Эйнда небрежной походкой стала приближаться к стойке, миновав по пути волосатого, голубокожего субъекта, который в одиночестве сидел за столиком на четверых, поигрывая куском проволоки и маленьким фруктом. Это объясняло, почему в переполненном баре места рядом с ним пустовали. Никто не осмеливался беспокоить террориста-убийцу.

К тому времени, как Эйнда оказалась рядом с избранным ею юношей, она вполне успела завершить метаморфозу и превратиться в очень близкое подобие щедро одаренной всеми прелестями Лауры — той самой невысокой блондинки, которая похитила сердце Шлямбура и, будучи федеральным агентом, сломала ему же нос в схватке на борту звездолета Айдоу.

— Привет, симпатяга, — соблазнительно промурлыкала Эйнда. Ее простые и обыкновенные слова сулили все что угодно, даже при переводе. Безусловно, она умела подать себя. — Не желаешь пообщаться?

Загипнотизированный видом полупрозрачной, абсолютно голой девицы, чье лицо, вдобавок, казалось ему смутно знакомым, Шлямбур без колебаний столкнул с соседнего табурета какую-то ящерицу и предложил новой подруге сесть. Рептилия, мудро предпочтя не обижаться и не поднимать скандала, торопливо побежала прочь.

— Меня зовут Эйнда, — представилась амеба, усаживаясь. Уголки ее светящихся губ приподнялись в мимолетной улыбке, отчасти в благодарность за вежливое обращение, отчасти — для тренировки.

— Шлямбур, — представился Шлямбур. Привычное слово далось ему не без труда. Он почувствовал в себе непривычно сильное желание, и голос его прозвучал хрипло.

— Это… хочешь чего-нибудь выпить?

Проститутка обвила талию Шлямбура рукой и плотно прижалась к нему, теплая и близкая.

— Пожалуй.

Шлямбур весь напрягся, но когда понял, что ее рука тянется вовсе не к нему в карман, он расслабился и почувствовал, как его лицо вспыхнуло, сначала от смущения, потом — от страсти.

— Не хочешь ли выпить из моей кружки? — спросил он, вежливо предлагая девице свой молочный коктейль.

Эйнда была потрясена. Всем было известно, что для ее расы действие подобного рода — священное смешение соков организма — означало предложение о брачном союзе. Проститутка мельком подумала, что этот гуманоид с большими зубами довольно невзрачен на вид, но он был первым, кто предложил ей брак; для нее это был билет в респектабельное общество. Будь она проклята, если упустит этот шанс.

Будучи истинными гермафродитами, представители ее расы могли спариваться с любым видом живых существ; получая образцы зародышевой плазмы от своих сексуальных партнеров, они трансформировали изменчивую плоть своих организмов таким образом, чтобы выращивать эмбрионы внутри себя, как в инкубаторе. Она, разумеется, не сможет дать отпрыскам ничего, кроме материнской любви, но и этого будет достаточно. Эйнда вздохнула — да, вполне достаточно.

— С радостью, — проститутка прижалась губами к стальной кружке с напитком, принимая предложение.

Шлямбур был обрадован реакцией девицы и подумал, можно ли ему теперь слегка подтолкнуть ее коленом под стойкой, но не решился, можно было заработать по морде.

В следующий момент Бур ткнул его в ребра, и Эйнда была временно забыта. Делу — время…

— Вот что, буфетчик, может быть, ты сможешь нам помочь, — заявил Курок, ставя пустой стакан из-под виски на стойку рядом с остальными четырьмя и борясь с желанием насухо его вылизать.

— Да, мы кое-кого ищем, — вставил Бур и окатил себя струей розовой жидкости.

— А разве здесь кое-кого нет? — устало ответил бармен, которому приходилось слышать этот вопрос, наверное, тысячу раз. И каждый раз все заканчивалось неприятностями.

Курок обнажил в улыбке несколько зубов.

— Ты не понял. Нам нужен босс… тот парень… нет, та штука, которая владеет этим заведением.

— Я владею, — соврал губчатый гуманоид, нажимая на полу кнопку тревоги своей протоконечностью.

Бур презрительно хрюкнул. Курок был с ним вполне согласен, а потому решил объяснить более доходчиво. Начал он с того, что придвинулся поближе, вытащил “Узи” и приставил теплый ствол автомата к волокнистому животу оранжевого существа.

— Сколько у тебя пальцев на руке? — спросил Курок обманчиво-сладким голосом.

Перепуганный бармен начал быстро жевать свою мятную палочку, выплюнул ее короткий конец и только тогда ответил:

— Восемь…

— Семь, — подхватил Курок, передергивая затвор и снимая оружие с предохранителя.

— Шесть… пять… четыре… три…

— КТО ХОЧЕТ СО МНОЙ ГОВОРИТЬ?

Лишенный интонации голос прозвучал словно ниоткуда, и экс-налетчик убрал автомат, снова поставив его на предохранитель.

— Новые владельцы корабля “Все То, Что Блестит”! — громко пролаял в ответ Курок. — Можешь посмотреть — он на орбите вокруг астероида.

После этого утверждения в баре наступила тишина. Разговоры смолкли, а некоторые из посетителей — самые разумные и осторожные — поспешно попрыгали в окна, не потрудившись их открыть.

— ЛЮБОПЫТНО, — проговорил тот же голос. — А ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С МОИМ ДОБРЫМ ТОВАРИЩЕМ, КОМАНДИРОМ АЙДОУ?

В духе гангстерских фильмов 50-х годов Курок поковырял в зубах грязным ногтем и сплюнул.

— Мы его съели.

Голос недоверчиво рассмеялся.

— НУ КОНЕЧНО, КАК Я СРАЗУ НЕ ДОГАДАЛСЯ. НАДЕЮСЬ, МЫ СМОЖЕМ ВЕСТИ ДЕЛА ВМЕСТЕ…

После этих слов стены возле дверей туалетов раздвинулись, и в проеме появился сверкающий лифт из нержавеющей стали. Приглашение было более чем красноречивым, но “Вышибалы” лишь переглянулись. Да что же это такое, черт побери, любительский спектакль? Лучи лазера и очереди разрывных пуль ударили одновременно, довольно быстро превратив коробку лифта в искореженный металлолом.

— Прошу прощения, но так дело не пойдет, — с расстановкой проговорил Курок, вставляя в автомат новый магазин. — Твой подъемник, похоже, немного испортился.

Снова раздался смех, и рядом с дверьми разрушенного лифта в стене открылась еще одна створка, открывая проход в серый каменный коридор.

— Я ЛИЧНО ГАРАНТИРУЮ, ЧТО ЭТОТ КОРИДОР НЕ ПРИЧИНИТ ВАМ НИКАКИХ НЕУДОБСТВ.

— Вот это другое дело, — заметил уличный бандит, прекрасно зная, что парни вроде того, который разговаривал с ними, скорее явятся с повинной, чем нарушат слово. Так было принято, и Курок твердо заучил это.

“Вышибалы” храбро вступили в коридор и исчезли с экранов “Рамиреса”, вызвав на мостике некоторую растерянность, близкую к панике. Лишь только стены снова сомкнулись за гуманоидами, оранжевый бармен позвал Эйнду и ткнул волокнистым пальцем в угол зала.

— Тебя хочет вон тот клиент, — грубо сказал он.

— Я завязала, — высокомерно ответила проститутка.

Бармен отстал, и пышнотелая амеба погрузилась в размышления о том, как они назовут детишек, поджидая возвращения своего жениха и коротая время за бокалом молочного коктейля.

Пройдя прихожую, “Вышибалы” вступили в комнату, которая больше напоминала бомбоубежище, чем контору босса.

Пол был сделан из отполированного бетона, потолок — из сверкающей стали, а все пространство стен было занято видеомониторами. На экранах были видны астероиды из космоса, панорама внутреннего города, посадочная площадка, статуя Братьев хоронцев, а также множество существ самых разных форм и размеров, которые играли в карты, совокуплялись, напивались, танцевали, ремонтировали экипаж на воздушной подушке, дрались на кулаках и строили дом. Только несколько экранов были выключены. Когда они вошли, центральный экран как раз потемнел. В середине этой странной комнаты стояла угрожающая фигура черного металлического боеробота. Его шасси и верхние конечности были покрыты платиной.

Опасливо косясь на боевую машину, в арсенале которой было больше сотни орудий смерти, бандиты прошли глубже в комнату, высматривая того парня — Сильверсайда — о котором им рассказывал Трелл. Но в комнате никого не было кроме…

— Ты, — понял Бур, ткнув в робота пальцем.

С гулом, похожим на отдаленные раскаты грома, боеробот повернул к ним свою шарообразную бронированную голову, и наблюдательные камеры странно блеснули, утрачивая свой бессмысленный машинный вид.