– Да, сэр! – ответил Бен. – Но если Королевское общество распустили…

– Устав действительно отозвали, и денежные средства урезали. Но лаборатории и классы в Крейн-корт пока что в нашем распоряжении. Сэр Исаак выкупил их несколько лет назад. Ну, а теперь иди. Увидимся в четверг.

Бен стоял, переминаясь с ноги на ногу. Его выпроваживали, и потому ничего не оставалось, как раскланяться и удалиться.

– Господа, леди, спасибо, что сочли возможным уделить мне внимание, – сказал Бен.

То, что он вернулся домой живым, можно было считать настоящим чудом. Вначале его чуть не раздавил локомотив, вынырнувший сзади. Потом едва не размазали по стене возникшие как из-под земли здоровенные носильщики с паланкином. Бен даже не послал им вслед ругательства. Он был как зачарованный, такое сильное впечатление произвела встреча с молодыми философами.

Роспуск Королевского общества стал для него полной неожиданностью, но Бен быстро сообразил, что это может обернуться удачей. Он рассуждал: «Маститые философы вряд ли удостоили бы мальчишку своим вниманием. Но эти ньютонианцы совсем не похожи на бостонских пустомель курантийцев. Они молоды, умны, обладают значительной долей сарказма, готовы ринуться в бой во имя короны или чего другого, что покажется им достойным битвы».

Пришедшее на ум сравнение с курантийцами вызвало к жизни образ его брата Джеймса, и, идя по Чаринг-Кросс, Бен вновь ощутил, как наваливается невыносимое чувство вины, которое, казалось, развеялось над бесконечными просторами океана во время долгого путешествия. А сердце болело за Джона Коллинза, ведь Бен не имел ни малейшего представления, что сталось с другом – жив он или нет.

Он осознавал, что должен написать Джону, но Брейсуэл не шел из головы, и ужас сковывал члены. Бен не сомневался, стоит Брейсуэлу узнать, где он находится, колдун тут же явится в Лондон. Сможет ли Брейсуэл найти его здесь? Конечно! Он знает, что Бену некуда податься, кроме как в Крейн-корт.

Именно туда Бен отправится послезавтра. От этой мысли по спине пробежал легкий холодок.

Так уж глупо устроен Бен: если что втемяшится в голову, ничем не выбить. Впечатления дня никак не давали уснуть. Он продолжал беспокойно ворочаться на постели, пока далеко за полночь не вернулся Роберт, пошатываясь и заполняя комнату тяжелыми парами рома.

На следующий день Бен отправился в книжный магазин «Стекло Архимеда и книги», который заприметил накануне, и на те деньги, что Роберт ему выделил, купил две книги. Первая называлась «Оккультная философия». Она принадлежала перу Корнелиуса Агриппы и представляла собой собранные в незапамятные времена общие сведения о магии. В ней описывались демоны и подобные им существа. Бену было жалко тратить деньга на подобную ерунду, но ни одна из прочитанных научных книг не могла объяснить тайну колдовской природы Брейсуэла. И если наука обходит стороной такие явления, Бен надеялся, что, возможно, оккультная философия прольет свет на эту загадку. У него не было оснований сомневаться в том, что Брейсуэл реально существует, невероятные способности и сверхъестественные компаньоны Брейсуэла также мало походили на плод больного воображения или досужего вымысла.

Вторая книга, которая привлекла внимание Бена, – «Тайное царство» некоего достопочтенного господина Кирка, с подробными комментариями Т. Дайца, была тоненькая, в дешевом переплете. Он взял книжку с полки и принялся листать.

Первая же страница показалась ему интересной:

…занимают промежуточное положение между человеком и ангелом (в древние времена такие существа называли демонами) и являются разумными спиритами, то есть духами с неустойчивой телесной оболочкой (подобной той, что называют астральной). Эта телесная оболочка похожа на плотное облако и в сумерках становится хорошо различимой.

Слова «плотное облако» сразу напомнили Бену ужасного компаньона Брейсуэла.

Бен не мог удержаться и по дороге домой прочитал книжонку от корки до корки. Наступившая ночь прошла без сновидений, лишь едва уловимые призрачные тени, напоминавшие о кошмаре, всплывали иногда из неведомых глубин души.

Несмотря на обуревавшее волнение, Бен добрался до Крейн-корт без особых приключений. Сам двор был таким узким, что больше походил на ущелье, образованное стенами из красивого красного кирпича, высотой в четыре этажа. Над одним из зданий, по всей видимости самым старым, возвышался пятый этаж из очень темного, почти черного кирпича. Встав на противоположную сторону узкого проулка, Бен кое-как смог рассмотреть на крыше этого здания полусферу. «Наверное, обсерватория», – подумал он.

Бен удивился, когда дверь ему открыла Василиса.

– Здравствуй, Бенджамин, – сказала девушка. На ней было синее платье, отделанное темными кружевами, восточного, как ему показалось, покроя. Бена непреодолимо влекло к девушке. От этого он смущался и всеми силами старался скрыть свое влечение.

– Здравствуйте, – ответил на приветствие Бен.

– Еще никого нет, ты – первый, – сообщила Василиса. – Они живут в своих домах или квартирах, только я – здесь.

– Я пришел немного раньше назначенного времени, – еще больше смутился Бен. – Это, наверное, от волнения.

– Я тебя очень хорошо понимаю, – успокоила его Василиса, случайно коснувшись рукой его руки. – Ты только представь, как я себя чувствовала – бедная девочка из Киева, прочитавшая из трудов сэра Исаака лишь несколько отрывков, которые только и смогла раздобыть. Я даже мечтать не смела о том, чтобы приехать сюда и увидеть этого выдающегося человека, более того, работать с его учениками. – Она улыбнулась, и Бен просто задохнулся от восторга, почувствовав ее руку в своей. От легкого и невольного прикосновения ее бедра закружилась голова.

«Не будь дураком», – сказал он себе. В кофейне Бен видел, какими глазами смотрели на Василису все ньютонианцы, особенно Вольтер. Бен и не сомневался, что все очарованы ею. И Василиса, скорее всего, уже выбрала кого-то из них. Простой мальчишка из колоний вряд ли может вызвать у нее интерес.

– Вот это зал заседаний, – сказала Василиса, указывая на двустворчатые двери, ведущие в просторную аудиторию. Бен с благоговейным страхом заглянул внутрь. Эти стены внимали великим словам Бойля, Гюйгенса и, конечно же, самого Ньютона. Он и сейчас присутствовал в зале – два его портрета украшали стены.

– Иди сюда, – потянула Бена за руку Василиса. – Когда я впервые увидела это чудо, думала, что упаду в обморок.

Очутившись в соседнем зале, Бен не впал в обморочное состояние, но рот его расползся в широкой и блаженной улыбке.

– Планетарий! – выдохнул он. – Я никогда раньше не бывал в планетарии.

– Мне так нравится смотреть, как все здесь движется, – зачарованно прошептала Василиса.

В течение нескольких минут глубокую тишину зала нарушало лишь мерное тиканье часов.

В самом центре планетария светило Солнце, на нем, как и на настоящем, видны были темные пятна. Бена потрясла точность, с которой неизвестные умельцы воспроизвели модель светила. Рядом с Солнцем сероватым шаром двигался по своей орбите Меркурий, далее – Венера, Земля, Марс и, наконец, два гигантских шара – Юпитер и Сатурн. Землю сопровождала ее неизменная спутница Луна. Спутники вращались и вокруг других больших планет.

Раньше Бену уже приходилось видеть модели, изображающие Солнечную систему, но на тех моделях планеты и Солнце поддерживались в воздухе с помощью тросов. Здесь же все свободно парило в пространстве. Бен вспомнил, как четыре года назад точно так же плавал в воздухе сверкающий шар над головой Брейсуэла.

– Невероятно! – прошептал Бен и тут же удивился: – А где часы? Я слышу, как они тикают, но их самих не вижу. Что приводит в движение всю эту систему?

Василиса улыбнулась и показала на потолок. Там, под огромным стеклом, клацали и позвякивали шестеренки огромного механизма.