– Бандиты? – спросил, откладывая ложку, проф. Эйнштейн.

– Мы не можем рисковать, – мрачно заявил лорд Карстерс, бросая на пол салфетку и отталкивая в сторону стол.

Выскочив из купе, спутники прислушались, пытаясь определить, в какой стороне раздались крики. Когда прозвучал еще один слабый вопль, оба тут же устремились по узкому коридору в конец поезда.

Соседний вагон оказался переполнен испуганными людьми, но не более того. Отбросив на время внешние приличия, Эйнштейн с Карстерсом бесцеремонно проталкивались сквозь нервную толпу, не обращая внимания на раздававшиеся со всех сторон разноязычные требования объяснить, что же происходит.

Исследователи открыли наружную дверь и, борясь с порывами ветра, осторожно перебрались к следующему вагону и распахнули дверь. Их глазам открылась кошмарная картина. Несколько фигур в капюшонах вонзали ножи в вопящих пассажиров, а на залитом кровью полу уже распростерлось десятка два безжизненных тел. Обернувшись на звук открывшейся двери, один из убийц внезапно замер, а затем, завидев британских исследователей, взвыл что-то неразборчивое.

– Это они! – добавил другой убийца на просторечном английском. – Хвала Великому!

С этими словами поклонник Бога Кальмара оттолкнул в сторону убитую женщину и поднял смертоносный револьвер «ЛеМа». Лорд Карстерс молниеносным движением выдернул из оказавшейся рядом ниши пожарное ведро с песком и со всей своей огромной силой швырнул его в сторону врага. Импровизированный снаряд еще летел через вагон, когда проф. Эйнштейн выхватил свой «Адамс» и выстрелил.

Удар пули отбросил убийцу с револьвером в сторону, и тяжелое ведро пролетело дальше, встретив на своем пути двух типов в балахонах; дальше летели уже эти двое, и полет их закончился за дверью в конце вагона, которую они разнесли в щепки. Ворвавшийся ветер донес пару очень коротких вскриков, когда поклонники Бога Кальмара кувыркнулись на рельсы и имели неприятное рандеву с колесами.

Задетый лишь в плечо, первый бандит попытался встать, но издал страшный булькающий звук и замертво повалился на грязный пол.

Ничего не понимающий Карстерс уставился на профессора, а тем временем мимо них пробегали немногие оставшиеся в живых пассажиры, спеша перебраться в более безопасный вагон.

– Отравленные пули, – объяснил проф. Эйнштейн, помахивая «Адамсом». – Смазаны ядом южноамериканской лягушки «Золотая стрела» – самой смертельной отравой из известных современной науке.

В этот самый момент через разбитую дверь в дальнем конце вагона ворвался облаченный в балахон убийца, вооруженный топориком. Лорд Карстерс без колебаний откинул полу твидового сюртука и, выхватив массивный револьвер, нажал на спуск. От оглушительного грохота этого оружия у профессора чуть не лопнули барабанные перепонки, поклонник же Бога Кальмара, лишившись головы, рухнул в пустующее кресло, мгновенно сделавшись ничуть не более опасным, чем его покойные предшественники.

– «Веблей-455», штатное оружие, Королевские сухопутные войска, – доложил Карстерс, поводя стволом армейского револьвера, чтобы развеять дым, вытекавший из зияющего отверстия. – Для него яд был бы излишеством.

– Совершенно с вами согласен, юноша, – признал профессор с восхищением специалиста.

Сквозь свист холодного ветра со стороны служебного вагона донесся крик боли, и исследователи бросились туда. Перепрыгнув е одной грохочущей площадки на другую, они, с оружием наготове, пинком распахнули дверь в служебный вагон. Но служебный вагон больше походил на бойню; на залитом кровью полу лежали расчлененные тела сменного машиниста, поваров и стюардов, аккуратно выложенные в виде жуткой пентаграммы. Живых в этом тошнотворном аду не было, если не считать двух десятков плащеносцев, которые радостно бросились в атаку, издавая свои непонятные вопли.

Сделав залп из револьверов, Эйнштейн с Карстерсом отступили на площадку пассажирского вагона. Покуда лорд Карстерс с помощью своего громыхающего «Веблея» сдерживал поклонников Бога Кальмара, профессор лег на пол, чтобы разъединить сцепку, соединявшую вагоны.

Внезапно служебный вагон начал отставать. Один из кальмаропоклонников попытался перемахнуть через расширяющийся разрыв и потерпел полное фиаско с самыми неприятными последствиями. Тут же появилось еще несколько фанатиков с арбалетами в руках и принялись стрелять. Первые стрелы улетели в «молоко», но следующая вонзилась в деревянную обшивку совсем рядом с двумя исследователями.

Приняв стойку, как в тире, проф. Эйнштейн стал палить из револьвера в отдаляющихся врагов, в то время как лорд Карстерс быстро перезаряжал свой. Каждый, в кого попадал профессор, сколь бы незначительным или вовсе пустяковым ни было ранение, дергался раз, падал и тут же затихал.

Затем принялся стрелять Карстерс, и грохочущий «Веблей» заставил маньяков в балахонах броситься в укрытие: с этим оружием им все было понятно.

– Проклятые трусы, – фыркнул лорд, стоя в полный рост. К тому времени служебный вагон уже далеко отстал, выйдя за пределы досягаемости арбалетных стрел, и рослый исследователь презрительно повернулся к этим бешеным псам спиной. И тут же в шоке оцепенел.

– Профессор, сзади! – крикнул Карстерс, когда из ватерклозета выскочила фигура в капюшоне.

Так как напарник находился на одной линии с убийцей, лорд не рискнул выстрелить сразу, но Эйнштейн быстро пригнулся, и оба пальнули одновременно. Поклонник Бога Кальмара грохнулся на пол в ярде от своей обуви, с уже скрючивающимися в агонии пальцами ног.

– Это была нечестная игра, разве нет? – проворчал лорд Карстерс с презрением.

– Совершенно верно, юноша. Но я нахожу все это чересчур уж легким, – заметил проф. Эйнштейн, удаляя из револьвера единственную пустую гильзу. – На самом деле я ожидал большего.

– Согласен, – сказал лорд Карстерс, со щелчком выдвигая тяжелый барабан «Веблея» для перезарядки. – Наверно, в прошлый раз мы убили вожака.

– Сомневаюсь, юноша, – отозвался Эйнштейн, доставая из кармана пиджака пергаминовый конверт. В нем лежала единственная пуля 32-го калибра, свинцовый наконечник которой был покрыт маслянистым желтым веществом.

– А как из лягушек выдаивают яд? – полюбопытствовал лорд Карстерс, набивая барабан патронами 455-го калибра.

– Щекоча их гусиным пером прямо за...

Лекцию прервал дождь осколков выбитого стекла, и слева через окно влетела женская фигура в балахоне. Бросив револьвер, лорд Карстерс перехватил убийцу прямо в воздухе и придал ей ускорение. С грациозностью циркачки на трапеции удивленная убийца продолжила полет через вагон, вышибла окно с правой стороны и исчезла в проносящемся мимо лесу.

– Отлично сработано, юноша, – похвалил профессор, ставя с аккуратным щелчком барабан револьвера на место.

– Спасибо, – поблагодарил лорд Карстерс, поднимая с пола собственный револьвер. А затем нахмурился. – Сэр, мне только что пришла в голову довольно скверная мысль. Что если это неуклюжее покушение – лишь отвлекающий маневр с целью сковать нас, в то время как настоящее нападение произойдет в другом месте?

– Конечно! Мост через реку По! – воскликнул Эйнштейн, хлопнув себя по лбу. – Живее, юноша, к паровозу!

Исследователи со всех ног помчалась обратно к среднему вагону, лишь на секунду задержавшись у своего купе, чтобы лорд Карстерс прихватил свой дорожный чемодан. Добравшись до головного вагона, Эйнштейн с Карстерсом с ходу затолкали истеричного кондуктора в клозет, чтобы не путался под ногами, а затем выбрались на небольшую платформу. Вагонов впереди больше не было. Прямо перед ними находился проклепанный стальной борт тендера с углем.

Видя, что обрез тендера находится слишком высоко, чтобы достать в прыжке, мужчины разделились: каждый со своей стороны, они ступили на узкие мостки, тянувшиеся по обе стороны угольного контейнера и, держась за гладкие железные поручни, стали медленно, дюйм за дюймом, продвигаться вперед. Опора была ненадежной, но добраться до локомотива они могли только этим путем. Ветер яростно трепал их одежду, больно хлеща по лицу; земля проносилась у них под ногами сплошной серой лентой, о которой они отчаянно старались не думать, так как уже видели, что бывает, когда падаешь с поезда.