Дмитрий развалился в кресле и потягивал коньяк.
— А вот и кофе, — сказала Лара, — сахар, лимон…
— Я лучше плесну коньяку, — откликнулся Дмитрий, — не возражаешь?
— Конечно, нет, — она поставила поднос на столик и принялась разливать кофе.
— Тебе? — Он вопросительно взглянул на нее.
— Добавлю лучше сливок.
— А может, тоже коньяку?
— Нет, — Лара улыбнулась, — что-то не хочется.
— Из-за меня, — Дмитрий наклонился и перехватил ее руку. — Ты меня боишься?
— Нет. — Она постаралась высвободить руку. — Не очень люблю коньяк, а пить его с кофе… пожалуй, это не для меня.
— Признайся, — продолжал настаивать он, — ты относишься ко мне с опаской и подозрением.
— Не знаю, — она пожала плечами, — представь себя на моем месте. Сначала я должна выйти замуж, но вдруг все меняется, потому что жениха убивают. Проходит какое-то время, и я встречаю человека, который очень на него похож. Мне иногда кажется, что я разговариваю с Виталием, но потом это наваждение проходит.
— Значит, — Дмитрий отпил кофе, — все дело в дурацком сходстве. Больше никаких причин нет.
— Причин? — Лара сделала удивленное лицо.
— Конечно, — он поставил чашку на стол, — причин твоей неприязни лично ко мне.
— У меня нет причин для неприязни. — Лара пожала плечами. — С чего ты взял?
— Из твоего поведения, дорогая, из чего же еще. Ладно, мне все это надоело, а особенно старая песня о моем сходстве. Давай-ка поговорим о чем-нибудь другом.
— Хорошо, — Лара с готовностью кивнула, — о чем, например?
— Не знаю, — Дмитрий покрутил головой, — о тебе хотя бы. Не возражаешь?
— О чем же тут говорить, — Лара принужденно рассмеялась. — Про таких, как я, говорят: вполне заурядная особа.
— Ну ты-то себя такой «заурядной» не считаешь?
— Знаешь, — она откинула голову на спинку кресла и в упор посмотрела на Дмитрия, — мнение толпы меня совершенно не трогает. Мне вообще кажется, что в жизни больно много ненужной суеты.
— Уже интересно, — процедил Дмитрий, — а дальше? Философия женщины — это всегда что-то невероятное.
— Не знаю, — Лара пожала плечами, — мне кажется, что было бы гораздо спокойнее, если бы люди меньше старались достичь какой-то несбыточной мечты.
— Значит, по-твоему, и мечтать ни о чем не стоит? — Он со злостью поглядел на Лару. — Живи себе спокойненько, барахтайся в грязи и голову не смей поднимать.
— Ну почему же? — Лара встала, достала из сумочки пачку сигарет, закурила. — Только вот одним действительно дано подняться над всей этой жизненной грязью, а другие продолжают себе барахтаться, лишь расплескивая ее во все стороны, а мнят себя при этом…
— На меня намекаешь? — напряженным голосом спросил Дмитрий. — Мол, одно дело в больших театрах играть, где настоящее искусство, а другое — в нашем подвальчике.
— Я совсем не тебя имела в виду, — искренне запротестовала Лара. — В конце концов ты сам строишь свою жизнь, хочешь добиться какой-то своей цели. Я только говорила о том, что цели многих — пустяковые, не стоит и стараться.
— Пустяковые… — повторил он, — какие, например?
— Ну, добиться повышения по службе, — начала Лара. — Занять место своего начальника, заиметь крутую тачку, чтобы все завидовали, построить дачу в престижном районе, водить дружбу со знаменитостями, да мало ли. Только как бы ты меня ни убеждал, это все мелкие цели, какую бы возню вокруг этого ни поднимали.
— Ах, вот ты как на это смотришь, — Дмитрий криво усмехнулся. — Кажется, я уловил твою мысль, могу даже продолжить: открыть свое дело, наладить торговые связи по стране, уехать за границу, чтобы заниматься бизнесом там. Это тоже мелко?
— Мелко или крупно… это обыденно. В этом нет ничего возвышенного.
— Замечательно! Браво! — Он захлопал в ладоши. — Вы меня просто сразили, мисс. Но, насколько я знаю, ваш драгоценный жених тоже имел свое дело. Это тоже обыденно или для тебя имело какое-то значение?
— Сейчас у многих дела, что особенного в том, чтобы в наше время иметь фирму? — ответила Лара спокойным голосом.
— Ах да, — он торопливо закивал, — совершенно ничего особенного, если учесть, кто у нас отец…
— При чем здесь отец? — Лара удивленно подняла глаза. — Он и Виталий не имели никаких общих дел. И откуда ты знаешь, кто мои родители?
— Возможно, — согласился Дмитрий, игнорируя ее вопрос. — До тех пор, пока вы не поженились, а там, глядишь…
— Но у них же совсем разный профиль, — Лара засмеялась. — И не могло быть никакого общего бизнеса.
— Ну почему же? — Дмитрий потянулся к бутылке и налил себе еще коньяку. — Твой жених вполне мог оставить свое дело и заняться бизнесом твоего отца. Или скажешь, для зятя он не нашел бы тепленького местечка?
— Нашел бы, — Лара не могла понять, куда он клонит, — но вряд ли Виталий стал бы бросать свое дело. И вряд ли его отец, Виктор Мефодиевич, ему это позволил.
— Ага, — Дмитрий снова закивал, — папаша был заинтересован в том, чтобы передать наследнику свое дело. Но, предположим, что Виталий все же бросил папашин бизнес, стал заниматься делами твоего родителя, тот за границей открыл бы какой-нибудь филиальчик, посадил туда зятька президентом, и жили бы вы спокойно в какой-нибудь благословенной Австрии или Швейцарии. Такое было невозможно?
— В принципе, — осторожно начала Лара, — возможно. Хотя есть много «но».
— Возможно, значит. — Двойник Виталия визгливо рассмеялся. — А что, там ведь отличная жизнь. А сам твой жених за границу в ближайшее время разве не собирался?
— Нет, — Лара покачала головой, — не собирался. Что ему там было делать?
— А ты хорошенько подумай, — голос Дмитрия стал напряженным.
«Он очень хочет что-то услышать», — подумала Лара. Она понимала, что он неспроста затеял весь этот разговор и осторожно к чему-то ее подводит. «Ему нужны какие-то сведения, — догадалась она, — вот только что он хочет узнать?»
— Кажется, было что-то, — Лара потерла рукой лоб, — да, вспоминаю, Виталий как-то намекнул, что совсем не против пожить за границей, отдохнуть от России в какой-нибудь цивилизованной стране.
— Уж не в Америку ли он собирался? — глаза Дмитрия оставались напряженными, хотя сам он улыбнулся.
— Нет, — Лара задумчиво покачала головой и неожиданно вспомнила слова Анки, когда та вернулась из деловой поездки: «В Америку сейчас стремятся только плебеи, а если человек хочет размеренной жизни в стране, где чтутся традиции, то нужно ехать в Англию».
— В Англию. — Рука Дмитрия дрогнула, из рюмки выплеснулся коньяк. — А что, — он перевел дыхание, — вполне подходящая страна, к тому же, — добавил он, понижая голос, — если там имеется состоятельный родственник. Он пристально посмотрел на Лару, и она ощутила, как напряженно он ждет ответа.
— Нет, — она покачала головой, — ни у меня, ни у Виталия в Англии нет никаких богатых родственников, бедных, впрочем, тоже. В этом я абсолютно уверена.
— Конечно, уверена, — Дмитрий закусил губу, — нет, значит. Ладно. — Он неторопливо поднялся и прошелся по комнате.
Остановившись возле вазы с цветами, пальцем дотронулся до слегка поникших головок.
— Розы, — произнес он, — поклонники все-таки имеются. — Он искоса посмотрел на Лару.
— Сослуживцы, — соврала она, — приходили меня навестить.
— И случайно захватили розы, — продолжал он.
— Да, — Лара кивнула, — а что в этом особенного? Мы всегда так поступаем, если отправляемся к кому-то с визитом.
— Понятно. — Он раздраженно щелкнул пальцами по бутону и смотрел, как опадают лепестки. — Все это, конечно, ненужная мелочь и суета, — передразнил он Лару, — но без этого ведь невозможно. Иначе визит будет выглядеть неприлично, как признак дурного тона.
— Не понимаю, — сказала Лара, — что тебя так раздражает? Что плохого в том, чтобы прийти с цветами? Можно, конечно, ввалиться с пивом пьяной компанией, но почему все так должны вести себя? Каждый поступает так, как считает нужным.
— Точно, — он кивнул, — каждому свое. Сослуживцы, знакомые, друзья, поклонники… Ладно, пусть я придираюсь. В моем представлении тот, кто ухаживает, должен приносить цветы. Это естественно. Идешь к девушке на свидание, можно захватить букет цветов. Или принести ей какую-нибудь безделушку. Хотя… Виталий, наверное, предпочитал дорогие подарки?
