Литмир - Электронная Библиотека

В комнате было сильно накурено, несмотря даже на работающий кондиционер. Играла громко музыка. Самый поддатый был Сафар и все норовил рассказать новый анекдот, и он его рассказал:

– «Два лоха спешат на электричку: «Сколько до отхода поезда осталось?» – спрашивает один.

– Десять минут, – отвечает второй.

– А по моим часам – пять!

– У, значит, ты не успеешь!» Ха! Ха! Ха!..

Но почему-то смеялся только он один. До остальных его юмор недотянул.

Братаны подарили имениннику музыкальный центр, на котором можно было петь караоке. Вот он и надрывался сегодня, пока еще не поздний вечер.

– А белый лебедь на пруду качает павшую звезду,
На том пруду, куда тебя я приведу!

На столе забрякала телефонная переносная радиотрубка. Петелин вышел с ней в прихожую, прикрыв за собой дверь. Ответив что-то абоненту на том конце провода, он поднес ее «Шульцу».

– Слушаю! – сказал Шульц и услышал в ответ хриплый голос шефа:

– Ты что это, в дерьмо вляпался и молчишь? Я, думаешь, опять буду все счищать?

– Не понял? – удивленно спросил Шульц.

– А хули тут не понять, я предупреждал всех, что не на нашем пути и не в работе не трогать, не задевать, быть скромней. Распустили перья, фазаны долбанные. Ты сейчас кончай пировать и ко мне с тем, кто полкана приласкал.

– Какого?

– Да ты совсем оборзел. Я спрашиваю, кто?

Только теперь Шульц понял, о чем речь.

– Светофор!

– Ты и он с тобой, через час, у Дуськи. Понял?

– Понял! – Шульц отключил связь и положил трубку на стол.

Тугой убавил звук музыкального центра, и все вопросительно смотрели на своего «командира».

– Похоже, влипли мы, братки, по полной. Светофор, ты, выходит, завалил какого-то военного, похоже, полковника. Если так быстро об этом узнал Давид, значит, мы засветились. Кто-то нас срисовал. А если у него есть намерения слушать меня и тебя, Светик, то надо брать мыло. Собирайся, Светофор, поедем на разбор твоих полетов, и в первую очередь твоих, Укол.

– А я тут причем? – сказал Укол, скорчив гримасу на своем лице.

– Да притом. Не надо было к девчонке приставать. Все у вас, нерусей, член раньше других чешется.

– Брось ты волну гнать, командир. Давай начнем рыдать по полкану! – огрызался Укол.

– Рыдать-не рыдать, а видно, уже на наш розыск солидных людей бросают, а тогда откуда бы Давид имел информацию, ее ему от участкового или транспортной милиции не принесут, а принесут минимум из главка мусоров.

Через пятнадцать минут на черной «шестерке» Шульца Шульц и Светофор выехали в кафе «Дуся».

Кафе располагалось рядом с трассой «Москва-Нижний Новгород», днем там, как правило, останавливались водители, а вот по вечерам по-разному, для кого-то кафе закрыто, а кто-то в это время отстегивался по полной, до утра. Дуся, так звали хозяйку этого заведения, постаралась поставить хорошую звукоизоляцию помещения, и клиенты с удовольствием останавливались повторно, чувствуя себя комфортно в приятной тишине. У Дуси была и своя «крыша» – это Давид. Он часто любил назначать встречи у нее в кафе.

– Дуся, Дусенька, Дусеньчик, здравствуй! Как бьется и где бьется твое ласковое сердце, – почти пропел все это Давид и поцеловал Дусю в щечку, зайдя в кафе.

– Здравствуй, дорогой! Мое сердце под лифчиком, а лифчик на теле, а тело не твое, – ответила хозяйка заведения. – Ха! Ха!..

В зале было пусто, только за стойкой бара стояла симпатичная официантка – Света. Света, длинноногая девица, выскочила из-за стойки бара и подлетела к Давиду.

– Здравствуйте, Давид Львович! Что желаете?

– Спасибо. Тебе все скажут. Иди, работай.

Давид этим дал понять, что не настолько расположен к Светлане своим вниманием.

А Дуся тоже не удержалась и так зыркнула на Светлану, что та мигом оказалась за стойкой бара.

Дуся выглядела на тридцать – тридцать два года, хотя ей перевалило за сорок. Жгучая брюнетка с большими черными глазами больше походила на цыганку. Характер у нее тоже был под стать цыганскому, палец в рот не клади, а то всю руку откусит. Раньше это кафе называлось «Привал», но когда крыша, то есть Давид, взял шефство над этим кафе и ее обслугой, вместе с директором – Дусей, то он приказал назвать кафе «Дуся». Сразу поменяли вывеску. Что характерно, после смены названия выручка увеличилась почти вдвое.

– Что-то случилось? – спросила Дуся.

– Да так, мелочи, надо кое-что перетереть. Мы ненадолго.

Давид не имел привычки открывать свои мысли и задумки даже тем, кому доверял. В это число входили и те, кто с ним спал, он даже пьяный в мат мог держать язык за зубами.

– Дусенька, встреть, пожалуйста, моих ребят, Гансика и Светофора, да сразу проведи их ко мне без всяких прелюдий и угощений, пока я тут ни единой души в кафе не должно быть.

– Я поняла, – услужливо, с небольшим поклоном головы ответила Дуся.

Дуся после последней их встречи понимала, что надо делать вид, будто она не знает, как Давид переключился несколько раз за последнюю неделю на Светку. Она и Светке ничего не сказала и будто бы ей ничего не говорила соседка по площадке со Светланой, поставщица всего алкогольного в кафе. Кстати, Маргарита – поставщица – еще ни разу не подсунула паленого алкоголя. Но Свету, свою соседку, зная, что Давид спит с Дусей, Маргарита заложила с удовольствием. Против Давида идти равносильно мочиться против ветра. Давид всегда хорошо платил, и с его легкой руки организовывались ночные посиделки с картами и выпивкой, с богатыми и щедрыми клиентами. Один, три дня назад, так запал на Дусю, что за одну ночь отвалил ей две тонны баксов, да еще и удовольствия ей доставил выше крыши. Поэтому показывать элементы ревности не имеет никакого смысла.

Минут через десять Дуся встретила Шульца и грустного Светофора, проводив их до двери своей директорской комнаты.

– Разреши, шеф? – спросил Шульц.

– Садитесь, – и Давид указал на стулья, стоящие у стенки, напротив стола, за которым сам восседал.

Потом он резко встал из-за стола и, подскочив к Светофору, резким движением правой ноги ударил его по голове. Делать он это умел не только правильно и сильно, но и красиво, с оттяжечкой, не зря пять лет занимался каратэ, да, видимо, и на людях испытал силу своих ударов не один раз. Светофор от неожиданности не успел никак отреагировать и защититься от удара, не поняв ничего. Мгновенно ушел в отключку и «мешком» упал со стула влево.

Шульц быстро встал и попятился к двери.

– Стоять и не дергаться, – закричал Давид, – вы что себе, ублюдки, позволяете? За что порешили ветерана? А я теперь должен убрать всех вас с дела и закопать в глухом лесу?

– Этот мужик сам нарывался на нас, – оправдывался Шульц.

– Ты что плетешь? Я получил информацию, что вы пристали к какой-то девчонке, и где? В электричке, где «быдла» полно! Вам что, блядей не хватает? Уму непостижимо. Я Князю только и твердил на его сомнения о вас. Люди Шульца – это профи! Какой хрен вы профи! Не смогли без ножа с ветераном справиться. Вы, засранцы, поставили наше общее дело под удар. И что ты стоишь, подыми этого мокрушника, пусть тоже послушает.

– Понял! Понял, сейчас подыму, – и Шульц стал тормошить Светофора. Потом он прислонил два пальца к его шейной артерии. Пульс отсутствовал.

– Он не дышит, – сказал испуганно Шульц.

Давид наклонился над Светофором и, тоже проверив пульс, медленно вернулся в кресло и закурил. После недолгой паузы произнес:

– Тебе, Ганс, повезло, не придется грех брать самому на душу свою. Все равно он нежилец. А теперь он уже труп. Я твою работу сделал! Должок теперь за тобой.

Шульц ожидал любой другой расправы, но только не такой. У него от неожиданного поворота событий в горле встал комок, и он как-то стал подкрякивать, чтобы его проглотить, но тот от нервного потрясения не проходил. Вдруг на душе у него появились злость и обида, Светофор, в принципе, никого не предал. Прошлые разы, на деле, он таких быков завалил у «Мицубиси». Сам же Давид похвалил его при докладе о проделанной работе и премию пообещал в долларовом эквиваленте.

45
{"b":"223621","o":1}