А в то, что Исира справится со Зверем, разносящим заразу по мирам, Дасти верил.

Он вцепился в тросы и легко пролез на второй этаж.

Его появление в коридоре прошло незамеченным. Он даже головой покачал от этой беспечности. Нынешние люди слишком легкомысленны. Нет, это было ясно с самого начала появления здесь, точней — в немощном, распущенном теле старика. Но чем дальше, тем больше Дасти думал о том, а стоит ли Исира сражаться со Зверем? Может, дождаться, пока Зверь уйдёт из этого мира, и начать освобождение города от гнилушек?

Это плохие мысли. Зверь убил край Дасти. Зверь убивает эту землю, этот город. Если его не остановить…

Дасти прилёг на два сдвинутых кресла и приказал себе спать. Дэй-Асс зря предупреждать не будет. Значит…

Ему показалось — он только закрыл глаза. Но на тихие шаги среагировал сразу. Не вскочил, но распахнул ресницы — рука уже на рукояти оружия.

— Тихо-тихо… Я это, — прошептал Дэй-Асс, наклоняясь к нему. — Пошли. Исира велел тебя звать.

Дасти мягко встал и огляделся. В помещении спали все. Даже горе-сторож у двери. Впрочем, на один взгляд он наткнулся. Внимательный такой. А затем обладательница этого взгляда словно перекатилась со спины на ноги и поспешила к ним. Маг недовольно сжал рот, но Мира встревожилась ещё больше.

— Вы куда собрались?

— Мира, как все проснутся, уводи их на верхние этажи, — почти слово в слово повторил Дэй-Асс мысли Дасти. — И закрывайтесь хорошенько. Мы уходим.

— Я сейчас заору и всех разбужу, — шёпотом же заявила девушка.

— Исира убьёт всех.

Мира испытующе взглянула на мага.

— Убьёт, — подтвердил Дасти, сообразивший, что имеет в виду Дэй-Асс. — Ты же видела, что он сделал с тобой. Неужели ты думаешь, он будет сомневаться, если у него не хватит сил сразиться со Зверем? Подумай о тех, кто здесь находится. Хотя бы об этой молодой женщине. Подумай о её нерождённом ребёнке. Думаешь, Исира пожалеет его?

Мира машинально оглянулась.

— Он… этого не сделает, — неубедительно сказала она, уже испуганно глядя на них.

— Сделает. Он не человек. А в любом тёмном колдовстве нерождённый ребёнок для магии самый лакомый компонент.

Девушку передёрнуло, она снова оглянулась на спящих.

— А вы?

— Мы связаны с Исира давними узами, — усмехнулся маг. — И мы поклялись ему, что будем с ним, пока он не убьёт Зверя. И, если на убийство Зверя понадобится моя жизнь, я отдам её Исира. Зверь убил всю мою семью. Весь мой народ.

— А я даже толком не знаю, кто вы и откуда, — пробормотала девушка.

— Прощай, Мира. И… Если что… Держись подальше от Исира. Во второй раз он сомневаться точно не будет. И не забудь передать остальным: надо немедленно убираться на верхние этажи. Прощай, Мира.

— Прощайте, парни, — тихо сказала девушка.

Они повернулись к лестницам и поспешно поднялись. Наверху первой из череды бесконечных лестниц Дасти подавил в себе желание обернуться. Жалеть нельзя. Нельзя.

Повторяя это слово, он шагал по бесчисленным ступеням, рябившими перед глазами. Дэй-Асс тяжело топал рядом. По его склонённой голове Дасти сообразил, что настроение у мага тоже не из лучших. Поэтому он не выдержал и спросил, нарушая монотонный шаг:

— Что придумал Чёрный Пёс?

Дэй-Асс сначала угрюмо промолчал, а потом признался:

— Не знаю. Мне кажется… В общем, это не Исира придумал, а я. Когда будет битва со Зверем, я должен буду держаться рядом с фениксом. То есть будет круг, внутри которого будет поединок Чёрного Пса со Зверем, и внутри этого же круга буду я. Ты останешься на границе. Чтобы тебя не тронул ни Зверь, ни гнилушки.

Дасти некоторое время переваривал сообщение. Потом спросил:

— То есть ты заранее решил стать для феникса запасным… вариантом для пополнения его сил?

— Да. Если он будет уверенным, что дополнительные силы под рукой, больше шансов, что он победит.

Если бы не следующая волна… Как в тумане, услышала рёв — по нарастающей и убывающей, кажется, катера, промчавшегося неподалёку. Нас снова сильно бросило на сеть. Денис ещё крепче вцепился одной рукой в её ячейки, другой прижал меня к себе. Буквально бросил на себя. Ошеломлённая, ничего не соображающая, чувствовала только, как горят губы, и уже почти не изумлялась, но только крепче прижималась к его поразительно горячему телу. А он притиснул меня к себе, как котёнка, так что я вынужденно обняла его за шею — подбородком на плечо…

Волны утихли… Стало тихо и спокойно, с берега послышались отголоски от тех, кто разговаривал, смеялся, окликал… Резко пахнуло отсыревшим камнем от стен неподалёку, тяжёлыми водорослями и рыбой — от воды, слишком прохладным ветром над волнами. Засмущавшись, я попыталась отстраниться. Только прижал к себе ещё сильней. Нет, мне хорошо. И поддерживают, и тепло… Но… Как бы далеко от берега ни были, нас видно оттуда. А вдруг дети заинтересуются? Неудобно.

— Денис…

Движение его головы было таким кратким, что я почувствовала его лишь потому, что он задел мою щёку. Как будто вздрогнул.

— Отпусти. — Помолчав, добавила: — Пожалуйста.

Расслабил руку, которой меня обнимал. И я смогла чуть отодвинуться, прижавшись спиной к сети, за которую схватилась. Взглянула в его лицо. Ничего не понимаю. Глаза опустил — сам решительный и злой. И какое-то беспросветное отчаяние на лице, которое ощутимо, но безнадёжно пытается смягчить. А губы дёргаются.

— Что… случилось? — тихонько спросила я и потянулась его погладить по слипшимся от воды волосам. Если он меня поцеловал, значит, и мне можно? Ну, хотя бы дотронуться до него? А он отпрянул. Я аж руку отдёрнула от неожиданности — так резко он это сделал. — Это я виновата, да? Я спровоцировала тебя? — уже прохладно спросила я, понимая, что этот поцелуй — совершенно не то, за что я его приняла.

— Пока мы здесь… одни, — хмуро сказал Денис. — Лиза, я слежу за тобой с момента твоего приезда в дом. Ты доверяешь мне? Ты знаешь меня всего несколько дней. Доверяешь мне?

Следит?! Ничего себе…

— А зачем — следишь? — только и сообразила спросить я, озадаченная.

— Не доверяй мне. — Он чуть отвернулся и с какой-то неожиданной горечью бросил то ли мне, то ли просто в сторону: — Девочка ещё тут!..

Он выговорил это, уставившись в воду, после чего сильным нырком ушёл под её толщу. И пропал. Да так надолго, что я перепугалась! Мне показалось — прошла минута, если не больше! Нет, я понимаю, что он вроде как тренированный, но… Где же он?! Утонул?! Господи, куда плыть, чтобы его спасти? И смогу ли доплыть сама-то до берега?..

Он вынырнул ближе к буйкам, подплыл к одному, кажется, отдохнул — и сильно, то и дело надолго подныривая, поплыл к берегу… Оставив меня здесь!

Я оглянулась. Сеть тянется до здания яхт-клуба, которое с молом выходит в воду. И о стены бьются такие волны! Ну да… Как раз мне по-собачьи ковыряться. Не оставил — бросил! Скривившись от обиды, я шмыгнула и отпустила сеть. Старательно загребая руками, ревя со злости: вот утону — будешь знать! — я, промаргиваясь, чтобы совсем уж не слепнуть от слёз, плюхалась к берегу, когда за спиной пошла ощутимая волна. Машинально оглянулась. Ну, конечно! Когда мне этого совсем не надо, обязательно какой-нибудь теплоход появится.

Та же злость помогла собраться. Утону — моим мальчишкам будет плохо. А Алёнка? А этот… дурак? Доплыву — ему назло!

Меня качнуло так, что, несмотря на попытки удержаться на волне, захлестнуло здорово. Ладно. Ладно — не возьмёшь! Отфыркиваясь, отплёвываясь от попавшей в рот, в нос воды, ослепшая — от толчка сзади сунувшись в волну перед собой, я барахталась изо всех сил. Уже радовалась, что хоть всё-таки отплыла от яхт-клуба: сейчас могут и спасатели заметить! Фу-у, как противно — вода в нос попала! Перевернуться бы на спину, но ведь снова захлестнёт!.. Хуже, что руки устали.

А тут ещё воображение включилось. От берега сначала идти — мелководье. А потом, как зайдёшь чуть по пояс в воду, начинается довольно крутой спуск. Я как представила, что подо мной — пропасть… Серая мутная глубина… Меня затошнило.