Ромка же обходился малым, выбирал удобные и не кричащие брендами вещи, но размышлял так: если есть деньги, то почему бы их ни потрать на то, что по карману? Выглядел всегда шикарно, поражал чувством меры и хорошим вкусом. Он всегда останется для Лизы образцом мужественности, единственным и неповторимым. Но что толку, раз его нет рядом, и они больше никогда не увидятся?

— Привет, — прокричал Макс ей на ухо, стараясь переорать музыку, долбящую Лизкин мозг.

Она кивнула в ответ, не заметила, как весело рассмеялась шутке, как присела ближе к Максу и как вскоре оказалась на танцполе. Лиза двигалась в такт со всеми, терялась в миллионах огней, завороженно наблюдала за цветомузыкой. Голова закружилась, захотелось выпить. Не придумала ничего лучше, чем заказать себе мартини со льдом. Один бокал, второй, третий…

Магия света завлекала. Спиртное подарило странную легкость в теле. Движения получались плавными, Лизке казалось, что она парит над залом. Почудилось: она осталась в одиночестве, где-то в невесомости, а мельтешащие в ослепительных огнях лица смешались в один ком, пропали из поля зрения. Она всё двигалась и двигалась, извивалась, трясла головой. Волосы рассыпались по плечам золотистой волной. Лиза не поняла, кто же коснулся ее талии рукой, почему мужская ладонь оказалась под ее одеждой в районе живота.

Сегодня Лиза надела черный шелковый топ на бретельках, короткую джинсовую юбку. На ногах у нее красовались черные лаковые туфли на огромном толстом каблуке. Все эти вещи мирно покоились на самых дальних полках платяного шкафа, тоскливо дожидаясь, когда же их хозяйка сменит приевшиеся джинсы и свитера на что-то более женственное и откровенное.

Кто-то откинул волосы с шеи, обжег дыханием, коснулся кожи губами. По позвоночнику пронеслись разряды тока, тело окутал непривычный жар. Она закрыла глаза, не хотела верить в происходящее. Пусть всё останется лишь сном, подаренным трансовым состоянием от музыки и выпитого мартини.

Лиза танцевала, чувствуя, как руки продолжают свои жадные поглаживания, смещаются к животу, ласкают и дразнят. Она невольно откинулась назад, почувствовала спиной мужское, сильное тело. Закусила губу, чтобы не застонать от нахлынувшего возбуждения. Ритмично подвигала бедрами, провела руками по груди и животу; чужие руки крепко сжали в кольцо, губы что-то неразборчиво шептали, ласкали шею, порождая новый вид неизвестной до сего момента жажды.

Лиза не поняла, каким образом оказалась в небольшом, полутемном помещении, подсвеченном одной допотопной лампочкой, почему прижата к стене, отчего ее топ задран до самой шеи. Она растворилась в ощущениях, поддалась обманчивой легкости прикосновений. Поцелуй забрал остатки воздуха из легких. С упоением позволила губам захватить ее рот, а языку сплетаться с ее языком в невозможном, дурманящем поединке. Затем требовательные губы ласкали ее грудь, а руки проникли под трусики. Лиза застонала, выгнулась навстречу. Тело буквально сгорало в огне, молило о продолжении.

В туманной дымке рассудка проскользнули воспоминания: серо-синие глаза с зелеными вкраплениями на радужке, темная щетина, колющая нежную кожу, сдавленное, глухое рычание, томный стон в ответ, просьба продолжить сладкую пытку.

— М-м-м… Рома, — прохныкала Лиза, — да, любимый, да…

Сильные руки ее приподняли, она обхватила ногами мужчину, от которого хотела лишь одного — чтобы он позволил подарить себя. Ее трусики сдвинуты на бок, какое-то движение, ожидание, томление и что-то вонзается в нее, заполняет без остатка, разрывает, причиняет боль, которая не отрезвляет, наоборот, подстегивает к дальнейшим действиям.

Лиза вздрогнула, уцепилась за мужские плечи руками, подхватила ритм простых и вечных движений бедрами. Настолько яркими и фееричными показались ей ощущения, что она потерялась, отключила контроль, громко стонала, звала Ромку, умоляла не останавливаться, признавалась в любви.

Время текло лениво и неповоротливо. Движения двух тел казались бесконечно долгими, наполненными чем-то извечным, природным и необузданным. Лиза ощутила, как внутренние мышцы сжались, с губ сорвался хриплый стон, и спазмы, пульсирующие в такт с сердцем, заставили ее задохнуться от удовольствия.

Пришла в себя Лиза нескоро. Она долго пыталась открыть глаза, но веки не слушались. Дышать трудно, тело ломит, неприятные ощущения между ног причиняют дискомфорт.

— Эй, Лиза, что с тобой? — голос казался смутно знакомым.

Девушка всё же собралась силами, медленно открыла глаза. Обеспокоенное лицо, черты которого трудно рассмотреть в полумраке. За стеной слышна музыка, гул голосов, медленно возвращающий в реальность, которая незамедлительно навалилась тяжелым прессом.

— Я… Что…

— Лиз, не пугай меня! Ты сознание потеряла на несколько секунд. Ты что, в первый раз «колесо» в мартини глотнула?

— Не знаю, — пробормотала она опустошенно.

— Тебе хоть понравилось? — участливо спросил Макс.

— Что понравилось? — глупо переспросила Лиза.

— О, как тебя пробрало! Чем мы с тобой сейчас занимались? — усмехнулся Максим, присаживаясь рядом с ней на пол. — Не думал, что ты такая страстная. Кричала, царапалась. А с виду недотрога. В первый раз у меня девушка от оргазма сознание теряет. То ли я такой классный, то ли ты супер-чувствительная.

— Что?! — простонала Лизка, борясь с подступающей тошнотой. Ее мутило, во рту явно ощущался металлический привкус, желудок сжался. — Нет, нет, нет…

— Да, девочка моя, — прошептал Макс, донельзя довольный собой. — Если интересует, то мы предохранялись.

Лиза помотала головой, чувствуя себя раздавленной и опустошенной. Она затравленно посмотрела на Стрижева, пытаясь вглядеться в его лицо, но оно менялось, расплывалось. На месте плавных скул появлялись более рельефные, подбородок утяжелился, а губы приобретали форму натянутого лука. Светлые, ярко-голубые глаза наполнились синей водой с крапинками зелени. Она сходила с ума, хотела поверить, что Ромка вернулся. Девушку затрясло, будто в лихорадке. Заплакать бы, но слезы закончились еще в тот роковой день, когда мать сообщила ужасающую новость.

Лизка скривилась, попыталась подняться, но не смогла без посторонней помощи. Стрижев поддерживал ее за локоть. Ноги, словно ватные, одежда в беспорядке. Она начала методично и спокойно приводить себя в презентабельный вид: поправила черный бюстгальтер, вернула на место измятый топ, одернула юбку. Рука коснулась внутренней стороны бедра, где остались липкие выделения. Трусики сбились на бок, были неприятно влажные. Лиза посмотрела на ладонь, на которой отчетливо виднелись следы крови. Хотела вытереть. Но не об себя же!

— Давай помогу, — Макс аккуратно взял ее руку, промокнул носовым платком, и тут же напряженно замер, совершенно по-детски захлопал глазами. — Лиз, у тебя… Кровь… Почему не сказала?

— А ты спрашивал? — холодно усмехнулась она.

— Нет, Лизка, так не пойдет. Давай, я тебя отвезу, по дороге поговорим, — Макс сжал ее плечо.

— Раньше порядочные мужчины руку и сердце предлагали, а сейчас до дома провожают, — Лиза грубо засмеялась, пытаясь убрать руку Стрижа со своего плеча. Однако тот был непреклонен.

— Я не знаю, что с тобой и почему ты так себя ведешь, но от меня ты так просто не отделаешься.

— Хочешь прощения попросить? — вызывающе улыбнулась Лиза, хотя внутри нее ожила дикая паника, вонзила острые зубы в сердце.

Ей захотелось убежать, спрятаться, скрыться, залезть под стол, как будто она вновь маленькая девочка, свято верящая в свое убежище, куда не могут пробраться злые силы.

— Нет. Хочу пообещать, что в следующий раз всё будет, как надо, — твердо произнес Макс.

— Вот это самомнение, Стрижев! Какой следующий раз?! Ты что, думаешь, влюбилась в тебя без памяти, как другие дуры, и ради этого ноги раздвинула в первый же вечер? Пойди выпей, покури и расслабься. Я домой, пусти.

— И не подумаю, — он упрямо сжал губы, пристально посмотрел на девушку. — Лиза, что случилось? Почему? Ты ведь не такая на самом деле.