Неудержимо их притягивала к себе земля – они прильнули к ней вместе, неистово устремившись навстречу друг другу. Природа взяла власть над двумя молодыми неопытными людьми, направляла и объединяла их чувства.

Всплеск рук, слияние губ, неудержимое движение – все ожило. Джесси рванула на нем рубашку – дотронуться до загорелой груди, целовать, целовать, влиться в него, задышать его жизнью, стать его телом навсегда. Джейк открывал ее тело, и она помогала ему. Когда ее грудь обнажилась – первое, что всколыхнуло его, – на ленточке два обручальных кольца подвешены на шею. Джейк улыбнулся – Джесси приникла к нему… И тогда – стон вырвался из ее груди: мягкие ласковые губы захватили правый сосок, и острая игла счастья пронзила тело; руки ворошили его волосы, скользили от ушей к спине, продвигались вдоль ребер, спускались к животу.

– Пожалуйста, Джейк, пожалуйста, – прошептали ее губы, давая ему право на все.

Он поднял голову. Потемневшие от страсти голубые глаза заглянули и отразились в ней.

– Ты уверена, Джесси? – прерывисто проговорил он хрипловатым голосом.

– О Боже, да! Пожалуйста! – с мольбой подняла голову и осыпала легкими поцелуями его плечи, шею. Впервые осознала свою женскую власть: увидела его закрытые глаза и ощутила дрожь, пробегавшую по телу при каждом поцелуе.

Джейк отстранился, встал на колени, приподнял ее бедра, сбросил с нее остатки одежды – и впервые она предстала перед ним обнаженной. Ее облекал другой наряд – облако восторга, обожания, нежности и удивления. Джесси почувствовала гордость за свое женское тело, принесенное в дар ему.

Совершенно потеряв голову, Джейк освободился от одежды, ни на мгновение не отводя глаз от Джесси, лежавшей перед ним в шелковистой луговой траве. Она непроизвольно изогнулась, глядя на притягательную поросль темных волос, сбегавших с груди к центру желания. Джейк наклонился и стал целовать у нее под грудью и живот. Джесси вся потянулась к нему навстречу.

Джейк встал – и у нее перехватило дыхание. При солнечном свете он был похож на древнегреческого бога – их она видела только на книжных иллюстрациях. Но разве могли они сравниться с ним? Бронзовое развитое тело на фоне голубого неба. «Как ты прекрасен, Джейк, – подумала Джесси. – И ты любишь, ты хочешь меня».

Что это такое – никогда не могла представить себе Джесси. Как соединяются мужчина и женщина, как воплощается желание – Джесси не знала. Но голос внутри нее говорил ей, что только этот прекрасный мужчина должен войти в нее – она теперь поняла – как! Вид его крайней плоти поразил ее воображение – вот ведь как устроила природа! – все в нем создано и предназначено для нее, она чувствовала, что все в ней и в нем должно соприкоснуться до последнего дюйма, как две ровные поверхности, слиться во что-то одно, общее. И Джесси протянула к нему руки.

Очень осторожно он раздвинул коленями ее ноги и воцарился над ней. Джесси напряженно замерла. Должно быть, Джейк почувствовал это, потому что перестал целовать ее шею, поднял голову и прошептал:

– Я не причиню тебе боли, маленькая Джесси, потерпи немного – только в этот раз, больше никогда не заставлю тебя страдать. Я люблю тебя.

Первый толчок заставил ее инстинктивно согнуть колени – Джесси напряглась и вонзила ногти в его спину. Джейк затих.

– Джесси, моя милая, спокойно, девочка, любовь моя! Пусти… – медленно и плотно он проник в нее, исторгнув из ее груди первый стон, в котором соединились любовь и боль.

Одним обезумевшим рывком преодолел ее последнее сопротивление и, заглушив крик долгим поцелуем, начал осторожно двигаться. Без сомнения, это было то самое, чего она так страстно ждала и желала. И даже не само действие, а этого мужчину. Его – и никого больше!

Она слышала шепот Джейка, что-то шепотом говорила сама и даже стала двигаться навстречу ему с такой же силой и страстью. Ее ногти царапали его спину, он запустил руки в ее волосы и целовал темные спутанные пряди. Джесси чувствовала, как учащается дыхание, а желание рвется все выше и выше, как будто сильнее сжимается пружина; движения Джейка становились более быстрыми и ритмичными. Все ее тело состояло, казалось, из обнаженных нервов. Она хотела… хотела… чтобы раскрылся этот бутон, расцвел этот цветок; хотела этого содрогания, этой слабости и теплоты в глубине лона, этого пышного цветения ее женственности, которая привлекла Джейка, потребовала отдаться ему. И он не смог устоять.

С последним сильным толчком раздался его прерывистый крик, и Джесси открыла глаза, чтобы увидеть, как замер он на мгновение, краткое и бесконечное, прежде чем сникнуть. Джесси почувствовала, как расцветает цветок внутри нее, как изливается в нее его сила, питая соком туго свернутые лепестки бутона.

Она упивалась ощущением тяжести его тела, легкой испариной, покрывшей их обоих. Это было… хорошо. Хотя Джейк все еще опирался на локти, чтобы не придавить ее, она притянула его к себе и улыбнулась, почему-то зная, что улыбка ее стала совсем другой. Как же это случилось? Никогда прежде она такое не испытывала, в ней что-то изменилось. Джесси посмотрела в сияющие голубые глаза, отвела влажную прядь с его лба. Он наклонился и легонько поцеловал ее в кончик носа.

– Моя маленькая Джесси! – сказал громко, почти своим обычным голосом.

Когда он приподнялся и лег рядом, Джесси почудилось, что она вдруг осталась одна. Что же оказалось больше – ее потеря или вознаграждение? Чудный, обретенный ею дар открывал пропасть отчаяния и утраты. Обладание питало тело и разрушало душу. Как примирить в себе все это – Джесси не знала. Так вот, значит, что такое любовь… Любовь? Потрясенная этим открытием, Джесси повернулась к Джейку. Он лежал, опершись на локоть, и нежно гладил ее живот и грудь. Теперь, когда она повернулась к нему, его рука заскользила по изгибу бедра. На лице застыло чудесное выражение.

– Ты сказал мне, что любишь меня! – воскликнула она. – Ведь правда, ты сказал?

Он повернулся лицом к небу и в задумчивости слегка провел пальцами по бедру Джесси. Она села и шутя шлепнула его по руке.

– Сказал! Признавайся!

Смеясь, с теплотой во взоре, он ответил:

– Как же я могу сейчас это отрицать, когда ты сидишь передо мной со всеми своими женскими прелестями?

– Джейк Колтрейн! – сердито крикнула она и набросилась на него.

Он схватил ее в объятия и, смеясь, повалился вместе с нею на траву, обвил руками шею и крепко сжал.

– О'кей, я сказал это. А теперь скажи ты.

– Нет, – посмеивалась Джесси, – не скажу.

– Скажи! – потребовал Джейк, щекоча ее.

Извиваясь от смеха, она закричала:

– Прекрати, Джейк! Перестань! Да, да, какой же ты грубиян, я люблю тебя!

Услышав это, он отпустил ее и сел, выпрямившись. Обнаженные, они были первородно счастливы, совсем как Адам и Ева. Джейк снял с ее шеи длинную ленту с двумя кольцами, развязал узел, и кольца скатились на ладонь. Одно из колец он надел Джесси на палец, потом подал ей свое кольцо, которое, в свою очередь, Джесси надела ему.

Она едва дышала.

– Теперь мы на самом деле женаты, правда? – неуверенно спросила она.