Но больше всего испугался сам Гонарио. Испугался и заплакал. Он сидел один-одинешенек возле рва, мокрый, словно гадкий утенок, маленький, оборванный и голодный. Он плакал так горько, что даже воробьи перестали прыгать с ветки на ветку. Они глядели на мальчика и сочувственно щебетали, пытаясь утешить его. Но разве могут воробьи утешить свое пугало?!
Эта история случилась в Сардинии.
Как один мальчик играл с палкой
Было утро. Маленький Клавдио играл у ворот, а по улице, сгорбившись, опираясь на палку, шел старик в золотых очках. У ворот он вдруг уронил палку. Клавдио поднял ее и подал старику. Тот улыбнулся:
— Спасибо! Только, знаешь, она не нужна мне больше. Я отлично смогу обойтись и без палки. Оставь ее себе, если хочешь.
И ушел, не дожидаясь ответа. Заметно было, что он уже не так горбился.
А Клавдио так и остался стоять с палкой в руках, не зная, что с нею делать. Это была обыкновенная деревянная палка, с изогнутой ручкой и железным наконечником. Ничего в ней особенного не было.
Клавдио стукнул раза два палкой о землю, а затем просто так, играя, взял и оседлал ее, словно игрушечного коня. И вдруг он действительно оказался на коне — на замечательном черном жеребце с белой звездой на лбу. Скакун заржал и галопом понесся по двору, выбивая копытами искры из камней. Когда Клавдио, изумленный и немного растерянный, слез с него, то палка уже снова стала обыкновенной палкой. На ней не было и следов каких-нибудь копыт, а был только железный наконечник, не было пышной гривы, а была только изогнутая ручка.
«Что, если еще попробовать?» — подумал Клавдио.
Он снова сел верхом на палку. На этот раз она оказалась величественным верблюдом, а двор превратился в огромную пустыню. Но Клавдио не испугался и стал всматриваться в безлюдную даль пустыни, пытаясь найти оазис.
«Это, конечно, волшебная палка», — решил Клавдио и в третий раз оседлал ее. Теперь он мчался в красном спортивном автомобиле по гоночному треку, а на трибунах шумели болельщики. И Клавдио первым пришел к финишу.
Затем палка стала моторным катером, а двор — спокойным зеленым озером. Потом Клавдио оказался на космическом корабле, оставляющем за собой звездный шлейф…
Но всякий раз, когда Клавдио ступал на землю, палка приобретала свой обычный мирный вид — у нее была все та же гладкая изогнутая ручка и ржавый железный наконечник.
В играх быстро пролетел весь день. А вечером Клавдио снова выглянул на улицу и снова увидел старика в золотых очках, возвращавшегося откуда-то. Клавдио с любопытством оглядел его, но ничего необычного не заметил — это был обыкновенный старик, немного утомленный после долгого пути.
— Понравилась тебе палка? — спросил он Клавдио.
Клавдио решил, что старик хочет забрать палку, и протянул ему ее, покраснев:
— Спасибо!
Но старик покачал головой.
— Оставь ее себе, — сказал он, — на что мне теперь эта палка! Ты с ее помощью можешь даже летать, а я ведь только опираюсь на нее. Я могу прислониться и к стене — все равно.
И старик ушел, улыбаясь, потому что нет на свете человека счастливее того, кто может подарить что-нибудь детям.
Старые Пословицы
— Ночью, — заявила одна Старая Пословица, — все кошки серы!
— А я черная! — возразила черная кошка, которая как раз в этот момент перебегала дорогу.
— Не может быть! — рассердилась Старая Пословица. — Старые Пословицы никогда не ошибаются!
— А я все равно черная! — ответила кошка.
От удивления и огорчения Старая Пословица тотчас же свалилась с крыши и сломала ногу.
А другая Старая Пословица отправилась однажды на футбол. Там она стала болеть за одного игрока и решила помочь ему. Она шепнула ему на ухо:
— И один в поле воин!
Футболист попробовал играть мячом в одиночку. Но смотреть на это зрелище было так тоскливо, что можно было умереть от скуки. К тому же футболисту, игравшему в одиночку, некого было побеждать, и он вскоре вернулся в свою команду. С досады Старая Пословица заболела, и ей пришлось удалить гланды.
Встретились как-то три Старые Пословицы и, едва открыв рот, сразу же заспорили.
— Начало — половина дела! — заявила первая.
— Ничего подобного! Всем известно, что в любом деле лучше всего золотая середина! — возразила вторая.
— Глубочайшее заблуждение! — воскликнула третья. — Конец — всему делу венец!
Тут они вцепились друг другу в волосы, да так до сих пор и дерутся.
Есть еще одна история про Старую Пословицу, которой захотелось отведать груш. Она уселась под грушевым деревом и стала ждать. «Спелая груша сама с ветки падает!» — подумала она. Но груша упала с дерева только тогда, когда насквозь прогнила. Она шлепнулась прямо на макушку Старой Пословицы, и та с горя тотчас же ушла на пенсию,
Про Аполлонию, которая лучше всех умела варить варенье
В Сант-Антонио — это у озера Лаго Маджоре — жила одна женщина, великая мастерица варить варенье, и такое вкусное, что отовсюду, из всех окрестных долин, приезжали к ней люди, чтобы она сварила им варенье. В хорошую погоду в Сант-Антонио всегда было много приезжих — из Валькувии и Вальтравальи, из Дументины и Поверины. Люди присаживались отдохнуть на невысокую каменную ограду, откуда можно было полюбоваться видом озера, а потом шли к Аполлонии.
— Не сварите ли вы нам варенье из черники?
— Охотно! — отвечала Аполлония.
— А мне из слив!
— Пожалуйста!
У Аполлонии были поистине золотые руки. Как-то приехала к ней одна бедная женщина из Аркумеджи, такая бедная, что у нее не было даже горсточки персиковых косточек, чтобы сварить варенье, и по дороге она набрала в передник каштановой скорлупы.
— Аполлония, сварите мне варенье! — попросила она.
— Из каштановой скорлупы? — удивилась та.
— У меня нет ничего другого!
— Ну что ж, попробую.
Аполлония постаралась и сварила такое вкусное варенье, какого еще никто и никогда не отведывал.
В другой раз бедная женщина из Аркумеджи не нашла даже каштановой скорлупы, потому что ее уже засыпали сухие опавшие листья. И она нарвала полный передник крапивы.
И снова:
— Аполлония, сварите мне еще варенье!
— Из крапивы?
— Я не нашла ничего другого…
— Ну что ж, попробую.
Аполлония взяла крапиву, засыпала ее сахаром, сварила так, как только она одна умела это делать, и у нее получилось такое варенье, что пальчики оближешь.
И все потому, что у Аполлонии были поистине золотые руки: она могла сварить варенье даже из камней.
Проезжал как-то в тех краях король, и захотелось ему тоже попробовать знаменитого варенья, которое варила Аполлония. Подала она ему блюдце с вареньем. Взял король ложечку, попробовал и недовольно поморщился — в варенье случайно оказалась муха.
— Невероятно противно! — заявил король. — Ужасно невкусно!
— Не будь варенье хорошим, муха не сунулась бы в него, — ответила Аполлония.
Однако король уже рассердился и приказал своим солдатам отрубить Аполлонии руки.
Тогда люди разозлились на короля и заявили, что если он отрубит Аполлонии руки, то они снимут ему голову вместе с короной. Потому что голова, чтобы носить корону, всегда найдется, а таких золотых рук, как у Аполлонии, днем с огнем не сыщешь!
Пришлось королю убраться восвояси подобру-поздорову.
Старая тетушка Ада
Когда старая тетушка Ада стала совсем-совсем старенькой, она переехала жить в дом для престарелых людей. Поселили ее в небольшой комнате, где стояли три кровати. Две из них занимали такие же, как она, сухонькие старушки, а третью отвели ей. Старая тетушка Ада сразу же облюбовала себе креслице у окна, взяла печенье и накрошила его на подоконник.
— Что же это вы придумали! — рассердились старушки. — Так же муравьи наползут сюда.
Но вместо муравьев на окне вдруг появилась птичка. Она с удовольствием поклевала печенье, а потом вспорхнула и улетела.
