— Мне кажется, ты говорила, что у тебя не больше денег, чем у меня.

— Говорила, но в Голубом Озере на меня большой спрос. И он увеличился, когда нашли тела гвардейцев.

— Как это? — спросил я холодно.

— Я менестрель, — ответила она, — и видела, как поймали бастарда-колдуна. Думаешь, я не могу рассказывать об этом так, чтобы получить монетку или две?

— Так. Понятно. — Я обдумал ее слова, потом спросил: — Значит, это тебе я обязан красными глазами и длинными клыками?

Она с отвращением фыркнула.

— Конечно нет. Это придумал какой-нибудь уличный исполнитель баллад. — Она помолчала, потом улыбнулась. — Но, признаюсь, я немного приукрасила свой рассказ. В нем бастард Чивэла сражался, как загнанный олень. Это молодой человек в расцвете сил. Его правая рука, которую король Регал чуть не отрубил своим мечом, все еще не зажила. Над левым глазом у него белая прядь шириной с мужскую руку. Три стражника не могли справиться с ним, и он продолжал сражаться, даже когда капитан гвардейцев ударил его с такой силой, что выбил все передние зубы. — Она сделала паузу. Я ничего не сказал, и она откашлялась. — Ты мог бы поблагодарить меня за этот рассказ. Теперь тебя с меньшей вероятностью узнают на улице.

— Спасибо тебе. Полагаю, это так. А что сказали на это Крис и Тассин?

— О, они только кивали. Видишь ли, моя история делала их россказни только еще лучше.

— Понимаю. Но ты так и не сказала мне, откуда узнала о ловушке.

— Они предложили нам денег за тебя. Если бы кто-то из нас узнал что-нибудь о тебе и сообщил им, то получил бы определенную сумму. Крис хотел знать сколько. Тогда нас отвели в королевскую гостиную, думаю, для того, чтобы мы почувствовали себя важными персонами. Нам сказали, что король немного утомился после долгого путешествия и отдыхает в соседней комнате. И пока мы сидели в гостиной, вышел слуга с плащом и сапогами короля. — Старлинг усмехнулась. — Сапоги были огромные.

— А тебе так хорошо известен размер ног короля?

Я знал, что она права. У Регала были маленькие руки и ноги, и он гордился этим больше, чем некоторые придворные леди.

— Я никогда не бывала при дворе. Но многие аристократы из нашего замка ездили в Олений замок по делам. Они много говорили о младшем принце, о его прекрасных манерах, и темных вьющихся волосах, и о его маленьких ногах, и о том, как замечательно он танцует. — Она покачала головой. — Я знала, что короля Регала не было в той комнате. Остальное нетрудно вычислить. Они приехали в Голубое Озеро сразу после убийства стражников. Они пришли за тобой.

— Может быть, — согласился я. Мое мнение об уме Старлинг улучшилось. — Расскажи-ка мне о контрабандистах. Откуда ты о них знаешь?

— Если ты заключишь с ними сделку, то только через меня. Я буду частью этой сделки, — твердо сказала она.

— Как они добираются до гор? — спросил я.

— Если бы ты был контрабандистом, разве ты бы стал рассказывать другим, каким путем ты пользуешься? — Она пожала плечами. — Каким-то образом они переправляются через реку. Я слышала, что когда-то существовал мост, который со временем пришел в негодность, и его никто не решился построить заново. После ужасных пожаров несколько лет назад река стала непредсказуемой и разливается каждый год, меняя свое русло. Поэтому обычные торговцы больше полагаются на корабли, чем на мост, который в любой момент может развалиться. — Она помолчала и откусила ноготь на большом пальце. — Кто-то другой сказал мне, что летом там ходит паром, а зимой торговцы переходят реку по льду. В те годы, когда она замерзает. Может быть, они надеются, что в этом году она замерзнет. Я думаю, когда торговля останавливается в одном месте, она начинается в другом. Должен быть способ пересечь реку.

Я нахмурился:

— Нет. Должен быть другой путь в горы.

Старлинг, по-видимому, была почти оскорблена тем, что я усомнился.

— Спроси сам, если хочешь. Может быть, ты подождешь переправы вместе с королевскими гвардейцами, которые болтаются по всему побережью. Но большинство людей скажут, что до весны ничего тебе не светит. Немногие посоветуют пойти на юг, вокруг Голубого озера. А там, насколько я понимаю, есть несколько торговых путей.

— К тому времени, когда я доберусь туда, уже придет весна. Я попаду в горы с точно такой же скоростью, если просто подожду здесь.

— Да, это мне тоже говорили, — самодовольно согласилась Старлинг.

Я наклонился вперед и обхватил голову руками. Иди ко мне.

— Неужели нельзя быстро и легко пересечь это проклятое озеро?

— Нет. Если бы можно было, стражники не околачивались бы у берега.

Похоже, у меня не было выбора.

— Где мне найти этих контрабандистов?

Старлинг широко улыбнулась.

— Завтра я отведу тебя к ним. — Она встала и потянулась. — А сегодня мне нужно пойти в «Золоченую булавку». Я еще не пела там, но вчера меня пригласили. Я слышала, что их клиенты очень щедры к бродячим менестрелям. — Она наклонилась, чтобы взять арфу.

Я встал, когда она надела свой все еще сырой плащ.

— Мне тоже пора идти.

— А почему бы тебе не поспать здесь? — предложила она. — Меньше шансов быть узнанным и гораздо меньше блох. — Улыбка тронула уголки ее губ, когда она посмотрела на мое нерешительное лицо. — Если бы я собиралась продать тебя гвардейцам, то уже сделала бы это. Ты так одинок, Фитц Чивэл, что лучше бы тебе начать доверять хоть кому-нибудь.

Когда она назвала меня по имени, что-то перевернулось во мне.

— Почему? — тихо спросил я. — Почему ты помогаешь мне? И не говори, пожалуйста, о песне, которой может никогда не быть.

— Вот и видно, насколько мало ты понимаешь менестрелей. Для нас нет более могущественного соблазна. Но, я думаю, тут действительно что-то большее. Нет, я знаю это. — Она внезапно посмотрела на меня. — Мой младший брат Джей был стражником на башне Оленьего Рога. Он видел, как ты сражался в тот день, когда пришли пираты. — Она усмехнулась. — Собственно, ты перешагнул через него. Ты ударил топором человека, который только что сбил его с ног. А потом ринулся в битву, даже не оглянувшись. — Она искоса посмотрела на меня. — Вот почему я исполняю «Набег на остров Олений Рог» немного иначе, чем другие менестрели. Брат рассказал мне об этом, и я пою так, как он тебя видел. Героем. Ты спас ему жизнь. — Она внезапно отвела глаза. — На некоторое время по крайней мере. Он умер позже, сражаясь за Бакк. Но прожил чуть больше благодаря твоему топору. — Она запахнула плащ. — Оставайся здесь. Отдыхай. Я вернусь поздно. До того времени можешь занимать постель.

Старлинг вышла за дверь, не ожидая ответа. Я долго стоял и смотрел ей вслед. Фитц Чивэл. Герой. Только слова. Но она словно очистила что-то во мне, залечив рану, и теперь я мог выздороветь. Это было очень странное ощущение. «Поспи немного», — посоветовал я себе и понял, что это добрый совет.

Мало таких свободных душ, как странствующие менестрели. Во всяком случае, в Шести Герцогствах. Если менестрель достаточно талантлив, ради него будут отменены почти все правила. Им разрешается задавать откровенные вопросы, ибо такова естественная необходимость их ремесла. Всякий менестрель может ожидать радушия и гостеприимства повсюду — за королевским столом и в лачуге нищего. Они редко вступают в брак в юности, хотя часто имеют детей. Такие дети не подвергаются общественному порицанию и нередко растут в замках, чтобы впоследствии тоже стать менестрелями. Менестрели общаются с преступниками и мятежниками так же просто, как с аристократами и торговцами. Они передают сообщения, знают все новости и держат в голове множество соглашений и обещаний. По крайней мере, так бывает в спокойные и мирные времена.

Старлинг пришла так поздно, что Баррич назвал бы это время суток ранним утром. Я проснулся, как только она дотронулась до замка. Когда она вошла, я скатился с ее постели, поплотнее завернулся в плащ и лег на пол.