Вскоре в комнате появился Скворцов, и совещание началось. Тема была простая — детали подготовки к путешествию. Все сразу по–деловому собрались вокруг стола. Генерал–лейтенант ФСБ со всеми поздоровался, внимательно посмотрел на магов и Валерия, но расспросы начал со своих прямых подчиненных. Пошли доклады о строительстве установки. Чистяков докладывал, что дела там идут нормально, так же нормально обстояло дело и с изготовлением оборудования. Полетаев доложил по учебе и изучению легенды. Здесь, к удовлетворению Буховцева, тоже все было в порядке. Вскоре, докладчики разошлись и остались лишь Валерий, маги и полковник.

— Ну что, доклады вы слышали, к маю аппаратура и строение должны быть готовы. Что у вас? — продолжил Скворцов, внимательно наблюдая за тройкой магов.

Ответил за всех Лютаев.

— У нас уже давно все готово. С нашей стороны проблем быть не должно.

— А как с подготовкой Валерия Александровича?

— Латынь нормально, изучение легенды тоже. Военная подготовка… — он обернулся в сторону Нолина.

— С этим тоже все в порядке — подтвердил тот. — Он подготовлен хорошо. Насколько возможно хорошо подготовить за полгода бойца. К тому же в нашем распоряжении есть еще три месяца.

— То есть никаких неожиданностей быть не должно? — снова спросил генерал–лейтенанат.

— Неожиданности всегда бывают — сказал несколько удивленный Лютаев — но я в Валерии Александровиче уверен. Пожалуй, единственное, что мне представляется угрозой, это первое время после перемещения. Он будет один, в незнакомом месте, без одежды и оружия, поскольку никаких вещественных предметов мы туда переправить не сможем.

О–па. Валерий был весь внимание. Это непосредственно касалось его. Он как‑то не представлял себя голым в степи. А если его застанет там кто‑нибудь чужой, не предусмотренный проектом. Вряд ли, доброта и любовь к ближнему, тогда были преобладающими чувствами. Скворцов тоже как‑то напрягся и следил за Лютаевым внимательным взглядом, будто пытаясь понять подоплеку разговора. Очень похоже на то, как это делал маг, только взгляд у мага был мягче и проницательней.

— И как вы предполагаете его обезопасить?

Лютаев его взгляд выдержал спокойно.

— Ему нужно будет продержаться около суток. К тому времени подойдет его проводник с одеждой. Настоящему Корвусу нужно было переодеться в римскую одежду — пояснил он — как прожить эти сутки? — Лютаев ненадолго задумался — мы пока не знаем. Но весной проведем тренировки на местности и что — нибудь придумаем.

— К тому же Валерия Александровича не так — то просто взять, даже голого — добавил Нолин.

Неизвестно, удовлетворило ли объяснение Скворцова, но больше эту тему он продолжать не стал. Поднял другую.

— Что будет, если император не захочет направить Валерия Александровича в Германию. Направит, скажем, в Паннонию, ведь там мятеж и войска нужны. Он император кто его может заставить.

Лютаев снова спокойно смотрел на генерал–майора ФСБ. Все это походило на дуэль, и сидящим в комнате было как‑то неуютно от того, что они присутствуют при этом зрелище.

— Может направить и куда‑нибудь в другое место — подтвердил маг — но вероятность не велика. Если с восстановлением прав будет все в порядке, а другое маловероятно, то отправлять его в другое место неразумно. В Паннонии, хотя, все и идет к победе, но там все‑таки война, а подвергать опасности жизнь последнего наследника Корвусов глупо, да и патриции не поймут. С другой стороны ему нужно пройти службу, чтобы начать административную карьеру. Южные провинции все тыловые, Африка вообще сенатская провинция. Единственное более — менее опасное место, где можно отличиться и особо не рисковать — Германия. Впрочем, такие вещи решает администрация принцепса. Император лишь подтверждает или отвергает решение. А с администрацией, как я вам уже говорил, у нас все в порядке. Если уж чего‑то опасаться по–настоящему, то Тевтобургской битвы. Здесь все в руках Валерия Александровича, и мы ничем здесь ему не поможем. Единственное что ему может помочь, это подготовка и он сам, вернее его способности хладнокровно принимать решения в опасных ситуациях. В этом я очень сильно на него надеюсь, и вы думаю, тоже.

Что же объяснение вполне разумное. Там действительно ему никто не мог помочь, кроме него самого. Скворцов о чем‑то подумал, усмехнулся, но продолжать разговор не стал. В тот день они совещались еще минут пятнадцать, и больше к общим планам не возвращались до самой весны.

Весна наступила для Валерия неожиданно быстро. За отлаженной жизнью состоящей из тренировок, занятий он как‑то не заметил, что день стал длиннее, морозы от которых окна покрывались разводами, сменялись метелями, метели оттепелями и вдруг под ярким Солнцем зазвенела капель. Все это время он занимался латынью, на которой говорил уже довольно бегло и фехтованием. Хотя раз в неделю они регулярно посвящали время метанию пилумов и дротиков, а также римскому строю, фехтование теперь было основой всего, что преподавал ему Нолин. И занятия здесь проводились также до седьмого пота. Однажды они остались после занятия, Валерий после душа сидел перед большим окном и смотрел как гаснет весенний день. Сквозь форточку с улицы пахло сыростью, весенними запахами и слышались жизнерадостные звуки весны.

— Не знаю пригодится ли тебе занятие фехтованием. Но ты патриций и должен уметь — он посмотрел на Буховцева, видимо выясняя, слушает тот или нет. Валерий слушал.

— Еще ты должен уметь стрелять из лука, ведь тавсы у которых ты якобы жил, лесовики и неплохие охотники. Я не стану тебя тренировать в стрельбе, потому что этому нужно учиться очень долго и даже проучившись, можно научиться стрелять из лука, лишь посредственно. Даже среднего стрелка сделать из тебя не получится, но я не думаю, что кто‑то будет требовать таких навыков от римского патриция. Неделя занятий в лесу — этого будет достаточно, и к тому же нам нужно будет сходить пару раз на охоту. Так как это делали раньше с копьем и рогатиной — он опять внимательно посмотрел на Буховцева. Тот кивнул. В общем‑то все было понятно. Нолин тоже кивнул

— Но это не главное. Главное тебе там возможно придется участвовать в битве, и возможно убивать. Но и это не самое главное. Главное что ты должен будешь делать это, чтобы остаться в живых. Скажи мне откровенно — тебе приходилось когда‑нибудь это делать?

— Убивать? — переспросил Валерий. Он слегка опешил от такого задушевного разговора. Подобные вопросы ему задавали, когда он проходил обследование на полиграфе, но здесь было другое — нет, не приходилось.

— Это ничего — поспешно успокоил его маг, и неловко улыбнулся краем губ — мы знали, кого выбираем. Именно такой человек нам и нужен. Важно, чтобы ты смог это сделать когда нужно. Просто убить, а душевные переживания оставить на потом. Мне показывали твои психологические тесты, но я мало верю тестам. Тебе я верю — он снова замолчал, подбирая слова. Потом продолжил.

— Понимаешь, Валерий, тот мир, в который ты попадешь он другой. Жизнь там стоит немного. Человека могут убить десятки раз за его жизнь. Да, это так. В том же римском обществе, гражданин, поступая даже по законам, рискует лишиться жизни много раз, но он может умереть достойно и для него это главное. Хуже умереть в бесчестьи, или рабом. Поэтому эти люди внутренне всегда готовы к смерти. Насильственную смерть они видят с детства, и для них в этом нет ничего удивительного. На самом деле они не жестоки в душе. Это обычные люди, просто они знают, что за многие веши часто приходится отвечать жизнью, и считают, что это нормально. Этот мир проще нашего, в нем меньше наносного и в чем‑то сложней одновременно. У него есть своя привлекательность. Да, есть. Ты не представляешь, какую это дает свободу действий и ощущение жизни, когда знаешь, что постоянно рискуешь всем — он опять внимательно посмотрел на Валерия.

— Вы говорите так, как будто жили в то время — сказал первое, что пришло на ум Буховцев. Действительно, сколько ему лет.

Тот усмехнулся.