Таким образом, сложность возникает в вопросе о путях выхода из войны: здесь представления у солдат весьма разнообразные. Они колеблются от мистических утверждений Бернгардта Кнапке о том, что через два дня будет мир, до попытки Кульмана трезво осмыслить вопрос об исходе войны.

ВЫВОДЫ

1. Провал наступления немцев летом 1943 г. проявил нарастающую мощь Красной Армии. Одновременно обнаружилась новая стадия упадка боевых сил гитлеровских войск. Германское командование пожелало это скрыть и в погоне за лживыми измышлениями утратило чувство реальности относительно противника. В результате наша наступательная операция в августе стала неожиданной для белгородско-харьковской группировки немцев и оказала на них в первые дни паническое воздействие.

2. К этому их состоянию присоединились тяжелые настроения, связанные с июльскими потерями, с тревожными известиями о положении на родине, а также настроения в связи с неблагоприятно сложившейся для Германии международной обстановкой.

3. Поражения, которые в ходе августовских боев терпели вражеские части, приводили в свою очередь к дальнейшему снижению боевого духа солдат и к усилению их морального распада. Бои показали критическое состояние немецко-фашистской армии в вопросе о кадрах как в количественном, так и в качественном отношениях.

4. После сталинградской зимы шаткое духовное состояние немецких частей поддерживалось надеждой на лето. Величие июльских сражений в том, что они лишили немцев надежд. Солдаты увидели, что они и летом уже наступать в России не могут. Величие августовских сражений состоит в том, что мир увидел, как наша армия может против немцев успешно наступать во всякое время года. Они, конечно, будут еще сопротивляться. Но фашистские солдаты утратили веру в победу Гитлера.

Даже в самые тяжелые дни войны советский народ не терял перспективы победы. Он всегда верил в нее потому, что сражался во имя высокой справедливости: потому, что его борьбой руководит Мудрейший из мудрых нашего времени. К исходу нынешнего лета наша вера в торжество правды удесятиряется. Обстановка для разгрома фашистов сложилась благоприятная. Победа не за горами. Приложим все усилия, чтобы ее ускорить!

Опрос пленных, отбор и переводы трофейных документов, беседы с местными жителями, а также настоящий обзор выполнил старший инструктор по работе среди войск противника 5-й гв. танковой армии.

Гвардии майор

Мошанский

ЦА МО РФ, ф32, оп.11306, д. 436.

(Из немецкой газеты «Новости», июль 1943 г.)

Несмотря на ухудшение погоды, тяжелые бои на Восточном фронте продолжаются, причем сражение распространилось также и на южный участок фронта, а ожесточенность боевых действий в общем возросла. У кубанского предмостного укрепления противник напрасно продолжал свои атаки высот западнее Крымской. После сильного артиллерийского обстрела большевики начали наступление на миусском и донецком фронтах. Их попытки сильными пехотными и танковыми частями прорвать фронт потерпели неудачу в результате упорного сопротивления германских войск. Производятся контратаки с целью ликвидировать произведенные неприятелем незначительные вторжения местного значения.

На участке Белгорода в результате концентрической атаки окружена советская часть и разбита другая. Контратаки большевиков потерпели неудачу с тяжелыми для них потерями, причем только на одном участке полностью уничтожено два неприятельских полка. Благодаря понесенным до сих пор в боях тяжелым потерям противника атаки его на этом участке фронта ослабли.

В противоположность этому на всем участке фронта от Курска до Сухиничей большевики производили для облегчения положения своих войск сильные атаки пехотными и танковыми частями. Они повсюду отражены с тяжелыми для них потерями.

Восточнее и севернее Орла противник продолжал свои атаки, поддержанные танками и штурмовыми самолетами. Попытки большевиков прорвать германские позиции потерпели неудачи, причем противник понес тяжелые потери людьми. Германские войска немедленно перешли в контрнаступление, которое успешно развивается.

Только за последние шесть дней на всем участке этого большого сражения противник потерял 2483 танка.

Германская авиация сильными соединениями принимала участие в боях и сбила 762 самолета. Кроме того, по ночам производились воздушные атаки на неприятельский железнодорожный подвоз.

ЦА МО РФ, ф32, оп.11302, д. 155.

с июля 1943 г.

1 июля я прибыл с маршевым батальоном в Змиевку и был направлен в полевой эрзац-батальон 88. Оттуда мы 5 июля маршем направились в направлении на Курск. 7 июля мы прибыли в наш 101-й полк, который как раз был отведен после атаки 5 июля в лощину — на отдых и пополнение, ибо во время атаки 5 июля он понес тяжелые потери. Там наш полевой эрзац-батальон распределили по ротам.

8 июля вечером весь полк выступил по направлению к фронту. Мы достигли фронта ночью, заняли оборудованные позиции в качестве 2 эшелона. Приблизительно в 300 м от нас находился 1-й батальон 101-го полка — в качестве 1-го эшелона. Там мы находились 3 дня. Деятельность противника была незначительной. На 4-й день, ночью, нас снова вывели в тыл, погрузили на грузовики. Мы проехали около 130 км в направлении на Орел, остановились в одной деревне, расположенной в лощине, названия деревни не знаю. 14 июля наш полк должен был занять там позиции. Рано утром мы подверглись сильному артиллерийскому и минометному огню со стороны русских, мы должны были уйти в укрытие, пока не ослабнет огонь, но поскольку огонь все усиливался и мы не знали, куда спрятать голову, я с одним товарищем забрался в подземный санитарный блиндаж, где находились все немецкие офицеры. Мы просидели там около 2 часов, пока связной доставил донесение, что русские наступают и уже достигли деревни. Тогда нам всем пришлось пойти в контратаку — без офицеров, — ценой значительных потерь нам удалось отбросить немного назад русских. Всю вторую половину дня мы оборонялись. Я доставил раненного товарища на перевязочный пункт, находившийся приблизительно в 25 км от передовой. Возвращаясь, я заблудился и попал в обоз. В ночь с 14 на 15 июля на грузовике была доставлена горячая и холодная пища 5, 6, 7-й и 8-й ротам за 2 дня, так как мы уже 2 дня находились без еды. Мне пришлось снова вернуться в роту с этим грузовиком. Окольными путями мы добрались в роты без соприкосновения с противником.

Около 1 часу утра был получен приказ — вернуться с продовольствием назад, к одной высоте, и здесь ждать, так как весь полк отходит, и на этой высоте будет роздано питание.

К этому времени все танки и автомашины уже собрались в одну колонну, так что все почти уже было готово к отступлению. 3 собственных танка были взорваны, так как из-за порчи моторов они не могли двигаться. В 2 часа утра 15 июля началось отступление. Когда все собрались в лощине, а кругом был лес, — мы вдруг были накрыты со всех сторон сильным русским огнем. Огонь был настолько сильным, что никто не знал, куда он попал, офицеры забрались в свои машины, все стали метаться во все стороны по лощине, солдаты забирались в грузовики и танки, если им это удавалось, — лишь бы выбраться из лощины. По лощине металось, ища выхода, около 25 танков и приблизительно 100 автомашин.

Много машин там осталось, много солдат погибло. Автомашины и люди, выбравшиеся невредимыми оттуда, собрались в нескольких километрах от этого места за одной высотой. Там мы находились в качестве прикрытия до второй половины дня 15.7, затем снова все двинулись назад в новом направлении, отступили приблизительно на 25—30 км. К 10 часам вечера мы достигли деревни Радомка. Здесь мы сменили другую часть, не знаю, какую. Мы заняли окопы, а они отошли в деревню. Вся ночь и первая половина дня 16.7 прошли спокойно, без всякой стрельбы. Около 12 часов дня мы снова были накрыты сильным минометным и артиллерийским огнем русских. Не успели мы оглянуться, как были окружены с трех сторон. Все бросились бежать, многим пришлось поплатиться жизнью. Я с одним товарищем из 7-й роты остался сидеть в окопе и сдался в плен.