— Да, и что случилось? — устало спросил Коди.
Он говорил так, словно не верил, что у Питера могут быть серьезные проблемы.
— Это длинная история, — сказал тот.
Коди поднял руку, останавливая его.
— Тогда мне потребуется пиво. Хочешь?
— Да, конечно, — ответил Питер.
— А ты, Ноа?
Ноа покачала головой. Она умирала от жажды, но при мысли о пиве внутри у нее все сжалось. Она все еще не понимала, как могла ничего не есть так долго. Это было очень странно. Она не чувствовала голода несколько суток, а потом вдруг поняла, что готова сожрать все подряд. Желание есть исчезло так же неожиданно, как появилось, и она снова не могла проглотить ни кусочка. Однако ее преследовала жажда. И сколько бы она ни пила, это ничего не меняло. Она сглотнула, чтобы избавиться от сухости в горле.
— А можно мне воды?
— Конечно. — Коди встал и вышел в коридор. Ноа услышала, как хлопнула дверца холодильника, потом раздался звук льющейся воды. — Мне не следовало предлагать пиво несовершеннолетним. Я вырос среди ирландцев, где за обедом выдают одну бутылку пива только после того, как тебе исполнится шестнадцать. С такими привычками трудно расстаться.
— Ты ирландец? — удивленно спросила Ноа.
Из кухни донесся смех.
— А что, не похоже?
Она смутилась. Коди вернулся и остановился в дверях, улыбаясь ей.
— Моя мама была ирландкой, а папа — черным.
— Ой.
Ноа почувствовала себя крайне глупо. Конечно, в нем была ирландская кровь — это объясняло цвет глаз.
Коди протянул Питеру бутылку «Сэм Адамс», тот снял пробку и сделал большой глоток.
— Ну а теперь рассказывай свою длинную историю, — сказал Коди, откидываясь на подушку.
Ноа предоставила эту честь Питеру. Он опустил ряд подробностей, рассказав о вторжении к ним в дом и о том, как Мейсон нашел его в библиотеке. Только теперь Ноа узнала об участии родителей Питера, которые выгнали его из дома. Она снова начала нервничать.
Коди слушал молча, сжав правое запястье левой рукой и совершенно забыв о пиве. Только после того, как Питер закончил, он приложился к бутылке, повернулся к Ноа и спросил:
— А какое ты имеешь к этому отношение?
Ноа не знала, сколько следует рассказать. Она отметила, что Коди учится в медицинском колледже. Все складывалось даже слишком удачно, а сейчас ей был необходим человек, который смог бы интерпретировать обнаруженные ею файлы. Но может ли она ему доверять? Может ли доверять им обоим?
Теперь на нее смотрел и Питер. Неожиданно в комнате возникло напряжение, словно от Ноа требовали доказательств алиби. Оказавшись в центре внимания, она покраснела.
— Я не знаю, с чего начать, — наконец сказала она.
— С самого начала, меня такой вариант вполне устроит, — сказал Коди.
Ноа посмотрела ему в глаза и увидела в них тепло и сочувствие. И вдруг поняла, что Коди ей нравится, а она никогда не испытывала симпатии к незнакомцам. От парня исходила позитивная энергия; казалось, ему не все равно. Наверное, когда-нибудь он станет замечательным врачом.
— Ладно. — Ноа глубоко вздохнула и начала свой рассказ. — Два дня назад я пришла в себя на операционном столе…
Когда она закончила, наступило долгое молчание. Ноа рассказала все, даже о том, что долго не могла есть, а потом испытала лютый голод. Глаза Питера широко раскрылись — наверное, он подумал, что она всегда столько ест.
Ноа дернула себя за рукав, ей хотелось, чтобы они хоть что-нибудь сказали.
— Ничего себе! — наконец заговорил Питер. — А я думал, что это мне было хреново в последние пару дней.
Коди бросил на него укоризненный взгляд.
— Ты умеешь поддержать, Педро.
— Извини, я просто хотел сказать… — Питер покачал головой. — Ты очень крутая, если сумела от них сбежать.
В его голосе слышалось искреннее восхищение, и Ноа смутилась еще сильнее.
— И ты не представляешь, что они с тобой сделали? — спросил Коди.
Ноа покачала головой.
— Нет. У меня есть шрам, но…
— На каком месте? — быстро спросил Коди.
Ноа провела рукой вдоль рубашки. Он следил за ее ладонью, но в его взгляде было только сочувствие. Коди кивнул.
— Любопытно, — сказал он.
Что-то в его тоне задело Ноа.
— Ты мне не веришь?
— Честно? — Коди сделал еще один глоток пива. — Это слишком безумно, чтобы не верить. Если учесть, что случилось с Питером… ну а ему я верю. Твоя история хорошо стыкуется с его рассказом. К тому же существенную часть можно проверить — например, эпизод в школе Бруклайна. Поэтому да, пожалуй, я тебе верю.
— Пожалуй?
— Не сердись. — Коди поднял руку. — Я не хотел тебя обидеть.
— Я тебе верю, — вмешался Питер.
Он все еще смотрел на нее со странным выражением на лице. Ноа потянулась к запястью, чтобы покрутить браслет, но в последний момент вспомнила, что его нет.
— Ладно. — Коди допил пиво и поставил бутылку на низкий столик. — Давайте взглянем на файлы.
Ноа вытащила лэптоп, включила его и развернула к Коди. Потом встала, обошла стол, села рядом с ним, открыла папку, где, по ее мнению, содержались медицинские данные — других ребят, а не ее собственные. Пока она еще не была готова услышать правду.
Коди наклонился вперед и принялся изучать первый файл.
— Стандартные сведения о больном после операции, — сказал он, продолжая читать файл. Потом он нахмурился. — Ха.
— Что такое? — спросила Ноа.
— Состояние больного быстро ухудшается. Эти цифры должны улучшаться. — Он провел пальцем вдоль монитора, показывая, что имел в виду. — А здесь, ну…
— Пациент умирает? — закончила за него Ноа.
Он кивнул.
— Но я лишь делаю предположение. Давай посмотрим дальше.
Они изучили еще три файла: во всех случаях Коди отметил, что показания ухудшаются и пациент должен умереть.
— Сколько их всего? — спросил он, закрывая файлы.
— Много, — сказал Ноа. — И у меня есть еще кое-что.
Она открыла файл, в котором были отсканированные записи врачей. Увидев первый из них, Коди рассмеялся.
— Ну и? — не выдержал Питер.
— Тут я вам не смогу помочь. Это известный анекдот: ни один врач не сможет разобрать почерк другого врача.
— Ну ладно. — Ноа нашла папку, в которой находились длинные отчеты на непонятном научном жаргоне. — Что скажешь об этом?
Коди начал читать первый и быстро увлекся, потом взял у Ноа мышь и перешел к следующему документу, затем прочитал еще один. Ноа внимательно за ним наблюдала. На лице Коди застыла полнейшая сосредоточенность.
— Ну, что скажешь? — нетерпеливо спросил Питер.
Ему надоело ждать. Ноа повернулась и бросила на него суровый взгляд.
— Очень многое, — сказал Коди, не отрывая глаз от монитора. — Послушай, откуда… откуда у вас эти файлы?
— Они принадлежат компании, которая называется АФРМ, — ответила Ноа.
— И твои родители с ней связаны, Питер? — спросил Коди, поднимая голову.
— Да, а почему ты спрашиваешь? — сказал Питер.
— Что еще вам удалось узнать об этой компании?
— У меня есть и другие файлы, — пожав плечами, ответил Питер. — Сейчас они выгружаются. Так ты выяснил, чем они занимаются?
Коди откинулся на подушку, задумчиво глядя на лэптоп.
— Экспериментируют, — наконец ответил он.
— Как? — тихо спросила Ноа.
Она вдруг поняла, что не знает, хочет ли получить ответ на свой вопрос.
— Они пытаются найти средство для лечения ЧУИМ, — сказал он. — И используют для этого людей.
— Людей? — спросил Питер.
— Но у меня нет ЧУИМ, — сказала Ноа, постаравшись говорить спокойно, хотя ею начала овладевать паника. — То есть если бы я заболела, то узнала бы об этом?
Ноа вдруг поняла, что не посещала врачей уже несколько лет. Возможно, она и не подозревает, что больна? Она почти ничего не знала о ЧУИМ, хотя слышала об этой болезни. В последнее время в школах начали выявлять тех, кто может быть заражен, но уже после того, как Ноа перестала туда ходить. Она попыталась вспомнить симптомы. Самым распространенным была потеря веса, но имелись и другие странные вещи. Например, больные начинали ходить по кругу, избегали общения с другими людьми, засыпали посреди предложения. Потеряла ли она вес? Она всегда была худой, но новые джинсы, которые она купила, сидели не слишком хорошо. И вдруг Ноа вспомнила, что у нее появились проблемы с аппетитом.
