Застучали, задвигались стулья. Сотрудники, уступая друг другу дорогу, сгрудились у двери, а затем растеклись по своим этажам и редакциям. Выйдя в приемную, Агарвал вновь набрал номер телефона англичанина и на этот раз сразу же услышал в трубке знакомый голос:

— Агарвал? Ну слава богу, а я уже думал, ты куда-то запропастился. Знал, что ты приехал из командировки, а вот застать тебя второй день ни дома, ни на работе не мог. Буду очень рад тебя видеть. Я освобожусь где-то к часу и могу за тобой заехать. У меня очень важное дело к тебе — наш посол очень надеется на твою помощь в исключительно конфиденциальном вопросе.

— Договорились. Я буду у экспресс-кафе на площади Республики в четверть второго. Тебя это устраивает? — Агарвал был заинтригован тем, что сказал Джонсон.

— Вполне. До встречи. — Джонсон повесил трубку.

Агарвал попытался еще раз дозвониться до Виджея, но, видно, тот был весь в делах. Сейчас журналист хотел на всякий случай поставить своего друга в известность о предстоящей встрече с англичанином.

Тем временем в редакции уже началась подготовка вечернего выпуска. Агарвал прошел в свой отдел, сел за стол. Завтра в утренний номер газеты должна пойти его заметка об оловянных рудниках, надо было ее заканчивать. Он порылся в столе, достал привезенный им из командировки материал, полистал его, пододвинул машинку и начал печатать. Минут через 40 заметка была готова.

— Придется за нее побороться с шефом, — подумал Агарвал, сколол листы, поставил свою визу и поспешил в приемную редактора. Положив заметку в «кормушку», откуда материал попадал на просмотр редактора, Агарвал уже направлялся к двери, когда его окликнул громкий голос секретарши редактора:

— Вас к телефону, господин Агарвал!

Агарвал взял телефонную трубку — звонил Виджей.

— У тебя все нормально? — спросил инспектор. — Я сдал багаж, так что у тебя снова должна начаться спокойная жизнь. Около трех буду в управлении. Звони обязательно, буду ждать твоего звонка.

— После трех позвоню, — пообещал Агарвал.

Он понял, что Виджей передал папку с бумагами Бенджамина Смита по назначению и что теперь его должны оставить в покое. Агарвал подошел к окну — как бы не так! Крепыш был все еще на своем посту и не отрывал взгляда от подъезда редакции.

— Значит, еще папка не дошла до получателя, — мысленно заключил Агарвал. Но тут он увидел, как к крепышу подъехал на мотоцикле его напарник и они вместе выехали со стоянки. Теперь путь был свободен.

Из здания редакции на зеленые лужайки один за другим выходили и устраивались на траве со своими судками сотрудники — молодые репортеры, рассыльные, те, для кого обед в редакционной столовой был не по карману. Парковка была безлюдной — лишь охранник мерно и неторопливо прохаживался вдоль рядов автомашин, мотороллеров и велосипедов. Агарвал спустился вниз, вышел из здания, перешел на другую сторону улицы и направился в противоположном от площади Республики направлении — до назначенного времени оставалось еще почти полчаса, и он хотел лишний раз убедиться, что за ним нет «хвоста». Он постоял у витрины книжного магазина, полистал журналы у стенда с газетами — кажется, он никого не интересовал. Развернувшись, Агарвал быстрым шагом направился на условленное место встречи. Едва он вышел на площадь Республики и поравнялся с экспресс-кафе, как увидел медленно приближавшуюся автомашину с голубым дипломатическим номером, начинавшимся с цифры один, что свидетельствовало о ее принадлежности к посольству Ее Величества. Автомобиль резко свернул к кромке тротуара, затормозил и остановился рядом с Агарвалом.

— Поедем ко мне, — вместо приветствия серьезным, не терпящим возражений голосом произнес Кит Джонсон, как только Агарвал сел рядом с ним на переднее сиденье.

— Ты получил что-нибудь от Бенджи? — спросил Джонсон.

— Да, а ты? — вопросом на вопрос ответил Агарвал.

— Получил, а иначе бы не спрашивал, — сказал серьезно Джонсон.

Машина свернула с магистрали и переехала через небольшой виадук. Несколько минут они ехали молча.

— И что ты сделал с этими бумагами? — прервал молчание англичанин.

— Прочитал, снял копии с наиболее интересных мест и передал тем, кто этим материалом так интересуется. А ты?

— Пока держу его у себя на работе в сейфе, но чувствую, что за этими листочками идет настоящая охота. Насколько я понял из содержания, лишь дополнив то, что есть у нас обоих, мы можем до конца понять ту тайну, в которую решил нас посвятить Бенджи. Но, уже судя по тому, что мне удалось прочитать, затевается что-то дьявольски крупное. — Кит немного прибавил скорость, при этом, почти не отрываясь, наблюдал за движением в зеркало заднего вида.

— Опять сели мне на хвост. Не оборачивайся, — строго сказал он Агарвалу, который инстинктивно хотел повернуть голову назад. — Я проверил, это — ребята из Службы национальной безопасности.

Машина свернула на боковую улочку, ведущую в глубь квартала Сани-Хилл, застроенную в основном фешенебельными двухэтажными особняками, в которых жили работники западных посольств.

— Знаешь, у меня можно говорить только всякие глупости. Ребята из посольства проверили вчера — дом буквально напичкан подслушивающими устройствами. Представляешь, я на втором этаже в спальне по радиоприемнику слушаю, о чем говорит моя кухарка внизу на кухне. Ее тоже «радиофицировали», и при этом не очень профессионально.

Они остановились чуть поодаль от дома Джонсона — мимо проехала следовавшая за ними с самой площади автомашина с номером, говорившим о ее принадлежности к Национальному олимпийскому комитету.

— Вот послушай. — Кит включил приемник, повертел ручку. Сначала в приемнике раздалась знакомая Агарвалу песня из индийского кинофильма, затем послышался резкий женский голос, перекрываемый мужским басом.

— Это — моя кухарка. А вот это — слуга-чокидар. — Кит даже заулыбался, услышав голоса. — Прямо-таки театр у микрофона. — Он вновь включил мотор, подъехал к воротам дома и посигналил.

Из дома выбежал слуга-чокидар, открыл ворота.

— Может быть, ты уже слышал — позавчера у меня дома эти молодчики инсценировали ограбление. Связали кухарку и слугу, в доме буквально перевернули все вверх дном. Для прикрытия взяли кое-что из посуды и старый проигрыватель. Надо действительно избавляться от этих бумаг, как только мы их прочитаем. До хорошего эти игры со службой безопасности не доведут.

Они вышли из машины, прошли в дом.

— Очень рад, дорогой Сунил, что твоя командировка была столь интересной, — громко, как артист на сцене, начал Кит, едва они переступили порог гостиной. — Садись, располагайся, как дома. Меня вчера ограбили, но, слава богу, ущерб небольшой. Вероятно, искали деньги, но деньги у меня, в отличие от денег местных жителей, все лежат в банке, — продолжал англичанин, доставая тем временем из своего портфеля почти такую же папку, что была получена в банке Агарвалом.

Попала эта папка к Киту Джонсону совершенно неожиданным образом. В то утро он, как обычно, просматривал газеты, и здесь раздался звонок. Он сразу узнал в трубке голос агента местной фирмы «Одесто», через которую многие дипломаты вели выписку товаров по каталогам компаний международной почтовой торговли. Здесь, как и в большинстве других развивающихся стран, импорт из-за рубежа товаров личного пользования был или запрещен, или облагался чудовищными пошлинами. Исключение делалось только для дипломатов, которые через пересылочные конторы Гонконга и Сингапура заказывали себе спиртные напитки и консервы, электронную технику и одежду. В столице существовало несколько местных фирм, которые занимались оформлением подобных заказов, крупнейшей из них была «Одесто».

— Пришли новые каталоги, очень интересные. Хотел бы к вам через час заехать, — сообщил ему Джагдиш, агент этой фирмы, приятный парень, с которым Кит имел дело с самого своего приезда в столицу два года назад. К этому времени Джонсону уже было известно о гибели Бенджамина Смита, и работа не шла ему в голову. По опыту он знал, что рекламные каталоги — хороший пожиратель времени, отвлекающий от всех других дел.