В напряженной тишине важная комиссия, заседающая вокруг тяжелого дубового стола, склонилась над покрытыми пластиком картами чрезвычайной важности. Во главе стола восседал седовласый господин с внешностью школьного учителя, исландский дипломат в аккуратном костюме цвета морской волны, бессменный руководитель этой специально подобранной команды. Слева от него за столом сидел американский генерал, облаченный в безупречное великолепие своего изукрашенного мундира, с единственным пятнышком серого пепла на лацкане, образовавшемся в этом месте благодаря неизменной сигаре в зубах. Напротив американца сидел его советский коллега — человек, обладающий кряжистым крестьянским телом и блестящим мозгом военного стратега, благодаря которому он и оказался среди членов комиссии. Рядом с советским генералом сидел шотландец — социолог и миллионер, одетый в безупречно пошитый серый костюм-тройку, который подчеркивал его осанку человека, который всеми своими успехами обязан самому себе.

Украшением противоположного конца стола служила симпатичная китаянка, специалист по разного рода физическим явлениям. Ее мягкое летнее платье было украшено растительным орнаментом, а черные блестящие волосы распущены по плечам. Она первой нарушила их мрачную сосредоточенность.

— Дайте мне две.

— Мне — ничего.

— Мне — предельную.

— Я не меняю.

Товарищ генерал Николай Николаев взглянул исподтишка на своих партнеров, прикрываясь картами. Все их внимание было сосредоточено на картах, а не на нем. Все трое спокойно ждали, пока Николай Николаев начнет делать ставки. Сохраняя на лице невозмутимое выражение, советский генерал притворился, что раскладывает карты по порядку, хотя на самом деле он изучал выражение их лиц. Неужели они догадываются? Неужели кто-то из них знает, что он, Николай Николаев, имеет на руках сильнейшие в покере карты — королевскую флешь?

Вечно осторожничающий профессор Раджавур уже сложил карты на стол и колдовал в кухонном блоке командного бункера, готовя горчайший исландский кофе, который он так любил. Николаев ухмыльнулся: и некоторые еще жалуются на русскую еду!

Прелестная доктор By довольно улыбалась, глядя в свои карты. Это означало, что Юки снова собирается блефовать — генерал уже выучил ее штучки. Бригадный генерал Уэйн Бронсон был, по обыкновению, непроницаем, а сэр Джон Кортни с довольным видом поглаживал свои нелепые крошечные усики. Это был дурной знак. Должно быть, у шотландца на руках неплохая карта, для него, разумеется, раз он так благодушен.

Николаев сдержанно улыбнулся. Какая разница? Его королевскую флешь побить было невозможно.

Последний член их маленькой группы, доктор Мохад Малавади, выдающийся лингвист, происходил из Индии и, казалось, носил одежду только ради соблюдения приличий. В настоящий момент он пребывал на посту в операционном зале, а потому не участвовал в игре, которую все они теперь знали досконально. Все шестеро — Николаев, Раджавур, Бронсон, By, Кортни и Малавади — состояли членами Группы Первого Контакта Организации Объединенных Наций; августейшая шестерка была создана для того, чтобы стать официальными представителями Земли, когда какие-нибудь существа из других звездных систем прибудут в наш прекрасный зеленый мир.

Укрепленный командный бункер, в котором они размещались, находился на глубине двадцати этажей под котельной здания ООН в Манхэттене, Нью-Йорк.

Несмотря на свое не слишком-то почетное местоположение, подземелье сильно напоминало внутренность космического корабля — те же холодные металлические стены, отсутствие солнечного света и тихое гудение систем жизнеобеспечения. Это, впрочем, было не слишком удивительно, ибо НАСА воздвигала этот дворец по образу и подобию своей пока не существующей лунной базы.

Теоретически этот бункер был способен выдержать термоядерный взрыв. Подземное сооружение было разделено на три главные секции: складское помещение и металлический длинный коридор, в который выходили двери спален членов группы; огромная кухня, к которой примыкало обеденно-рекреационное помещение; отгороженный от комнаты отдыха стальными перилами и коротким лестничным пролетом операционный зал с телемонитором размером с экран кинотеатра на передней стенке. Перед монитором были установлены похожие на столбы рабочие консоли в количестве пяти штук, центральная консоль была вдвое больше остальных. В дальнем углу помещалась шестая панель контроля. Она была развернута от монитора и вообще выглядела так, словно ее назначение было совершенно иным, нежели у остальных, и как будто ее установили только по зрелому размышлению и много позже.

Просторное и уютное подземное убежище было оборудовано всем, что бы ни потребовалось Группе Контакта для того, чтобы постоянно находиться на страже “блюдец”. Именно этим они и занимались по специальному графику: каждый член группы три недели из четырех проводил в бункере, отсутствующего сообща заменяли оставшиеся пятеро. Но по чистой случайности именно сегодня все шесть членов ГПК были на месте.

Постройка бункера обошлась в несколько миллионов, а в самих членов группы при помощи подготовки, подготовки и еще раз подготовки была вложена сумма, сравнимая с двумя годовыми доходами такой страны, как Бельгия. Считалось, что они в состоянии справиться с любой возможной ситуацией — начиная с аварийной посадки на Эвересте спасательной шлюпки корабля космических пришельцев, нуждающихся в срочной медицинской помощи, и кончая нападением на Землю воинственных радиоактивных мутантов чи-хуа-хуа. Все считалось вероятным и все учитывалось в их подготовке, и ГПК была отлично подготовлена, чтобы справиться с любой неожиданностью, да-с!

Однако за те пятнадцать лет, что прошли со дня основания группы, им совершенно не с чем было вступать в контакт, за исключением многочисленных неопознанных летающих объектов, которые, попадаясь на глаза столь же многочисленным наблюдателям, упорно уклонялись от знакомства. Группа Контакта медленно, но верно превращалась в некое подобие комплекта первой помощи, который вы возите в багажнике автомобиля: он все так же наготове, просто со временем он начинает покрываться пылью, и в конце концов вы благополучно забываете о том, что он у вас есть. Группа Контакта обнаружила, что для того, чтобы не сдвинуться рассудком (еще сильнее!), им необходимо нечто, что могло бы удержать их от такого исхода. Этим чем-то стал покер. Покер простой, конский, лотерейный, “анаконда” и еще сто тридцать семь его разновидностей, которые они изобрели, коротая время.

Фактически ГПК давно должна была войти в книгу рекордов Гиннесса за самую длинную партию в покер без перерыва — восемь лет — запросто заткнув за пояс четырехлетний чепуховый рекорд уборщиков из Букингемского дворца и совершенно превратив в жалкое ничто восемнадцатимесячное достижение Гонконгского Союза Телохранителей и Наемных Убийц.

Генерал Николаев сложил карты вместе, чтобы скрыть их от напряженных взглядов противников.

— Двадцать долларов, — объявил он, самонадеянно покусившись на высшую ставку.

Генерал Бронсон подозрительно покосился на него через стол и переместил незажженную сигару из одного уголка губ в другой. Двадцать, да? Что на этот раз спрятал в рукаве проклятый красный ублюдок? Сигерсон вышел из игры и полностью ушел в приготовление кофе, Юки собиралась блефовать, а у Кортни на руках ничего стоящего, и поэтому за прикуп будут бороться только они двое. Но Николаева не разгадаешь — его лицо словно из камня высечено и никогда не выдает того, чего не хочет выдать проклятый русский.

Бронсон в раздумье пожевал кончик своей тонкой сигары.

— О'кей, — подчеркнуто медленно произнес американец. — И еще двадцать.

“Ха! — подумал он про себя. — Это научит товарища Пыль-в-Глаза, кто здесь главный!”

— Пас! — доктор By положила карты.

Она хотела попробовать блеф, как бывало уже не раз, но ей стало понятно, что оба генерала закусили удила, и она благоразумно решила удалиться и не участвовать в их близком столкновении. К тому же подобный маневр сберегал ей четыре тысячи иен на хвальбе. Ну и в запасе всегда был следующий заход.