Она нащупала ингалятор и рывком достала его из кармана. Пара вдохов, и лекарство подействовало: боль в груди и в горле прошла.

Дышать сразу стало легче, и в голове зароились уже другие мысли. Больше всего ее беспокоила мысль о том, что случилось с Дженн. Подслушанный разговор вампиров позволял надеяться, что она жива. Но так ли это на самом деле, а если так, то в каком обличье?

Хеда очень перепугалась, когда увидела, как Дженн вступила в схватку с тремя вампирами. Сестра ее — удивительный человек, настоящий супергерой, даже еще круче. Хоть бы она осталась жива! Как хочется, чтобы сестра нашла и спасла ее! Но Хеда боялась, что ее убьют, если Дженн попытается. Как тогда жить, если Дженн погибнет из-за нее?

Потом мысли ее переключились на отца, и ее охватила ярость. Если Дженн погибнет, то виноват в этом будет только он один. Как он мог поступить так с собственной дочерью?

Как он мог такое сделать с нами?

Вдруг ее охватило недоброе предчувствие. Она напрягла слух, но ничего не услышала. Видимый ей кусочек коврового покрытия оставался без изменений. Но каким-то шестым чувством она чуяла, что захватившая ее вампирша близко.

Где-то хлопнула дверь, заработали двигатели, и пол, на котором стояла клетка, дрожа, толчками двинулся вперед. Прошло несколько минут, вот они снова остановились. Мотор взревел, пол дернулся, раздался глухой удар, еще один, и она почувствовала, что они под очень большим углом поднимаются вверх.

Хеда съехала к задней стенке клетки. Прутья больно вжались ей в спину, и она стиснула зубы. Кажется, прошла целая вечность, пока пол снова не принял горизонтальное положение.

Вдруг кто-то сорвал брезент, и ее ослепило ярким светом. Оказалось, что она находится на борту реактивного самолета. Хеда подняла голову и увидела стоящую над ней, руки в боки, ухмыляющуюся вампиршу. Губы ее выделялись на лице ярко-красным пятном: неужто это не губная помада?

— Самое время закусить в полете, — сказала она, облизав языком губы.

Глаза ее горели таким же ярко-красным цветом, что и губы. Отвратительно улыбаясь, она подмигнула Хеде, и у нее по спине пробежал противный холодок. Потом протянула руку к клетке.

Одного взгляда на ее клыки было достаточно, чтобы Хеда пронзительно закричала.

Мадрид

Скай, Эрико, Джеми, Антонио, Холгар и доктор Майкл Шерман

Увидев перед собой вход, за которым царил абсолютный мрак, Скай отпрянула.

— Что-то не очень хочется туда пролезать, — пробормотала она. — Я чую там что-то такое… сама даже не знаю.

— Кому, как не тебе, ведьмочка ты наша, — сказал Джеми, направляя в темноту луч фонаря. — Видишь, никаких привидений, никаких страшилищ, кроме тех, правда, которые притопали с нами вместе.

Антонио был уже сыт по горло оскорбительными шуточками Джеми. Он крепко сжал кулаки, ногти впились в ладони до крови. Но и запах крови его не успокоил. Стоящий рядом Холгар напрягся и искоса бросил на него быстрый взгляд, словно тоже почуял запах.

И как раз это и успокоило Антонию. «В конце концов, — подумал он, — ведь Джеми прав. Кто же они такие, как не страшилища? Пора перестать возмущаться, надо с этим смириться».

Он молча покачал головой. Это в нем говорила как раз та изуродованная, чудовищная часть его натуры. Она не имела отношения ни к семинаристу, который некогда возлюбил Господа, ни к остаткам человеческого в нем, которые и позволили ему полюбить Дженн. Это говорил в нем монстр, который обожал кровь, смерть и убийства. Нельзя позволить ему взять над собой верх, ни сейчас, ни в будущем.

— Я — Великий Охотник, — прошептала Эрико. — Я пойду первой.

Лицо ее было непроницаемо, невозможно понять, обращается ли она к нему, или к Джеми, или ко всем сразу. Она шагнула в чернильную тьму, и Джеми, как хвост за собакой, нырнул за ней с незажженной сигаретой в губах.

За ними двинулись Скай с Холгаром. Оставался Антонио, один, его боевой товарищ Дженн сейчас находилась в Штатах. Значит, ему выпала доля приглядывать за Майклом Шерманом. По лицу ученого катились капельки пота, и Антонио понял, что Майклу эта тьма понравилась еще меньше, чем Скай.

Он положил руку на плечо ученого и почувствовал, как пульсирует в его жилах кровь. От него смердело страхом, и это зловоние не шло ни в какое сравнение со страхом заговорщиков в библиотеке. Антонио прищурился, соображая, что бы такое сказать или сделать, чтобы успокоить полудурка ученого. С такой вонью, к которой к тому же примешивался и запах какой-то болезни, обнаружить их будет раз плюнуть. Эх, надо было попросить Скай, пусть бы сотворила хоть какое заклинание, чтобы он хоть немного расслабил мышцы.

«Но ведь ты можешь его загипнотизировать», — это откуда-то из глубин его существа, куда он не очень любил заглядывать, прозвучал голос.

Он мгновенно отверг предложение, но голос вернулся снова, десятикратно усиленный.

«Тем самым ты спасешь ему жизнь, а заодно жизнь Скай и всех остальных. Какая разница, кто это сделает, Скай с ее заклинаниями или ты? Главное, чтобы он хоть немного успокоился».

— В чем дело? — вскричал Шерман, с испугом глядя на него.

До Антонио наконец дошло, что он дрожит. Много раз, десятки, сотни, он ловил себя на том, что его способность к гипнозу действует на Дженн. Таким приемом совращения, когда нейтрализуются защитные ресурсы жертвы, пользуются все вампиры. И он поклялся себе никогда, никогда в жизни не применять его к ней. И к другим людям тоже — вампиры исключение.

— Не волнуйтесь, все в порядке, — ответил он.

Но ученый не поверил. Он посерел, как пепел, и тоже задрожал всем телом. Такую реакцию Антонио много раз наблюдал у солдат на поле боя и у людей, которые лицом к лицу сталкивались с монстрами.

Но этому можно помочь. И нужно.

— Все в порядке, — повторил он вполголоса, глубоко заглядывая Майклу в глаза.

Ученый смутился.

— Вы так думаете? — неуверенно спросил он.

Антонио положил руку ему на плечо. Словно лучом лазера, блокировал его взгляд. И, чтобы придать своим чарам больше силы, показал ему немного своей монструозной сущности, совсем чуть-чуть. Зубы его слегка удлинились, цвет глаз изменился. Шерман зачарованно смотрел на него, как кролик на удава, собирающегося его проглотить.

— Слушайте меня внимательно, профессор, — сказал Антонио шепотом. — Все идет нормально. И вам с нами совсем не страшно. Только с нами вы будете в полной безопасности. Вы должны найти вирус. В ваших руках судьба человечества. Вы должны… доверять… мне.

— Я должен… — зачарованно повторил Шерман; мышцы лица его расслабились, взгляд утратил напряженность.

— …доверять мне.

— Да.

Изо рта Шермана дурно пахло.

— Вот и хорошо, а теперь пошли дальше, — сказал Антонио и шагнул в темноту.

Шерман покорно двинулся за ним.

Окланд

Дженн

— Дженн, боже мой, ты что, упала? — вскричала Брук.

Дженн лежала на спине на полу гостиной в доме подруги, смотрела в злые красные глаза Саймона и понимала, что, если не сможет от него избавиться, ей конец. Во время учебы в Саламанке, прежде чем обучать уличному бою, тактике и всему остальному, их научили убегать и спасать свою задницу.

Навыками рукопашного боя Дженн владела вполне прилично, на среднем уровне, но приемами, позволяющими удрать от опасности, владела прекрасно. Вампир, который сейчас с вожделением заглядывал ей в глаза, ждал, что она попытается вскочить на ноги или перекатиться на бок. Но Дженн не сделала ни того, ни другого. Руками и ногами одновременно оттолкнувшись от пола, она сделала сальто назад, обеими коленками при этом весьма удачно нанеся удар ему прямо в лицо.

Даже умудренный опытом, проживший нескольких сот лет вампир, получив такой удар по морде, не смог бы оказать сопротивления, даже если и не чувствовал боли. Все-таки он когда-то был человеком, в нем всегда остается крупица человеческого.