– Я понимаю, что это важно, моя юная леди, иначе вы бы не спрашивали. Я пытаюсь вспомнить, что именно говорил Дон Диего, – прошло несколько томительных минут, в течение которых все молчали, чтобы не прерывать мыслей мистера Суареса, и вздрогнули, когда он звонко хлопнул ладонью по столу и сказал: – Ага! Вспомнил. Мистер Стюарт. Конечно.

Джесси замерла. Сердце ее сжалось. А что, если она не сможет жить, узнав правду? Она проглотила комок, вставший в горле. Джейк сильнее сжал ее руку, а она накрыла его руку своею, молча давая понять, что должна знать. Джесси не сомневалась, что и Джейк должен узнать об этом, ведь это часть его работы.

– Одну минуту, мистер Суарес, если позволите, – удивил всех своим вмешательством Джейк. Джесси резко повернула голову, чтобы взглянуть на него. Она увидела теплые голубые глаза, полные сочувствия. – Джесси, это уже не имеет значения. Нам не обязательно знать ответ. Все позади. Даже если твой отец участвовал в этом, я не собираюсь включать такие сведения в мой…

– Но нет, мистер Колтрейн, – прервал Суарес. – Мистер Стюарт не принимал участия в этих делах. Я помню, Дон Диего рассказывал о том, как этот ужасный мистер Хайес и тот здоровенный сержант Маккензи, чтобы тайно обделывать свои делишки, встречались там, пользуясь суматохой, которая всегда возникает во время прибытия больших караванов. Он смеялся, будто мистер Стюарт не знал, что происходило на его собственной ферме. – Потом Суарес снова обратился к Джесси: – Сочувствую вам, дитя мое, что вы потеряли отца. Молю Бога, чтобы Дон Диего не оказался причастным к его смерти.

– Нет, – удалось выговорить Джесси, глотая слезы, – нет, он не при чем… и спасибо вам, мистер Суарес. – Она облегченно расслабилась в кресле и откинула голову, закрыв глаза. Потом внезапно мысль поразила ее, и она с удивлением посмотрела на Джейка, который начал задавать вопросы Роберто Суаресу.

Джесси мысленно вернулась к последним словам Джейка, когда он прервал мистера Суареса и сказал, что не будет вносить сведения об ее отце в свой отчет, если даже выяснится его вина. Сердце Джесси сжалось от любви. Решение скрыть подобную информацию могло бы дорого стоить ему. Но он сделал бы это ради нее. Вдруг Джесси поняла, что не позволила бы ему не сообщать о вине отца. Она не смогла бы жить в согласии со своей совестью, если бы знала, что Джейк постоянно страдает от измены клятве и служебному долгу. И все это ради клочка земли среди прерии, который имел значение только для нее.

Так вот что такое любовь, думала Джесси. Заботиться больше о другом человеке, чем о себе. Ставить его счастье выше своего собственного. Но ведь только что Джейк захотел так сделать, и его жертва была бы неизмеримо большей, чем принесенная ею, теперь Джесси это понимала. Навернулись непрошеные слезы, а подбородок задрожал. Пока ее глаза влюбленно блуждали по лицу Джейка, она заставила себя слушать, что отвечает мистер Суарес на вопросы Джейка, резкие, но необходимые.

– Если позволите, мистер Колтрейн, мне кажется, я мог бы кое-что объяснить вам, – Джейк кивнул, и мистер Суарес провел рукой по волосам, глубоко вздохнул и начал свой рассказ: – Как я уже говорил, Дон Диего мой зять. Моя единственная дочь Мариза содержится как пленница на их вилле в Мехико. Так Дон Диего заручился моим согласием участвовать в его делах. Он убил бы ее, если бы я не помогал ему.

Как вы догадались, все люди, которых вы здесь видели, находятся у меня на службе. Они не стреляли, потому что таков был мой приказ. Дон Диего об этом не знал, разумеется, и собирался всех вас сегодня убить. Я не смог бы жить с таким грехом на совести или поддерживать его планы переворота в Мексике. Это настоящее безумие. А потом увидел эту красивую девушку, – показал он на Джесси, – в его когтях. Да простит меня Господь, но я решился. Хватит кровопролития. Хватит загубленных невинных жизней, мистер Колтрейн. Хватит! – закончил он, положив голову на сложенные руки.

Его плечи тряслись от рыданий. К концу речи старого джентльмена слезы текли неудержимо из глаз Джесси, которая за спинкой своего кресла тоже услышала сопение и хриплое покашливание, быстро сжала руку Джейка и подошла к старому сломленному человеку, убившего своего зятя, чтобы спасти дочь и множество других людей. Оказавшись рядом с ним, она обняла его голову и прижала к груди, утешая несчастного.

Джейк встал и прошел к бару, налил в бокал виски и поставил перед Суаресом.

– Вот, – хрипло проговорил он, – думаю, это вам поможет.

Суарес отпустил Джесси и вытер глаза и нос белоснежным платком.

– Спасибо, – сказал он тихо. – Извините меня за слабость. Это просто по-детски с моей стороны.

– Вовсе нет, – возразил Джейк, снова усаживаясь в кресло. – Вполне естественно, если учесть, сколько вам пришлось пережить. Но, к сожалению, у меня еще есть вопросы.

– Пожалуйста, – сказал Суарес, – отхлебывая из бокала, – задавайте ваши вопросы. И хотел бы с этим покончить. Я нужен моей дочери.

Джейк откашлялся, а Джесси, снова усевшись в кресло, внутренне сжалась, зная, что сейчас произойдет. Свобода мистера Суареса зависела от его ответов. Джесси отчаянно хотела, чтобы он был свободен, мог жить, не думая об угрозах безумцев, чтобы его дочь обрела своего отца, нашла настоящую любовь, такую, как у нее с Джейком.

Джейк вздохнул:

– Мистер Суарес, добровольным ли было ваше участие в контрабанде оружием? Наши высшие инстанции поинтересуются, почему вы не связались с властями и не попросили о помощи, если вас шантажировали.

– Сделать это, мистер Колтрейн, значило бы поставить под угрозу жизнь дочери. Понимаете, она не знает, что является пленницей и муж использует ее как заложницу. Верит, будто очень любит и проявляет заботу о ней. Но в действительности людям Дона Диего на вилле в Мехико было приказано убить мою дочь, если не поступит в нужное время это оружие. Так Диего обеспечил себе мою помощь и мое молчание, понимая, что я никогда не разочарую ее и не причиню боль, рассказав правду. Как ни грустно сознавать, я не убежден, что она поверила бы мне, так как любит своего мужа. Моя красавица Мариза никогда не знала жизни – девочку всегда баловали и оберегали. Когда я думаю, что выдал ее замуж за такого человека, как Дон Диего… – лицо его застыло, а руки сжались.

Джейк снова заговорил:

– Я почти закончил, мистер Суарес. Пожалуйста, помогите мне разобраться вот еще в чем: каким образом вы участвовали в этой операции?

– Мой дом был перевалочной базой, где Хайес передавал оружие Дону Диего. Я участвовал в этом не больше, чем мистер Стюарт, не получал ни оружия, ни денег от этих операций. Кольты, которыми вооружены мои люди, куплены законно в караванах. Я покажу вам записи в моих счетных книгах и могу доказать, что не лгу. Мистер Колтрейн, я не мог искать помощи у представителей закона. Для этого пришлось бы отправиться в форт Юнион, куда ведет долгий, трудный путь через горы. Кроме того, я знал, что в деле участвует сержант армии Соединенных Штатов. Откуда мне знать, что остальные военнослужащие не связаны с такими делами. Вы понимаете, в каком положении я оказался, – он умоляюще развел руками.

– Да, понимаю, мистер Суарес. Сам находился в подобной ситуации несколько недель тому назад, не знал, кому можно доверять в армии. – Джейк встал, давая понять, что допрос окончен, и протянул руку старому джентльмену, сидевшему по другую сторону стола.

– Что это значит, мистер Колтрейн? – спросил тот, пожимая руку Джейка.

Джесси закусила губу и сжала подлокотник кресла. Она так хотела, чтобы этот отец соединился со своей дочерью. Страшная тяжесть ответственности, которую нес человек за судьбу дочери, противопоставленная его собственной чести и жизни, потрясла Джесси и тронула ее сердце. Она знала: ее отец сделал бы то же самое. Но понимала также, какое бы решение ни принял Джейк, оно станет печатью на всю их оставшуюся жизнь. Это его работа, и Джесси не стала бы, не смогла бы вмешиваться. Закон – выше чувств и переживаний.