— Вы устояли. Молодец. Я и не надеялся — сказал он по–русски.

Стоявшие рядом легионеры от удивления замолчали. Первый раз они услышали, что старший центурион говорит не на латыни. До сих пор в их войске гадали, какого он роду–племени. Теперь скрываться смысла не было, их учение заканчивалось. Валерий в ответ на похвалу пожал плечами.

— Мы могли бы проредить их пилумами, если бы они у нас были, а они бы перестрелять нас из луков. В лесу это легко.

— Насчет пилумов верно, но большинство ушли бы в пустую. Пилум хорошо метать в строй, или толпу. По подвижной или одиночной мишени обычный дротик лучше, а насчет луков вряд ли. Они — он кивнул на оживленно разговаривающих «викингов» — вроде как германцы, а те луки не уважали, предпочитали рукопашную схватку. Надо строить людей и в казармы. У нас человек пятьдесят с ушибами, дай Бог, к вечеру доберемся. Побежденных заберем с собой. Сегодня погуляете вместе, а потом продадим в рабство — сказал он слушавшему их командиру «варварского отряда». Тот усмехнулся, покачал головой и пошел к своим.

— К вечеру доберемся? — переспросил Буховцев.

— Доберемся. Мы около лагеря три дня ходили.

Они построились на узкой тропе в тот момент, когда сквозь тучи пробилось неяркое октябрьское солнце, и всем стало немного веселее. Нолин сказал легионерам тоже, что и Валерию, и они вместе с «варварами» отправились в казармы.

Оставшиеся для охраны лагеря пол–центурии встретили их с воодушевлением, и все сразу потянулись в баню. Назвать нормальной баней их место для помывки, конечно, было невозможно. Хорошо поставленный сарай, как и казармы, срубленный из небольших бревен, лавки, бассейн и котел для воды под навесом. Вода была уже согрета. Их первая центурия и мылась первой. Валерий снял залепленные грязью калиги, размотал такие же грязные портянки, которые им выдали, когда похолодало, смыл грязь и с наслаждением опустился в бассейн с теплой водой. Первое о чем он здесь жалел, так это об отсутствии нормальной русской бани. Мылись без моющих средств, обычным скребком, а брились выданными бритвами, которые было невозможно наточить, и после бритья всегда оставалась щетина. Однако все закончилось, и он приобрел ценные знания о быте римского легиона. Вряд ли там все было именно так, но возможно, очень похоже. Еще он приобрел тело, будто отлитое из стали, с жилами и жгутами мышц. Буховцев осмотрел свои руки. Мозолистые как у дровосека ладони и цепкие пальцы, которыми можно было рвать куски кожи. Рука от запястья до локтя, казалось, увеличилась в полтора раза. Щит и меч в первую очередь требуют, что бы были крепкими именно эти мышцы. Что же грязь он смоет, а мышцы останутся. Сегодня мылись все, он не стал задерживаться и вылез из бассейна.

Был вечер, дождя не было, но немного похолодало. Вдоль казарм были установлены низкие столы и скамейки. На столах стояла их обычная еда, только всего здесь было много и приготовлено по вкуснее. Сами они так и не научились готовить из грубо молотой пшеницы съедобный деликатес. Курятина, свинина, рыба лежали на больших тарелках рядом с рыхлым, кисловатым сыром и зеленью. В качестве хлеба пшеничные лепешки. Их пленники, теперь кореша, от всего этого воротили нос, а легионеры уплетали за милую душу. Сегодня вдобавок ко всему были кувшины с красным вином. Ребята их уже ополовинили, и поэтому за столом слышался жизнерадостный гомон. Во главе стола в окружении центурионов, в том числе и Пиния, которого они застали уже здесь в лагере, сидел Нолин. Перед этим он произнес тост, на этот раз на русском языке и центурионы как обычно переводили, хотя иностранцев у них осталось меньше сотни. Нолин сказал, что все они прекрасные стойкие воины и многому научились, и будь настоящая война, он пошел бы с ними в самое пекло без страха. За него самого тосты поднимали несколько раз. Так и шло их веселье в неярком свете прикрепленных к столбам факелов. Рядом с Буховцевым подвыпивший Клит уговаривал Павла.

— Брось ты. Никуда ты не поедешь. Мы здесь решили завтра в Нижний. В баню сходим, а там погуляем хорошенько. Верно командир?

— Верно — подтвердил Валерий — старший центурион через три дня рейс в Италию обещал организовать, тогда и полетишь. А сейчас посмотришь как русский народ живет — видя, что итальянец хочет что‑то возразить добавил — я приказываю.

— Приказываешь? — итальянец был тоже пьян — тогда другое дело — он расплылся в улыбке.

Попойка шла часа четыре. Сильно с вина они так не опьянели, и расходились под хмельком с набитыми желудками. Мобы должны были прилететь за ними завтра к обеду, поэтому часа два еще никто не ложился спать. Разговаривали о прошедшем дне, о планах на ближайшее время. Никто не ожидал, что все закончится так быстро.

Из Нижнего в их контубернии кроме Валерия был еще Вайрес. Они вдвоем и разместили шестерых своих товарищей по оружию. Прощание на следующий день после попойки прошло быстро. Выдали вещи, все переоделись, обменялись адресами. Нолин, по общей просьбе, обещал на следующий год, тоже что — нибудь организовать. Прощались тепло, но они восьмером расставаться пока не собирались, поэтому, кинув вещи на квартире, все отправились в баню. Сняли номер и несколько часов выпаривали из себя двухмесячную грязь. Хоть Нолин и говорил, что римляне чище варваров, но все — таки не в этом случае. Это уже был настоящий полноценный отдых. Все они наслаждались горячим паром, чистотой и просто нежились в комнате отдыха на лежанках. Даже Марко, так и оставшийся для них Марком Павлом был доволен.

— Хорошо, что я приеду домой не только в форме, но и чистым — он постучал себя по мускулистому торсу.

— Сейчас еще поедим по–человечески, вообще хорошо будет — подтвердил Приск.

После бани они сидели в заказанном в ресторане номере и набивали желудки пищей двадцать первого века. Соленые грибочки, жаркое в горшках, мясо на углях, зелень, жареная картошка на гарнир и графинчик водки. После того, чем они питались два последних месяца, все казалось необыкновенно вкусным. Даже ресторатор Марк еду оценил. Вечер они проторчали в ночном клубе на Покровке и на ночь трое из них отправились на квартиру к Валерию в Изумрудный город.

Марк улетел через день, нагулявшись досыта. В последних походах по ночным клубам, и прочим заведениям активного отдыха, Валерий не участвовал. Он это дело не очень любил. Сидел дома и отсыпался. Думать ему ни чем не хотелось, строить дальнейшие планы на жизнь тоже. Да и бессмысленно. Построили уже без него. Поэтому когда проводили Марка и попрощались окончательно, Валерий не стал тянуть, позвонил Нолину и спросил — что ему теперь делать? Ответ его удивил.

— За вами Валерий, сейчас подъедут. Езжайте в Кленовку. К вам приедет Евгений Андреевич Лютаев, сейчас вы в его распоряжении. Я увижу вас позже. Удачи.

— Удачи — ответил Буховцев.

За ним не заехали, а залетели через несколько минут. Моб сел поблизости, и через пятнадцать минут он был в Изумрудном городе, а еще через час его высадили в поле, на окраине Кленовки.

В деревне мало что изменилось. Разве что осень уже вступила в свои права. Солнце появлялось редко, кругом стояла влажная осенняя сырость. Для середины октября обычная погода. Три дня Валерий маялся от безделья. Сидел дома, гулял по полупустому лесу. На третий приехал Лютаев. Внимательно осмотрел Буховцева с головы до ног.

— Отлично выглядите Валерий Александрович. Вижу сборы пошли вам на пользу.

— Да, было интересно — ответил Валерий.

— Это хорошо. Дальше будет еще интересней — заверил Лютаев

— Как в прошлый раз, за той горой? — Буховцев кивнул в сторону деревенского холма.

— Нечто вроде, но это позже. Сейчас я бы хотел познакомить вас с одним человеком, который хоть и не участвует в нашем проекте, но имеет к нему непосредственное отношение. В настоящее время он отдыхает здесь неподалеку, и очень желает вас увидеть.

Валерий гадал недолго.

— С Годуновым?

Лютаев только рассмеялся и покачал головой.