За спиной Кетриккен шут натягивал штаны поверх ночной рубашки.

— Это будет труднее, чем я думала, — сказала мне Кетриккен. — Я не могу теперь замешивать в наше дело никого из горцев. Поедем я, ты и Старлинг. Одни. И нам придется выйти немедленно, в течение часа.

— Я буду готов, — пообещал я.

— Встретимся у дровяного сарая Джосса, — сказала она и вышла.

Я посмотрел на шута:

— Так. Мы скажем Кеттл?

— Почему ты меня спрашиваешь? — спросил он.

Я слегка пожал плечами. Потом встал и начал поспешно одеваться. Нам с шутом потребовалось очень немного времени, чтобы сложить вещи. Ночной Волк встал, задумчиво почесался и пошел к двери. Я буду скучать по очагу. Но охота станет получше. Он принял все спокойно.

Шут озабоченно оглядел хижину и закрыл за нами дверь.

— Это первое жилище, которое было по-настоящему моим, — заметил он, и мы пошли прочь.

— Ты столько всего оставляешь здесь, — неловко сказал я, думая о его инструментах, незаконченных куклах и даже о растениях в горшках у окна.

Против собственной воли я чувствовал себя в ответе за это. Возможно, потому, что я был так рад, что мне не придется идти одному.

Он взглянул на меня и пожал плечами.

— Я беру с собой себя. Это все, что мне на самом деле нужно и что на самом деле принадлежит мне. — Он оглянулся на дверь, которую сам раскрашивал. — О прочем позаботится Джофрон. И о Кеттл тоже.

Я подумал, а не оставляет ли он здесь больше, чем я догадываюсь?

Мы уже почти подошли к сараю, когда я увидел впереди на дороге бегущих к нам детей.

— Вот он! — закричал один из них, указывая на нас пальцем.

Я ошеломленно посмотрел на шута, потом собрался с духом, не понимая, что происходит. Как человек может защититься от детей? Я растерянно ожидал нападения. Но волк не ждал. Он упал на живот в снег, даже хвост его был прижат к земле. Когда дети подбежали ближе, он внезапно прыгнул вперед и бросился к вожаку.

— Нет! — в ужасе закричал я, но никто из них не обратил на меня никакого внимания.

Волк ударил мальчика передними лапами в грудь и опрокинул его в снег. В мгновение ока Ночной Волк вскочил и погнался за остальными, которые бросились врассыпную, визжа от смеха. Одного за другим он догонял их и сбрасывал в снег. К тому времени, когда он повалил последнего, первый мальчик был уже на ногах и бежал за волком, пытаясь ухватить его за хвост, а Ночной Волк удирал от него, высунув язык.

Ночной Волк повалил их всех еще дважды, прежде чем наконец остановился. Он смотрел, как дети поднимаются на ноги, потом оглянулся через плечо на меня. Он смущенно прижал уши и снова поглядел на детей, медленно виляя хвостом. Одна девочка уже доставала из кармана толстый ломоть хлеба, а другая дразнила волка длинной полоской кожи, надеясь вовлечь в перетягивание каната. Я сделал вид, что не заметил этого.

Я догоню вас позже, — предложил Ночной Волк.

Не сомневаюсь, — сухо сказал ему я.

Мы с шутом пошли дальше. Один раз я оглянулся, чтобы увидеть, как волк упирается всеми четырьмя ногами в землю и тянет за кожаный ремешок, за другой конец которого цеплялись два мальчика. Теперь я понял, как он проводил вечера. И ощутил укол ревности.

Кетриккен уже ждала. Шесть нагруженных джеппов были связаны в цепочку.

— Мы возьмем всех? — испуганно спросил я.

— Слишком много времени уйдет на то, чтобы все распаковать и разместить на тех, которые необходимы. Может быть, потом мы избавимся от лишних припасов и животных. Но сейчас я просто хочу как можно быстрее уйти отсюда.

— Тогда пошли, — предложил я.

Кетриккен внимательно посмотрела на шута:

— Что ты здесь делаешь? Пришел попрощаться с Фитцем?

— Я иду, куда он идет, — тихо сказал шут.

Королева смотрела на него, и что-то в ее лице смягчилось.

— Будет холодно, шут. Я не забыла, как ты страдал от холода на пути сюда. Там, куда мы отправляемся, будет холодно даже тогда, когда в Джампи придет весна.

— Я иду, куда он идет.

Кетриккен кивнула сама себе, потом пожала плечами. Она подошла к первому из джеппов и щелкнула пальцами. Вожак тряхнул мохнатыми ушами и пошел за ней. Остальные последовали за ним. Их послушание произвело на меня впечатление. Я быстро прощупал джеппов Даром и обнаружил стадный инстинкт такой силы, что они практически не ощущали себя отдельными животными. Покуда вожак идет за Кетриккен, об остальных можно не беспокоиться.

Дорога, по которой вела нас Кетриккен, была, в сущности, тропой. Она вилась между редкими домами, в которых ютились зимние обитатели Джампи. Очень скоро мы оставили за спиной последнюю хижину и оказались в лесу. Мы с шутом шли за цепочкой животных. Я наблюдал за одним из джеппов, следя за тем, как его широкие плоские лапы раскрываются на снегу, подобно волчьим. Животные двигались чуть быстрее прогулочного шага.

Мы уже ушли довольно далеко, когда я услышал крик. Я вздрогнул и оглянулся через плечо. К нам бежала Старлинг, сумка подпрыгивала у нее за плечами. Добежав до нас, она обвиняюще сказала:

— Вы вышли без меня.

Шут улыбнулся. Я пожал плечами:

— Я вышел, когда приказала моя королева.

Она сверкнула на нас глазами и поспешила вперед, с трудом одолевая рыхлый снег рядом с тропой, чтобы обойти джеппов и добраться до Кетриккен. Их голоса ясно разносились в холодном воздухе.

— Я говорила тебе, что выхожу, — коротко сказала королева. — Так я и сделала.

К моему удивлению, у Старлинг хватило ума промолчать. Некоторое время она пыталась идти по рыхлому снегу рядом с Кетриккен. Потом постепенно сдалась и пропустила вперед сначала цепочку джеппов, а потом и нас с шутом. Ясно было, что мы идем слишком быстро для нее. Мне стало жаль ее. Потом я подумал о своей дочери и даже не обернулся, чтобы проверить, не отстала ли Старлинг.

Это было начало длинного спокойного дня. Дорога все время шла в гору, наклон не резко, но постоянно увеличивался. Кетриккен не сбавляла шага, заставляя нас двигаться в ровном походном темпе. Никто не разговаривал. Я был слишком занят дыханием и попытками не обращать внимания на усиливающуюся боль в спине. Вокруг раны уже наросла новая плоть, но мышцы под ней пока не привыкли работать.

Огромные деревья возвышались над нами. Большинство из них были вечнозелеными, каких я никогда раньше не видел. Они создавали постоянный сумрак короткого серого зимнего дня. Нас окружали стройные ряды огромных стволов. Из стволов торчали сухие ветви, свисающие к земле, живые начинались высоко над нашими головами. Время от времени мы проходили мимо групп невысоких лиственных деревьев, которые росли на полянах, появившихся после гибели хвойных гигантов. Тропа была хорошо утоптана, ее явно часто использовали животные и люди на лыжах. Она была прямой, но стоило отвлечься и сойти с тропы, как тут же провалишься в глубокий снег. Я старался быть начеку.

День был по горским стандартам мягкий, и я скоро обнаружил, что одежда, подобранная для меня Кетриккен, прекрасно сохраняет тепло. Я расстегнул плащ у ворота, а потом и рубашку, чтобы немного проветриться. Шут отбросил отороченный мехом капюшон своего плаща, под ним оказалась вязаная шерстяная шапка веселой расцветки. Я смотрел, как во время ходьбы болтается кисточка на ней. Если мы и шли слишком быстро для шута, он об этом ничего не говорил. Может быть, у него, как и у меня, не хватало дыхания, чтобы жаловаться.

Вскоре после полудня нас догнал Ночной Волк.

— Славный песик, — сказал я ему вслух.

Это еще что! Послушал бы ты, как вас называет Кеттл, самодовольно заметил он. Мне будет жаль всех вас, когда старая сука догонит стаю. У нее есть палка.

Она идет за нами?

Для не умеющего нюхать человека она неплохо держит след.

Ночной Волк рысью пробежал мимо нас, с удивительной легкостью двигаясь по рыхлому снегу вдоль края тропы. По-моему, ему доставила удовольствие волна беспокойства, пробежавшая по цепочке джеппов, когда они почуяли его запах. Я наблюдал за тем, как он миновал их, а потом и Кетриккен. Оказавшись во главе отряда, Ночной Волк тут же уверенно побежал вперед, как будто знал, куда мы идем. Скоро я потерял его из виду, но это меня не беспокоило. Я знал, что он часто будет возвращаться, чтобы пересчитать нас.