Чувствуя, что обманула ожидания Скай, Эрико занялась делом. Прошлась по скудно освещенной комнате, словно проверяя, все ли в порядке. Так откуда же вампиры знали, что они окажутся именно в том тоннеле и на них удобно будет напасть? А вдруг они и здесь затаились где-то рядом, под стенами особняка, и снова готовятся к нападению?

«В чем наша задача? — думала она. — Наша, саламанкийцев. И чем мы сейчас занимаемся?»

Алис взяла длинное черное перо и стакан, наполненный веществом, похожим на цветной песок. Она погрузила в этот песок кончик пера и помахала им в воздухе, словно разбрызгивая.

— Мой «лоа» — это все равно что бог. Он дух, который говорит со мной, — ответила она Скай.

— Как это? — спросила Скай.

— Вселяется в меня и говорит.

Алис кивнула Марку, тот прошел мимо Эрико, куда-то вышел, но сразу вернулся с большим барабаном. Эрико слегка вздрогнула: он напомнил ей барабаны Обон,[93] праздника поминовения мертвых, во время которого люди танцуют и приводят в порядок могилы предков.

— А вы должны слушать и запоминать мои слова. Я не помню, что говорю в эти минуты.

Марк сел возле стола на пол и скрестил ноги.

— Помогите, пожалуйста, — сказала Алис и вручила стаканы с водой и яйцами Скай и Эрико. — Поставьте их возле Марка, с обеих сторон.

Эрико исполнила просьбу, отошла к дальней стене комнаты и стала слушать, как Марк стал выстукивать на барабане медленный, гипнотический ритм. Алис стояла перед своим алтарем, брала в руку то один предмет, то другой, клала их обратно, словно искала что-то. Скай, наоборот, подошла совсем близко, внимательно вглядывалась в каждое ее движение, словно хотела их запомнить. От Авроры Скай вернулась в подавленном состоянии. Отряд саламанкийцев еще раз пережил неожиданное нападение… возможно, и не столь неожиданное, как для кого. Но вампиры откуда-то знали, где искать своего врага.

— Лоа — это как святые покровители. Мою лоа зовут Маман Бриджит, она покровительница кладбищ, — сказала Алис, раскачиваясь в такт барабану. — Она будет охранять твою могилу… если на ней будет крест, — подмигнула она. — Что-то знакомое, тебе не кажется?

— Правда? — вздрогнув, спросила Скай. — А если не будет?

— Тогда твой враг сможет превратить тебя в зомби, — сказала Алис, кладя перо и ставя на стол фиолетовую свечку. — Маман Бриджит жена Барона Самди.[94]

— А он кто такой?

— Повелитель мертвых. Ты разве не знала, что вампиры поклоняются разным богам, как и люди? — Она кивнула. — А вот католиков среди вампиров довольно мало.

— Да, мы об этом слышали, — спокойно сказала Скай, она даже бровью не повела.

— Поэтому трансформацию из человека в вампира они называют «обращением». Возрождением к новой жизни.

— Но если вампиры Нового Орлеана поклоняются Барону Самди…

— Ему поклоняются и люди, и довольно много. А Маман Бриджит — удивительная дама, просто очаровательная. Внешне, конечно, жутковатая, но очень милая. Она лечит людей, как и я тоже. Особенно тех, кто близок к смерти от колдовства.

— Правда? — сказала Скай, раскрыв широко глаза. — Отлично. Нападение вампиров можно к этому отнести?

— Нет, — Алис добавила еще две фиолетовые свечи, а к ним одну черную. — А еще она весьма положительно относится к мщению, если считает, что это оправдано.

— Похоже, на нашей стороне действительно неплохая дама, эта ваша «лоа», — сказала Скай. — Как считаешь, Эрико?

Эрико стояла в тени, но ей показалось, что в нее ударил луч света.

— Я буддистка, — ответила она. — У нас нет богов.

— Тогда во что же ты веришь, детка? — спросила Алис.

— В мой народ, — ответила Эрико.

Но так ли это на самом деле?

Она подвела свой отряд. Джеми и Антонио ненавидят вампиров не меньше ее. «Или, по крайней мере, делают вид».

Вампиры похитили у Дженн сестру, и она сейчас у них в лапах.

«Если девушка, которую видела Скай, точно ее сестра».

Скай никогда не демонстрировала своей ненависти к вампирам, а с ее прикидом по моде готов и неспособностью использовать приемы агрессивной магии, не исключено, что она скрывает горячую симпатию к вампирам или к одному из них. К Антонио? Или к кому-то, кого она оставила в Англии? Эта Скай весьма скрытная особа.

«Я стала охотником, потому что хотела убить вампира, а почему бы ей не стать охотником, чтобы спасти какого-нибудь вампира. Нас всех готовил отец Хуан, он учил нас убивать вампиров. А поди ж ты, одного из них приютил у себя и даже подкармливает собственной кровью, когда никто не видит».

Остается Холгар. Раскусить этого оборотня, пожалуй, трудней всего. Что им движет, с чего это вдруг ему тоже захотелось стать охотником, когда большинство его соплеменников присягнули Проклятым в своей преданности. И всем нравится, потому что забавен, за исключением, правда, Джеми.

«Может быть, Джеми прав, не доверяя ему. Мы ведь о нем ничего не знаем».

«А может быть, действительно, я ни во что не верю».

Алис тем временем внимательно за ней наблюдала.

— Вера способна горы сдвинуть с места, — проронила она. — Это ж хуже всякого ада, если ни во что не веришь.

А Марк все стучал в барабан. Алис чиркнула спичкой и зажгла фиолетовые свечи. Желтые язычки пламени осветили комнату, и по ней заходили тени, словно призраки обретали плоть и кровь. Атмосфера в комнате тоже изменилась, казалось, потолок футов на пять опустился, и Эрико нахмурилась; она не верила, что из этого ритуала выйдет что-нибудь путное. Не хватало, чтобы что-то пошло не так, у них неприятностей и без того выше крыши.

Но она продолжала наблюдать, совсем потеряв счет времени. Прошло уже, кажется, несколько часов, не меньше. Ритм барабанного боя становился все быстрей, и Алис, стоя перед алтарем «вуду», принялась соблазнительно вертеть бедрами. Эрико даже была немного шокирована: уж очень сексуально двигалась эта женщина. К ней присоединилась и Скай, она встала к Алис лицом и подражала ее движениям. Как будто обе исполняли танец живота. Скай самозабвенно закинула голову назад, а Алис выплясывала вокруг нее, вертя тазом и вращая плечами.

Марк закрыл глаза, губы его ракрылись, словно в экстазе.

— А-а-а, — сладострастно простонала Скай — так стонут женщины, занимаясь любовью.

Не двигаясь с места на своем наблюдательном пункте, Эрико пригладила волосы.

— О-о-о… а-а-а-а…

— Маман Бриджит, — пробормотала Алис, дергая бедрами и поглаживая их обеими руками. — Ecoutez-moi.

Слушай меня.

— О-о, о-о, — вскрикивала Скай, вскинув руки над головой.

В последний раз бросив на них сердитый взгляд, Эрико повернулась на каблуках и отправилась искать отца Хуана. Барабанный бой стучал ей в спину, когда она шла по коридору, когда зашла в импровизированную больничную палату, где со стен свисали ободранные обои, и на чисто вымытом полу, на матрасе, заправленном свежей простыней, лежал Лаки. В другом углу комнаты лежал еще один матрас, а рядом домашние тапочки как раз по ноге Алис.

Отец Хуан и Антонио стояли возле Лаки на коленях, лицо раненого было землисто-серым. В руках Антонио держал книгу, Библию или требник, он раскрыл ее перед отцом Хуаном, чтобы тот мог читать. На плечи священника был накинут черный шарф. Рядом на полу стояло блюдечко с какой-то жидкостью, кажется, маслом, а также горела белая свеча. Лоб Лаки блестел, словно смазанный маслом. Значит, у них тут тоже обряд. Безумие какое-то. Хуже, чем безумие.

Отец Хуан замолчал, и они с Антонио, как по команде, подняли головы. До слуха продолжал доноситься бой барабана и стоны Алис. Кровь бросилась Эрико в лицо.

— Этот обряд вуду… в нем есть что-то дикое, — начала она.

Стоны зазвучали громче.

Отец Хуан обменялся взглядом с Антонио и снова посмотрел на нее. Ясное дело, что оба прекрасно слышат все, что происходит, но они смотрели на нее такими глазами, словно не понимали, чего она хочет. Сконфузившись, Эрико опустила глаза и уставилась в пол. Ей не хотелось больше предпринимать что-либо с отцом Хуаном.