Дальнейшее известно — 9 января 1905 года 140-тысячная толпа, двинувшаяся несколькими колоннами к Зимнему дворцу, столкнулась с 40 тысячами полицейских и солдат, собранных для подавления выступлений. Началась стрельба: по официальным данным, 130 человек было убито и несколько сотен ранено. Сам Гапон шел впереди шествия от Нарвской заставы, заявив перед началом: «Если царь не исполнит нашу просьбу, то, значит, у нас нет царя!»^{5} У Нарвских триумфальных ворот колонна была сначала атакована эскадроном лейб-гвардии Конно-гренадерского полка, а затем по ней сделали пять залпов две роты 93-го пехотного Иркутского полка. Гапон спасся лишь потому, что его повалил на землю, а потом увел с места расстрела участник демонстрации, член партии социалистов-революционеров Петр Рутенберг.

Революционные и зарубежные газеты, а впоследствии и советская пропаганда писали кто о 4—5, кто о 7—8, а кто даже о 11 тысячах убитых и раненых, но ничем эти цифры не подтвердили. Впрочем, для начала революции и реальных жертв хватило. «Кровавое воскресенье» нанесло по авторитету скрывавшегося в Царском Селе императора тяжелейший удар, в итоге оказавшийся смертельным. Расстрел 9 января способствовал началу революции 1905—1907 гг., а в конечном итоге краху монархии и расстрелу уже царской семьи. Частично требования петиции, включая избрание Государственной думы, были удовлетворены, но это уже не могло спасти положения, и монархия рухнула.

Сам Гапон революционными завоеваниями воспользоваться не успел. После расстрела бежал из России, потом вернулся и продолжал маневрировать между властями и революционерами, придумывая все новые авантюры и стараясь получить поддержку то от революционеров, то от полиции. Его последней авантюрой стал проект выдать вице-директору Департамента полиции Петру Рачковскому эсеровских террористов, готовящих покушение на министра внутренних дел Петра Дурново и других царских сановников, получить 25 тысяч рублей на нужды революционного движения, а террористов предупредить о выдаче, чтобы позволить им бежать.

Получив подобное предложение, Рутенберг сообщил о нем членам Центрального Комитета партии эсеров, и те, по настоянию главы Боевой организации партии и одновременно агента полиции Евно Азефа, приняли решение о ликвидации Гапона. Четверо рабочих связали и задушили священника 28 марта 1906 года на даче в Озерках. Потом Рутенберг признавал, что «до сих пор не уверен, было ли убийство Гапона справедливым, был ли он на самом деле агентом-провокатором»^{6}, и с ним трудно не согласиться.

Несомненно одно — священник оказался одержимым амбициями авантюристом, готовым ради их удовлетворения рисковать, в том числе и своей жизнью. Что, вопреки заявлениям президента России, он и делал 9 января 1905 года.

Задуманный в 1913 году «Черный квадрат» художник-абстракционист Казимир Малевич завершил 8 июня 1915 года, датировав, однако, годом замысла. Неизвестно, знал ли он тогда о существовании Ленина вообще, и уж точно никаких картин тогда ему не посвящал. Нет никаких сведений и о посвящении вождю большевиков последующих трех «Черных квадратов» созданных в 1923, 1929 и 1932 гг. Правда, уже после кончины Ленина Малевич в своей работе «О беспредметном» предложил свою программу его посмертного почитания, но использовать в ней предлагал не квадрат, а куб.

«Каждый рабочий-ленинист в доме своем должен иметь куб как напоминание о вечном, постоянном учении ленинизма, которое становится символическим, раздваивающим материальный быт на культ <и на быт>. Вся обрядность, конечно, должна быть сделана художниками, ибо до сих пор полагают, что художник оформляет жизнь. (Художники-символисты, идеалисты должны иметь успех, но не футуристы, кубисты, супрематисты-беспредметники.) Они ее возводят в образ художественного символа, но это жизнь другая, нежели реальная. Отсюда возникают мастера, которым даны будут росписи и постройки новых храмов, которые должны возникнуть при фабриках, или клубы примут их вид. Музыка, поэзия создадут музыку и песни. Клубы должны будут переименоваться в дома Ленина, т.е. уголок Ленина разрастется в дом, комнату, а когда ленинизм овладеет Италией, то дом Петра наречется домом его. Тогда только создастся портрет или образ Ленина во всемирном величии, идеально символический, статично-культный. Художество станет на вторую ступень после первой ленинской религии, а научно-экономический материализм на третью ступень; <полная> аналогия предыдуще<му> быт<у> или жизни, состоящей из трех элементов: 1) религии, 2) художества, 3) экономических условий. В области искусства в ленинизме не должна быть смена; футуризм, кубизм не должны быть, они текучи, динамичны; здесь, конечно, все должно быть классично, вся материя принимает образ <искусства> Браманте, Палладио, Рафаэля, тут возникнет борьба пирамиды Хеопса с кубом, формой погребения Ленина. Для этого нужно выбрать место и построить пирамиду — или куб, а в кубе пирамиду. Треугольник побежден четырехугольником, отсюда прямоугольную культуру можно назвать коммунистической или внеклассовой культурой, но не античную, треугольную».

Профессор истории колледжа Уэллсли Гарвардского университета Нина Тумаркин в своей монографии «Культ Ленина в Советской России» на основании этих слов объявляет Малевича одним из основоположников почитания Ленина в СССР. Оппонирующий ей профессор Амстердамского университета Моймир Григар в статье «Ленинизм и беспредметность: рождение мифа», напротив, трактует слова Малевича как «протест против обожествления Ленина, против статического толкования его политической теории и практики». (Если так, то сторонники революционной эстетики тогда проиграли. Это видно даже по облику ленинского мавзолея, построенного в виде ненавистной Малевичу пирамиды. Не говоря уже о возврате к классическому искусству, начиная со второй половины 30-х гг.)

Только вряд ли Путин или составители его речей задумывались над столь высокими материями. Скорее всего, они просто вспомнили старый анекдот: «Что такое «Черный квадрат» Малевича? — Это закрашенная картина «Ленин и купальщицы». Ну и решили, что нечто подобное имело место на самом деле.

Судя по высказываниям последних лет, предстоятель РПЦ давно уже живет в параллельном мире, где Лжедмитрий I царствовал после Василия Шуйского, православные государства до последнего российско-грузинского конфликта не воевали между собой за спорные земли, а Великая Отечественная война закончилась 6 мая, потому что это день Святого Георгия-Победоносца.