Хныча, молодая женщина отчаянно прижалась к сильному, мускулистому мужскому телу, лежащему под ней, и внезапно ощутила горячую кожу мужа, его нагие чресла… налившуюся твердость, прижатую к ее животу. Анат инстинктивно обхватила Тети бедрами, силясь еще крепче прижаться к нему.

Со сдавленным стоном ее муж оторвался от губ любимой. Его пальцы запутались в волосах, а глаза поймали замутненный взгляд Анат.

– Ты по-прежнему хочешь насладиться мной?

Сердце вырывалось из груди. Терзаемая столь долго подавляемыми желаниями Анат медленно кивнула:

– Я хочу этого… хочу тебя.

Пламя вспыхнуло в его глазах. Тети перевернулся, прижав возлюбленную к подушкам своим телом. Не успел удивленный вздох слететь с губ жены, как он уже склонился к ее груди, обхватил губами одну упругую вершину и нежно к ней прикоснулся. Анат едва не подпрыгнула на ложе от сладостного ощущения.

Сжав оба затвердевших соска вместе, Тети одаривал вниманием пульсирующие бугорки, пока молодая женщина хрипло не застонала от невыносимого желания:

– О любимый, прошу тебя…

– Еще рано. Ты пока не готова стать моей.

– Готова… этот жар…

Анат казалось, что она сгорит, если Тети не овладеет ею прямо сейчас, само ее женское существо изнывало от испепеляющего голода.

Поднявшись над распростертой женой, Тети опустился на колени между ее ног, обхватил руками нежные бедра и склонился над ней.

Когда волшебные губы мужа нашли ее потаенную жемчужину, Анат ответила полустоном-полуплачем – беспомощным, молящим звуком, превратившимся в пронзительный крик, когда он начал со сладострастным умением терзать ее, лаская губами, глубоко проникая внутрь языком. Пальцы сами собой вцепились в черные волосы мужа, и, о счастье, вселенский, всепоглощающий огонь наконец взорвался у нее внутри.

Когда Анат немного пришла в себя, то увидела, что Тети по-прежнему стоит на коленях, с нежностью наблюдая за ней. Его лицо раскраснелось и стало напряженным – так тяжело ему уже было сдерживаться.

– О лучший из мужчин, не останавливайся… – хриплым шепотом взмолилась Анат.

Мудрец замер. Долгое мгновение они смотрели друг другу в глаза. Время замедлило бег, и Анат слышала только, как стучит сердце ее мужа, эхом повторяя безумный, воистину бешеный ритм ее собственного пульса. Она не понимала, почему он мешкает. Он – ее первый, единственный мужчина. Что же он еще желает узнать?

– Тети, – снова прошептала молодая женщина, протягивая к нему руки.

Улыбка мужа была коварной и испытующей, а голос низким и хриплым, когда он ответил:

– Я не остановлюсь.

Он опустился на Анат, закрыв ее собой от всего мира. Во взгляде Тети стало еще больше нежности, а его губы снова прильнули к губам молодой женщины. Поцелуй же его, бывший до этого неистовым и голодным, смягчился и не терзал теперь, а завораживал и обольщал.

Анат почувствовала, что муж сейчас соединится с ней.

– Не бойся, прекрасная. Я буду очень осторожен.

С изысканной заботой Тети начал продвигаться вперед, медленно, медленно скользя внутрь… В какой-то миг Анат ощутила только пульсирующую целостность, когда он наконец вошел полностью.

Тети замер, чтобы молодая женщина смогла насладиться этим первым мигом соединения, лаская нежными поцелуями ее лоб, щеки, губы.

Но в следующее мгновение он начал двигаться, то немного отступая, то снова устремляясь вперед. Руки тем временем ласкали ее груди, нежно массируя мягкую плоть. Анат задрожала и вскрикнула, когда новая вспышка пламени родилась глубоко внутри, внизу ее тела.

К изумлению молодой женщины, внутри нее снова стал нарастать огненный вихрь. Внезапно ее охватило пламя. Обнаженная кожа Тети обжигала ее, его тело заставляло ее пылать. Дыхание превратилось в короткие судорожные глотки воздуха, а бедра сами по себе начали двигаться, пытаясь слиться с мужем в едином, таком прекрасном ритме.

Так же мучительно задыхаясь, как и Анат, Тети поднял голову, чтобы взглянуть на прекрасное лицо жены. Он хотел увидеть вершину ее наслаждения, понять, быть может, соединиться с чувствами своей жены, хотел видеть, как пылает от страсти ее кожа в изумительном чуде их соития.

Однако сам он чувствовал, что уже почти не в силах сдерживать себя, что его голод и желание уже столь велики, что вот-вот прорвутся наружу. Тети изо всех сил старался не спешить, пока Анат стонала под ним, но когда она выгнулась ему навстречу и закричала, он с хриплым криком отдался на волю страсти, изнемогая и содрогаясь от такого же испепеляющего наслаждения, какое испытывала она.

Сокрушительный, обжигающий взрыв заставил Тети судорожно ловить губами воздух. Он почти обрушился на жену, хотя и постарался уберечь ее от тяжести своего тела, и теперь лежал, не в силах пошевелиться, пока внутренний огонь понемногу стихал.

Но найден ли ответ на вопрос? Увы, этого не знал Тети, хотя чувствовал, что на миг соединился с чувствами своей жены, став одновременно и мужчиной и женщиной, беря и отдаваясь в огне страсти и наслаждения.

– Это пламя. Это огненное… волшебство… – прошептала Анат.

Тети слабо улыбнулся. Огненное волшебство. Должно быть, это и есть ответ… Огонь истинного чувства может соединить мужчину и женщину, но, увы, не может дать им стать друг другом и познать мысли. Лишь в недолгие мгновения истинной близости им дано соединиться, но лишь в недолгие мгновения…

Наконец маг вернулся в реальный мир из мира прошлого. Бедр-ад-Дину очень хотелось бы разглядеть лицо мага, но, увы, уже много лет у него не было лица. Но юноша подумал, что наверняка в глазах мудреца сейчас стоят слезы. Ибо как должен быть сладостен тот миг, когда ты чувствуешь другого всем своим существом так же, как самого себя!

– Сегодня на рассвете мы наконец пристанем к острову, где подданные царя аль-Михрджана разводят крылатых коней.

– О Аллах, наконец! Я так устал болтаться посреди океана…

– Терпение, мой друг. Сегодня, думаю, не последний день нашего странствия. Ибо не может быть, чтобы обладание драгоценным крылатым конем оказалось столь простым делом…

– О маг, ты опять меня пугаешь. Я вновь начинаю опасаться, что цена окажется непомерно высока.

– Быть может, и так. Но, думаю, и на этот раз дело будет не в цене. Думаю, с животным не так просто совладать. Это ведь живое существо, и потому его нрав может преподнести не один сюрприз…

От порта по улице, что вела к дворцу царя аль-Михрджана, тяжело шествовал горбатый старик. Каждый шаг давался ему с необыкновенным трудом. Одышка не давала насладиться зрелищем богатых широких улиц, а тяжелый посох, казалось, не помогал идти, а лишь сильнее пригвождал к месту.

Бедр-ад-Дин же получал от прогулки невыразимое удовольствие. Его радовали и чистые широкие улицы, и запахи незнакомых яств, что доносились из дверей трактиров и харчевен. Приветливые лица людей, а особенно светящиеся весельем лица женщин, щедрость спокойной жизни… Все это бальзамом лилось на измученную предчувствиями и опасениями душу.

«О Аллах милосердный! Да даже если я навек останусь горбуном, я благодарен тебе, коварная Зинат, за то, что увидел столько стран и городов. За то, что нашел самую лучшую из женщин и стал ее мужем…»

«Это очень мужественные слова, друг мой, – услышал Бедр-ад-Дин голос мага. – За это действительно следует быть ей благодарным. Теперь я вижу, что ты готов к встрече с царем аль-Михрджаном. Ибо появишься перед ним не униженным просителем, а человеком, достойно несущим тяжкое и, что самое главное, незаслуженное бремя!»

Распахнулись тяжелые двери, и путник ступил в пронизанный заходящим солнцем главный зал церемоний. Увидев изможденного странствием старца, царь встал ему навстречу.

– Да будет милостив к тебе Аллах, о путник! Легок ли был твой путь к берегам нашей прекрасной земли?