– Как это ужасно! – простонала Артистона, и у нее на глазах появились слезы. – Милая Атосса, как несправедлив и безжалостен к тебе Бардия.

Атосса была иного мнения.

– Все не так ужасно, малышка, – бодро сказала она, устроившись в неглубоком овальном бассейне, так что из воды торчали ее округлые колени, плечи и голова в ореоле небрежно заколотых волос. – Я избавилась от Гауматы, это большая удача. Теперь Бардия хоть в какой-то мере будет считаться с моими желаниями.

Артистона присела на низенькую скамеечку рядом с кромкой бассейна. В ее больших синих глазах было неподдельное восхищение: какая у нее необыкновенная сестра!

Прошло совсем немного времени, и однажды вечером, когда Атосса пребывала в состоянии грустной меланхолии, слушая тягучую песню рабыни под мелодичный рокот струн, перед ней вдруг предстал евнух, пришедший с мужской половины дворца.

Рабыня оборвала песню на полуслове, дутар[31] смолк у нее в руках. Евнух склонился в низком поклоне. Его лысая круглая голова блестела в свете масляных светильников.

– Я слушаю тебя, – промолвила Атосса, лежа на подушках у стены под большим цветастым ковром.

– Мне велено передать тебе, о госпожа, что сегодняшнюю ночь ты проведешь в царской опочивальне, – сказал медленно распрямившийся евнух. – Твой брат желает сделать тебя своей супругой.

Атосса слегка приподнялась на своей лежанке, услышав такое. Ее глаза впились в невозмутимое морщинистое лицо евнуха.

– Царь сам сказал тебе это? – недоверчиво спросила Атосса.

– Нет, это передал мне царский постельничий.

– Хорошо, ступай.

Евнух попятился к двери.

– Нет, постой, – Атосса вскочила с лежанки, не обратив внимания на распахнувшиеся полы халата, открывшие взору евнуха ее голые ноги. – Передай от меня царю, что я…

Атосса закусила губу, размышляя. Ее лицо дышало волнением и радостью.

Евнух стоял у двери в почтительной позе ожидания.

– Передай царю, что он мудр и великодушен, – сказала Атосса, – что он никогда не раскается в этом своем поступке. Иди!

Евнух удалился.

Атосса созвала служанок, потребовала зеркало, велела принести самые лучшие наряды. Она суетилась, сердясь на нерасторопность рабынь, на то как ей наносят на лицо косметическую маску из смеси меда и кунжутного масла. Что бы ни делали рабыни, Атосса всем была недовольна: такого прежде с ней не бывало.

Когда тот же самый евнух спустя три часа вновь появился в покоях Атоссы, чтобы проводить ее в царскую опочивальню, он сначала не узнал возникшую перед ним красавицу с удивительной прической в виде множества завитых локонов разной длины, которые обрамляли лицо с ярко-красными губами и глазами, подкрашенными сурьмой. Длинное сиреневое платье из тонкой ткани плотно облегало стан красавицы, белый воздушный шарф дополнял ее наряд, покрывая ей голову и плечи. Евнух узнал Атоссу лишь по голосу.

– Идем. Я готова, – сказала она.

Но вышла непредвиденная задержка. Старший евнух, смотритель гарема, вступил в спор с евнухом, пришедшим с мужской половины дворца. Спор был из-за того, кому надлежит сопровождать Атоссу до опочивальни царя.

– Можете сопровождать меня оба, если это так важно для вас, – раздраженно заявила Атосса, тем самым прекратив спор.

Идя длинными гулкими залами, где лишь светильники, стоявшие на подставках возле высоких дверных проемов, указывали путь в запутанном лабиринте темных переходов дворца, Атосса размышляла, какими словами ей встретить брата. Как повести себя, если Бардия будет с нею вызывающе надменен или оскорбительно язвителен. От этой встречи зависело очень многое в судьбе Атоссы. Она знала, что бактрийка, жена Бардии, родила ему дочь, а все рожденные ею сыновья умерли во младенчестве. Распространился слух, что у этой женщины больше не может быть детей. И как бы сильно ни был привязан к ней Бардия, ему все равно придется взять другую жену, которая родит наследника трона.

«Только терпением и лаской я смогу привязать к себе Бардию, – думала Атосса, – только потакая его слабостям войду к нему в доверие. И конечно, нужно понравиться ему на ложе любви!..»

Позади Атоссы шли оба евнуха, продолжая вполголоса препираться.

Настроившись на встречу с Бардией, Атосса была в высшей степени раздосадована открывшимся зрелищем. В полумраке спальни на широком ложе она увидела своего обнаженного брата и двух голых рабынь рядом с ним. Рабыни были заняты тем, что старательно ласкали огромный прямоторчащий мужской детородный орган. Тонкие пальцы девушек скользили по этому толстому стержню вверх-вниз, их изогнутые гибкие спины и растрепанные темные волосы свидетельствовали о том, как сильно они увлечены этим занятием. Рабыни даже не заметили появление Атоссы.

Атосса, приблизившись к ложу, громким, властным голосом произнесла:

– Прочь! Вы не нужны здесь больше!

Рабыни вскинули на Атоссу удивленные глаза.

Тогда Атосса подкрепила свои слова действием, дернув за волосы одну из девушек.

Царь, распростертый на ложе, приподняв голову, с улыбкой наблюдал за тем, как Атосса выпроваживает из спальни рабынь, награждая их шлепками. Девушки, торопливо схватив со скамьи свою одежду, выбежали из царской опочивальни. Одна из них случайно опрокинула алебастровый светильник. В спальне стало еще темнее.

Атосса с гулким стуком закрыла двери и живо принялась раздеваться, видя, что Бардия ожидает, когда она продолжит начатое двумя рабынями.

Бардия лежал в той же позе, чуть раскинув ноги и опершись головой на подушку. Атоссе было не видно выражение лица брата. Она отчетливо могла видеть лишь завитую мелкими колечками бороду Бардии, его красиво очерченные губы под усами, кончики которых были закручены маленькими спиральками, и нос с тонкими ноздрями.

Атосса, опасаясь, как бы Бардия в последний момент не передумал и не отказался от близости с ней, бросив одежду прямо на пол, проворно забралась на ложе и обхватив пальцами мужской фаллос, принялась ласкать его.

Атосса впервые видела брата во всей наготе и не скрывала своего восхищения его мускулистыми бедрами, покрытыми темными волосами, крепким гладким животом, над которым вздымались широкие дуги ребер, переходящие в широченную, как плита, грудь. Крутые мускулы вздымались на плечах и руках, голова сидела на крепкой короткой шее. Завитые рыжеватые волосы, ниспадавшие длинными прядями, придавали ему облик юного бога.

«Как он силен и прекрасен! Как он божественно прекрасен! – думала Атосса вся во власти восхищенного упоения. – Только Бардия достоин быть царем персов! И царем всех сопредельных стран!»

Атосса произнесла это вслух, ожидая, что скажет ей на это Бардия.

Но тот продолжал хранить молчание.

Не желая более затягивать ожидание, Атосса склонилась и стала покрывать поцелуями мужское тело, которое чуть вздрагивало от прикосновений ее губ.

Бардия лежал с закрытыми глазами, расслабленный и умиротворенный.

Наконец Атосса, полагая, что ей тоже нужно немного передохнуть, легла рядом с братом, положив руку ему на грудь. Неожиданно сильные руки перевернули Атоссу на спину. Бардия сам устроился на ней сверху, раздвинув ей ноги.

Атосса улыбнулась, не открывая глаз. Чувствуя, что входящий в нее фаллос явно велик, она едва не вскрикнула от сильной боли и открыла глаза. Внезапно Атосса увидела перед собой лицо незнакомого мужчины, очень похожего на ее брата. Испугавшись, она стала вырываться. Но искра острейшей боли, пронзившая все тело, лишила Атоссу сознания…

Очнулась Атосса от того, что кто-то брызгал водой ей на лицо.

Приподняв голову, она увидела сидевшего рядом на постели незнакомца с тазом для омовений в руках.

– Жива? Хвала Митре! – незнакомец поставил таз с водой на пол.

Его сходство с Бардией было поразительно!

– Кто ты? – слабым голосом спросила Атосса.

– Твой брат, – усмехнулся незнакомец. – Разве не видишь?