— Верно! — радостно отозвался Голдберг. — А если пропал небольшой скоростной корабль, его надо искать…

— В Желтом космосе!

— Именно так, Джейсон. Поэтому здесь, на Фронтире, должен пропасть не капитан–пилот Корнев, а его корабль. И искать русские должны именно корабль. А пилот… Ну что ж, пропал вместе с кораблем.

— Это санкционировано сверху?

— Пока нет. Но я уверен, что получу санкцию. Разумеется, Джейсон, с вашей помощью. Вы ведь не собираетесь всю жизнь торчать на Фронтире?

Торчать на Фронтире Фарадей, конечно же, не собирался. И пока Голдберг ждал его ответа, он лихорадочно соображал, как сделать так, чтобы выгод здесь получить побольше, а проблем, по возможности, избежать вообще. Понятно, что в случае неудачи Голдберг выставит виноватым именно его, Фарадея. Значит, неудачи надо избежать… Только вот отказываться от этого дела никак нельзя. Потому что Голдберг все равно распишет начальству преимущества своего плана так красочно, что план этот Фарадею спустят из Нью–Лэнгли, и будет он не одним из разработчиков операции, а простым исполнителем. А чтобы получить от всей этой затеи не только повышение и перевод в цивилизованные миры, на что намекает Голдберг, а еще и кое‑что посущественнее… Вот тут уже надо все серьезно продумать и хорошо постараться.

Голдберг примерно представлял, о чем думает сейчас Фарадей. «Ну давай же, давай, — мысленно подгонял негра Голдберг. — Я сейчас твой реальный шанс поймать удачу! Ты получишь повышение, тебя переведут на нормальную планету. Ты поднимешься так высоко, как еще ни один негр не поднимался в ОРС. Я вижу, ты хочешь нажиться и на продаже русского корабля? Да сколько угодно! Я даже не буду от тебя требовать долю, сам предложишь, хе–хе… Но тебе все равно достанется немало. Ну! Карьера, деньги — все это тебе будет, если ты начнешь работать со мной. Давай!».

И Голдберг ничуть не удивился, когда Фарадей решительно кивнул.

— Да, Бен. Я в деле. Запрашивайте санкцию.

— Бенджамен, — Голдберг так и не смог полностью скрыть торжествующие нотки в голосе. — Меня зовут Бенджамен. Я рад, что мы будем работать вместе.

Интересно все‑таки устроен космос. Почему‑то полет с Валентайна на Морион занимает куда больше времени, чем, скажем, на тот же Старканзас. А ведь если мерить по прямой, то расстояние примерно одинаковое, причем Старканзас даже поближе. Но сколько ни рассуждай о странностях гиперпространства, провести в этом самом гиперпространстве почти четверо суток придется. Ну да ладно, первый раз, что ли?

На Морионе Корнева уже ждали. Письмо русскому консулу Роман отправил еще в системе Валентайна, перед прыжком, так что пока он перемещался в гиперпространстве, к его прибытию подготовились. И подготовились, надо сказать, очень даже хорошо.

Едва Корнев вышел из портовой конторы, где урегулировал все вопросы с разгрузкой и уведомлением ожидаемых пассажиров, к нему подошел Константин Еремеев — помощник русского консула. С помощником этим Роман был в приятельских отношениях, ну насколько можно считать приятелем человека, с которым встречаешься хорошо, если раз в три–четыре месяца, но как‑то вот сложилось именно так. После всех положенных приветствий и взаимной радости от встречи они пошли в консульство, благо находилось оно не так далеко.

— Тут, Рома, такие дела начались после твоего письма…

— Что такое?

— В общем, сразу после твоего «Чеглока» было еще два похожих случая с «северами». На Нью–Либерти-1 какие‑то темные личности вертелись возле «Марины», не знаю, знаком ты с ее капитаном Никоновым или нет. Как только этими типами заинтересовались работники космодрома, те моментально исчезли. И буквально сразу сообщили, что на Тексалере какой‑то азиат копошился с дверью «Файр Дэнс», это тоже «север». Ну сам знаешь, там народ серьезный. Попытался этот азиат удрать от охранников космодрома, те его и застрелили, не долго думая.

— Ни хрена себе, — сказал Корнев. Капитана Сергея Никонова он знал. Тот, кстати, был именно капитаном, а не капитаном–пилотом — летал с вторым пилотом–штурманом. Название другого корабля было Роману незнакомо. — А что еще за «Файр Дэнс»?

— Его купил в рассрочку тамошний пилот, а поскольку сумма полностью не выплачена, за корабликом присматривает наша консульская служба.

— Да уж… — ничего подобного Корнев даже не припоминал. — И что теперь?

— Что? Да вот, работаем, — ответил Константин. — Генеральный консул поднял всех, кого мог, так что тебя сейчас целое войско дожидается, уже часа полтора как прибыли.

— А что за войско?

— Двое жандармов и двое из Инженерного корпуса[6].

— Неслабо, — уважительно отозвался Роман.

— Сам знаешь — Россия своих всегда защищает.

Это Роман очень хорошо знал. Империя на Фронтире внимательно следила и за безопасностью своих граждан, и за обеспечением их интересов. Как выяснилось, не только своих. Этому малому, капитану «Файр Дэнса», повезло — теперь и его имущество защищено Российской Империей. Конечно, купив корабль в рассрочку, он неплохо переплатил, но сейчас, небось, даже рад. Что ж, все правильно. Люди — главное достояние России, а люди, работающие на свой достаток, и казну империи пополняют. Неплохо пополняют, кстати. Когда Корнев первый раз услышал, сколько гильдия независимых навигаторов отчисляет в казну, он пару минут пребывал в легком шоке от названных цифр.

… В кабинете консула было тесновато. Сам консул, Фёдор Алексеевич Селижаров, занимал собственный стол, а за приставным столом кое‑как уместились еще четверо. Одеты они были в стандартную космофлотскую униформу, по нашивкам и эмблемам их можно было принять за членов экипажа какого‑нибудь корабля на класс–другой покрупнее «Чеглока» (кстати, что‑то такое большое Корнев в космопорту видел, но подробности разглядеть не успел).

Консул представил Корнева присутствующим, они, в свою очередь, представились Роману сами.

— Штабс–ротмистр Сергеев, Илья Витальевич, Отдельный корпус жандармов, — высокий худощавый мужчина, которого можно было принять за кого угодно, только не за офицера, крепко пожал Корневу руку. — Прапорщик Татаринов, Леонид Андреевич, — представил он своего молодого помощника, ярко выраженного казака с залихватски закрученными усами.

— Инженер–специалист[7] Инженерного корпуса Клевцов, Сергей Павлович, — назвал себя невысокий полноватый человек с добрым и приветливым лицом. — И техник–специалист[8] Михальчук Анатолий Станиславович, — Корневу приветливо улыбнулся и протянул руку рослый плечистый красавец, какими обычно рисуют солдат на праздничных открытках.

— Мы сейчас все вместе пойдем к вашему кораблю — сказал Сергеев, — так что ведите себя, как будто старых знакомых встретили. Вам даже особо ничего изображать не надо, мы с Леонидом Андреевичем сами подходящего шуму наделаем, сколько нужно, просто будьте веселым и довольным, хотя бы только на вид.

Корнев понимающе кивнул.

— На корабле сначала вашу каюту проверим, — продолжил штабс–ротмистр. — Мало ли что вам туда подсунуть могли. Потом господа инженеры будут вашим компьютером и остальными помещениями заниматься, тогда мы с вами уже и предметно побеседуем.

Так и сделали. Нашумели господа жандармы и правда знатно. Они умудрялись вдвоем балагурить за всю компанию, и в конце концов заразили своим весельем не только инженеров, но и Романа, хотя уж ему‑то повод для встречи с этой компанией особой радости никак не принес. И тем не менее к «Чеглоку» они подошли одной дружно ржущей (именно ржущей, а не смеющейся или там гогочущей) компанией — рассказывать анекдоты прапорщик Татаринов был мастер.

На корабле эстафету поддержания веселья принял штабс–ротмистр Сергеев — прапорщик Татаринов и техник–специалист Михальчук занялись обследованием капитанской каюты. Предположение Корнева о том, что туда взломщики не добрались, было отвергнуто с ходу. Да Роман и сам не возражал, лучше уж пусть ему специалисты об этом скажут, а не собственные умозаключения.