Боявшийся, что Алек не последует его приказу и начнёт стрелять в феникса, Дасти даже вздохнул, когда увидел: тот сидит, не отпуская рук Лоуренса и своего брата и вроде даже как с вызовом ссутулившись, но даже по сдвинутым бровям понятно его смятение.

Дасти стало всё безразлично. Может, именно потому он и смог спросить:

— А почему — глупости? С моей точки зрения, всё это естественно.

— Межпространственный коридор сожрёт младенца. Убьёт его. Твоё незнание не прощает тебя. Слишком самоуверен.

— Я не самоуверен! — взорвался Дасти. — Я устал! Понимаешь? Устал! Мне казалось, ты сильней этого Зверюги! Что ты разделаешься с ним в считаные мгновения! Таким я тебя видел! А ты поддался слабости и повёл себя как человек — азартный и потерявший голову! Что было бы с тобой, не будь рядом Дэй-Асса?! Что было бы, не отвлеки я Зверя на себя?! Признай хоть это — без нас тебе было бы совсем плохо!!

— Возродился бы, — высокомерно сказал феникс. — Что было бы… И не помнил бы ничего… Плохо, — почти по-человечески передразнивая, проворчал он.

— Не пойду, — тихо сказал воин, понимая, что тоже ведёт себя… как ребёнок, которого сейчас отшлёпают и уведут насильно.

Чёрный Пёс скептически огляделся — его глаза блеснули призрачно-синим отсветом — и топнул пару раз босыми ногами по грязному полу кузова.

— Не пойдёшь, так поедешь. Эта штука на ходу?

Люди зашевелились, измученные странным и страшным разговором, запереглядывались. Но Дасти уже уловил нотки насмешливой обречённости в голосе Исира и разомкнул свои пальцы, сжимающие ладонь Лоуренса.

— На ходу, — отозвался Лоуренс, сообразивший, что всё-таки эти двое, странно спорившие, пришли к какому-то согласию.

Он поднялся и пробрался к водительскому сиденью. Дасти последовал за ним, чтобы посмотреть, почему именно замолчали неупокоенные. Едва он устроился рядом с Лоуренсом, а у окна мягко сел феникс, представшее глазам воина зрелище заставило его вздохнуть, в то время как Лоуренс вытер со лба внезапно выступивший пот.

Исира, как и говорила девушка, шёл от выхода на центральную улицу. Шёл ровно. Мокрый асфальт после него остался абсолютно чистым от ходячих мертвецов. Они все сваленным в кучу бордюром, будто перерубленное в фарш мясо, догорали по краям дороги. И лёгкое пламя не мог потушить даже нескончаемый дождь.

Лоуренс что-то прошептал — непонятное. Взглянул на Исира, который положил руки на панель под ветровым окном, а на них ткнул подбородок, и со скукой смотрел в стекло, на пустынную улицу.

— Это… твоя работа?

— Его, — после недолгого молчания ответил за феникса Дасти. — Поехали. До конца переулка едем, потом Исира выйдет, чтобы расчистить дорогу. Остальным лучше не выходить — на всякий случай.

Лоуренс вдохнул побольше воздуху и завёл машину.

Получилось именно так, как предсказал Дасти. Едва грузовик показался на центральной улице, как к нему со всех сторон поспешили гнилушки. Чёрный Пёс велел остановить грузовик, вышел и встал перед машиной.

Вскоре севший рядом с Дасти Алек, почти с открытым ртом (и воин его не осуждал), смотрел на происходящее за стеклом.

По улице громадного опустевшего города шёл высокий, худой, длинноволосый парень. Время от времени он поднимал руки, словно отталкивая кого-то от себя, и возбуждённо бежавшая ему навстречу толпа зомби-гнилушек, мгновенно раскрошенная в мелкие куски, разлеталась по обочинам. А потом по верхушкам раскромсанной плоти начинал плясать огонёк, бегущий, как по ниточке.

Люди в машине морщились от жирного запаха палёной гнилой плоти, но молчали.

… Если сначала Дасти побаивался, как бы Мира не наделала дел, откровенно боялся, что она бросится к фениксу, который на неё вообще не обращал внимания, то спустя какое-то время убедился, что девушка крепко спит, прислонив голову к плечу Рика. Парень обнимал её и выглядел уже не мрачным, а просто очень усталым. Женщина накормила ребёнка и продолжала почти бездумно покачивать его, благо теперь дорога стала ровной. С обеих сторон на её плечи навалились задремавшие братья. Она, кажется, этого даже не замечала. Хотя, как заметил сам Дасти, время от времени она слегка ёжилась, чтобы мужчины спали удобно, не съезжая головами с её плеч.

В очередной раз взглянув на Миру и Рика, спящих в объятиях друг друга, воин почувствовал движение рядом. Полуразвернувшись на сиденье, на парочку смотрел и феникс. Время от времени, когда центральная трасса города становилась более-менее проходимой, он забирался посидеть в кабину. На нечаянный взгляд Дасти Чёрный Пёс медленно повернул голову и бесстрастно заглянул в его глаза.

Дасти сумел улыбнуться и выговорить тихо, но отчётливо:

— Спасибо, Исира.

Феникс ещё секунды всё так же бесстрастно смотрел в лицо воина и кивнул.

Сегодня на "тихий час" мальчишки согласились без воплей и уговоров. И, свалившись дрыхнуть, не болтали, а уснули сразу — под лёгкий монотонный стук дождя по балконному карнизу. Испереживавшаяся, я наскоро уложила Алёнку, которую Денис внёс в квартиру уже спящей, и тоже завалилась спать. Ну и отпуск у меня… Надеюсь, Денис согласился со мной, что выспаться нужно и ему. Особенно после ночи разборок с Исира. И утренних разборок с ним же, но опосредованно — со мной.

Перед тем как уснуть, сонно подумала: как только Денис придёт сегодня на полдник, буду пилить его побыстрей вылечить себе искалеченную кожу. Феникса уговорили спасти Дасти. Теперь Денис просто обязан заняться адаптацией к современной жизни. Сколько можно жить по инерции? Ну ладно, за полгода он кое к чему привык, но этого мало! Только как придумать слова, чтобы он сам захотел этим исцелением заняться? А ведь ему ещё работу искать. Дом найти. Жуть, сколько всего…

… В комнате ещё темно от моросящего дождика. Но мальчишки быстро умотали на улицу, самодовольно сказав, что кататься по такой погоде им никто не помешает и что они тоже, как и Денис, прибегут на полдник, чтобы потом забрать с собой Алёнку. Та ещё никак не хотела просыпаться.

Пока занималась своими делами — той же стиркой, пока рассказывала Силушке о том, что произошло дома (он на время присутствия феникса в квартире пропал, как потом трепетно объяснил: "Ангела убоялся"), и даже о том, что произошло на реке, памятуя, что домовой — домашний дух и может по-житейски что-нибудь посоветовать, прошло довольно много времени. Я как раз заваривала чай, когда в незапертую квартиру, лишь стукнув, вошёл Денис, а сразу за ним — примчались оголодавшие мальчишки. Алёнка всё ещё спала. Поэтому хоть и болтали на кухне напропалую, но вполголоса. А потом и девочка проснулась и сразу бросилась посмотреть, лежит ли на месте купленный по обещанию ободок, оставленный перед сном на тумбочке. И я принялась думать, что бы ей ещё такое купить: никогда не видела, чтобы ребёнок такой мелочи радовался.

Поговорить с Денисом не удалось. После полдника мальчишки и Алёнка забрали его погулять с ними. Одна радость: мальчишки с девочкой выскочили в подъезд первыми, и Денис буквально влетел назад, в комнату, чтобы обнять меня и поцеловать. Господи… Мы с ним как маленькие — успеть бы обняться, пока дети не видят… Ладно. Будет ещё время. Наше… Я счастливо вздохнула и снова занялась делами, в частности, села за машину и принялась строчить Алёнке юбочку из остатков ткани.

От тихого стука в прихожей сильно вздрогнула. В проёме двери нарисовались три озабоченные мордахи. Громко выдохнув: "Фу-у!", я строго спросила:

— Подкрадываться было обязательно?

— Лиза, — предостерегающе сказал Данька. — Мы тут Дениса потеряли. Он сначала сидел на скамейке, у подъезда. А теперь его нет. Он сюда не приходил?

— А дома у него проверяли? — пока ничуть не встревоженная, спросила я.

— Квартира открыта… Ну, в смысле, он её не закрыл на ключ, но его нет.

— Секунду, — сказала я и прошла мимо детей в ванную комнату переодеться для улицы. Скоро вернулась и уже серьёзно сказала: — Быстро: куда вы с ним ходили?