Мне она показалась очень красивой.

Она улыбнулась Дэвиду, и ее пальцы стали делать неуловимо быстрые непонятные движения. Это был язык жестов – более естественный для обитателей глубин, чем обычная речь. Скорее всего, она просила Дэвида как можно скорее идти к отцу.

Взволнованный Роджер подтолкнул Дэвида плечом и отвел его немного в сторону. Он говорил совсем тихо (чтобы не услышала Маэва), но я находился рядом.

– Русалки бывают только в сказках! Что это за чудовище?

– Чудовище? – со злостью переспросил Дэвид. – Она такой же человек, как и ты! Да, Маэва, как и Тренчер, из племени амфибий, но она – мой друг, и мы можем ей доверять. Ее предками были полинезийцы, которых море вытеснило со своих островов.

– Но она же рыба, Крэкен! Она дышит водой. Она не человек!

У Дэвида заходили скулы, и я уже решил, что дело добром не кончится. Девушка слишком много для него значила. Но все же он сумел сдержаться.

– Ладно, пойдем. Нам надо как можно скорее встретиться с отцом.

Мы заспешили по стальным коридорам через роскошно обставленные комнаты и залы. Такие апартаменты сделали бы честь и султану, если бы не лежавший на них отпечаток запустения и упадка.

Да, это было удивительное место! Для того чтобы построить замок под водонепроницаемым куполом, нужны не только деньги – для этого требуется время, уникальные материалы и даже человеческие жизни. На дне моря было построено немало городов и поселений, но лишь немногие из них принадлежали одному человеку.

К тому же эта крепость строилась тайно, с помощью нескольких преданных инженеров, рабочих-амфибий и подводных ящеров – и это казалось просто невероятным!

Пока мы поднимались в личные апартаменты Джейсона Крэкена, я насчитал пять обустроенных ярусов. Здесь были жилые помещения и курортный комплекс, магазины, доки, склады, техническая зона с мощным ядерным реактором, который обеспечивал подводный замок теплом, светом и позволял сдерживать разрушительное давление. Не меньше десятка помещений было отведено под научные лаборатории. В одной из них стояли огромные чаны, в них вымачивались стебли той странной фосфоресцирующей водоросли, которая росла на склонах впадины. Под воздействием воздуха водяное растение почти полностью утрачивало прежние свойства. От резкого запаха, поднимающегося из этих чанов, Маэва едва не упала в обморок (она ведь и без того плохо чувствовала себя вне своей родной стихии). Нам тоже не захотелось там задерживаться.

– Отец проводит эксперименты, – пояснил Дэвид. – Он пытается раскрыть секреты этой водоросли. Он вымачивал ее, растворял в кислотах и органических растворителях, сжигал в огне, помещал в центрифугу. Когда-нибудь… – юноша окинул взглядом столы, заставленные лабораторной посудой, ретортами, автоклавами и перегонными кубами, – когда-нибудь настанут другие времена. Но сейчас этим некогда заниматься.

Мы поднялись на самый верхний ярус. Странно, но хозяин не спешил выйти нам навстречу.

– Маэва, где он может быть? – забеспокоился Дэвид.

– Он плохо себя чувствует, Дэвид, – тяжело дыша, ответила девушка. – Он уже давно не выходит в океан. Наверное, он спит.

Маэва слегка дотронулась до плеча Дэвида, и я вновь удивился: у нее между пальцами были перепонки!

– Ты должен забрать отца на поверхность, – со вздохом сказала морская нимфа. – Иначе он умрет.

– Для начала его надо найти, – нахмурился Дэвид и стал оглядываться по сторонам.

Комната, в которую мы попали, наверное, была когда-то роскошной гостиной. Одну из стен снизу доверху занимали стеллажи с книгами. Я заметил научные трактаты и книги по философии вперемежку с приключенческими романами и детективами. На самых широких полках стояли альбомы с репродукциями – судя по тому, что на них лежал слой пыли, это были книги покойной матери Дэвида.

В этой комнате тоже громоздились приборы и лабораторное оборудование. Похоже, хозяин подводного замка потерял интерес ко всем делам, кроме научных опытов. Маркировка на нераспакованных коробках с техникой и химическими реактивами говорила о том, что они куплены в Маринии, но оформлены на подставных адресатов. Здесь была кобальтовая «бомба» – сосуд, в котором создавалось высокое внутреннее давление. «Бомба» была упрятана в тяжеленный свинцовый футляр. Рядом стояли новый электрический автоклав, для которого не нашлось места внизу, большой гидравлический пресс, способный создавать давление, во много раз превышающее давление воды во впадине. Пробирки, гиподермические иглы, полупустые бутыли, на которых рукой Крэкена были сделаны торопливые, только ему понятные пометки.

Но самыми странными в этой комнате были… окна. Окна были тщательно зашторены красивыми, со вкусом подобранными портьерами. Стоило отодвинуть одну из портьер, и за стеклом открывался… подлинный, объемный пейзаж. В небо уходили высокие сосны, у подножья гор зеленели луга, горные вершины сверкали снегом.

Я удивленно смотрел на эту красоту.

– Стереофотография, – слегка улыбнувшись, сказал Дэвид. Он не переставал скользить взглядом по углам комнаты. – Это было сделано для моей матери. Она была родом из Колорадо и всегда скучала по родным каньонам…

– Дэвид! Нам надо спешить, – умоляющим тоном сказала Маэва.

– Я даже не знаю, что делать! – вздохнул Крэкен. – Может быть, нам рассеяться и начать планомерный обыск по всем ярусам? Но…

Он так и не закончил фразу.

Откуда-то снаружи донесся страшный скрежет, а потом комнату наполнил ровный шум из десятков скрытых динамиков.

– Внимание! Внимание! – говорил электронный сторож. – На базу совершено нападение! На базу совершено нападение!

– Дэвид, надо что-нибудь делать! – срывающимся голосом произнес Фэрфэйн. – Забудь про своего отца. Нас атакуют амфибии, они…

Но Дэвид не слушал его.

Пройдя в угол комнаты, он стал что-то искать среди нагромождения приборов и водолазного снаряжения.

– Отец! – неожиданно громко закричал он.

Мы бросились к Дэвиду.

В углу на низкой кушетке сидел изможденный сгорбленный старик. Он спал в этой огромной, забитой вещами комнате и проснулся только после сигнала электронного сторожа.

Его лицо было спокойным, глаза смотрели устало, но осмысленно. Некогда пышная борода спуталась и поредела.

– Дэвид! – спокойно произнес он. – Я не мог понять, где ты пропадаешь. Как славно, что ты привел сюда своих друзей!

Мы посмотрели на старого Крэкена и переглянулись. В глазах всех моих товарищей и Маэвы я прочитал одну и ту же мысль.

У Джейсона Крэкена что-то случилось с памятью.

Между тем старик склонил голову в вежливом поклоне.

– Добро пожаловать! Я очень рад всех вас видеть!

Когда-то это был здоровый и сильный человек. Я мог судить об этом по его телосложению. Но сейчас на него было жалко смотреть. Его обвисшая кожа приобрела какой-то странный зеленоватый оттенок. Седые волосы торчали неопрятными космами, седая борода спуталась. От того денди, которого описывал дядя Стюарт, не осталось и следа. Джейсон Крэкен спал, не снимая своего лабораторного халата – некогда белого, а теперь запятнанного и мятого. Опустив глаза, старик сокрушенно покачал головой.

– Как видите, я не готов к приему гостей. Приношу вам свои извинения. Мне крайне неприятно принимать друзей моего сына в таком беспорядке. Но причиной всему мои научные опыты. Я посвящаю им все свое время, без остатка. И все равно не успеваю…

Дэвид не выдержал и прервал его:

– Отец, тебе надо как следует отдохнуть! А я покажу гостям твои владения…

Он не успел договорить. В динамиках снова раздался зловещий голос электронного сторожа:

– Внимание! Внимание! Внимание!

Дэвид подал нам знак, и мы тихо вышли из комнаты. Через несколько секунд он последовал за нами.

– С отцом все будет в порядке, – пояснил он. – А сейчас пойдемте в центр управления базой.

Центр управления оказался небольшой комнатой в самом нижнем ярусе. На нескольких телевизионных экранах виднелось изображение разных участков морского дна вокруг купола.