Написав письмо, она вышла из шатра, чтобы подышать воздухом.

Надвигалась осень. Вторая осень в Тушинском лагере, среди воров, убийц и прочего сброда. Год ее жизни прошел здесь. И здесь она, видимо, должна была родить своего ребенка.

Марианна посмотрела на знакомый пейзаж – поле, усеянное остроконечными палатками, и пошла обратно.

Наступила зима. Поле было покрыто глубоким снегом. – Ваше Величество!

Она оглянулась.

Старик-камердинер бежал к ней.

– Что такое, Андрей?

– Ваше величество! – задыхаясь, крикнул он. – Государь сбежал.

Марина застыла на месте.

– Сбежал! В Калугу! – сказал, наконец, он.

Он даже не прислал ей записки. Испугавшись Шуйского, который собрал большую армию, чтобы наконец-то разогнать весь этот воровской сброд, присягнувший ей в верности, Лжедмитрий сбежал, оставив ее в положении. Один на один со смертельной опасностью.

Андрей с состраданием смотрел на нее и ждал указаний.

– И мы сбежим, Андрей, – наконец, сказала она.

– Как же? В лесах царские отряды.

– Зови служанок. Собираемся.

К вечеру Марианна уже была одета в гусарское платье, вооружена ружьем и саблей. Служанка наклеила ей усы, и небольшой отряд донских казаков, верный ей еще со времен войны за трон царевича Дмитрия, отправился с ней в стан шляхтича Яна Сапеги – Дмитров.

За три дня пути им не попался ни один из царских отрядов – Шуйский, узнав о бегстве Лжедмитрия, ждал Марианну на калужской дороге. Но она, почувствовав опасность, решила найти пристанище у своего соотечественника.

Вместе с ней в Дмитров прибыл и Корвус. Он был расстроен тем, что пришлось отвлечься от переписывания книг из библиотеки, потому, как только Марианна со свитой разместилась в дмитровском кремле, он заперся в своей комнате и почти не выходил оттуда до самого февраля – пока царские войска не взяли город.

Из Дмитрова Марианна решила все-таки отправиться в Калугу к мужу.

– Ваше Величество! – Марианна слегка поклонилась и с надменным выражением прошла мимо Лжедмитрия.

– Как с мужем обращаешься?! – он с размаху дал ей пощечину.

Каким-то чудом устояв на ногах, Марианна инстинктивно схватившись за живот, несколько секунд, раскачиваясь, стояла на месте.

Лжедмитрий с ухмылкой наблюдал за этим, после чего подошел к столу, взял яблоко, нож и развалился на диване. Он не скрывал своего презрения к ней. Отрезая по кусочку от яблока, он, намеренно громко чавкая, разжевывал их, а попадавшиеся косточки сплевывал на пол.

Марианне стало лучше, в голове прояснилось, и она поняла, что пришла в себя. Первой ее мыслью было бежать подальше от этого варвара, но она взяла себя в руки, подошла к тому же столу, взяла в руку нож для фруктов и с разворота изо всех сил бросила его в мужа.

В комнате раздался крик.

Она обернулась и увидела, что из левой руки мужа, чуть ниже плеча торчит рукоятка ножа.

На крик очень вовремя вбежали слуги. Повремени они еще секунду и Марианна была бы мертва. Лжедмитрий уже летел на нее с кинжалом, когда сзади на его сдержали два телохранителя из казаков.

Несмотря на взятие Дмитрова, дела Шуйского шли плохо. И к весне Лжедмитрий начал готовиться к походу на Москву. Удача снова начала улыбаться Марианне. Более того, ей удалось уговорить Сигизмунда отправить в Россию войска под предводительством лучшего воеводы – гетмана Жолкевского, который разгромил царское войско.

Уже проверенным способом она начала распускать по столице слухи о пороках Шуйского. И летом царь уже боялся выходить в город.

Марианна сидела в тени под яблонями и укачивала мальчика. Стояла жаркая летняя погода, пели птицы, и легкий ветерок шевелил кроны деревьев. Рядом с ней стоял Андрей и передавал последние известия с фронта.

– Жолкевский вступил в Вязьму. А государь, пройдя Серпухов, Боровск и Пафнутьев монастырь и дошел до самой Москвы.

– Очень хорошо! – улыбнулась сыну Марианна. – Правда, цесаревич?

Мальчик улыбался.

– Отец воюет за твое царство.

– Но… тут еще… – Андрей не знал, как рассказать Марианне всю правду.

– Что еще? – не отрывая взгляда от младенца, спросила она.

– Государевы атаманы предложили москвитянам низложить Шуйского, а взамен пообещали казнить и его самого, чтобы всей землей выбрать нового царя.

Марианна повернулась к Андрею.

– И что дальше? – серьезно спросила она.

– Захар Ляпунов с боярами постригли Шуйского в монахи.

– И?

– Но наши бояре не сдержали обещания и наказали открыть ворота Москвы перед истинным государем.

– Ну и хитер наш батюшка! – Марианна улыбнулась мальчику. – И где сейчас наш государь?

– В селе Коломенском, у самой Москвы. Ждал подмоги от гетмана Жолкевского, но тот договорился с Федором Мстиславским…

– Как договорился?

Марианна с ужасом смотрела на слугу.

– Да, ваше величество… Царем признан сын польского короля Владислав. Бояре и дворяне целовали крест королевичу.

Марианна на несколько мгновений даже забыла про младенца. И лишь когда ребенок захныкал, очнулась и попросила перо и бумагу.

«Когда, как ни сейчас, тебе надо вступить в бой. Я знаю народ, он не будет покоряться сумасбродным боярам, поклонившимся польскому королевичу. Иди на Москву! Иди, как истинный царь!» – написала она мужу.

И осенью москвичи снова заговорили о добром сыне царя Ивана. Лжедмитрию присягнули Суздаль, Галич и Владимир. Московская беднота почти каждый день собиралась у царских палат и требовала от бояр прогнать Владислава. Но бояре боялись и Жолкевский напал на Коломенское. Разбив войско Лжедмитрия, тот вынудил его снова осесть в Калуге.

Марина была неугомонна. Она требовала от мужа взятия Москвы, а не бегства к казакам. И тот, после рождения сына став послушным, отбил у поляков Козельск, Мещовск, Почеп и Стародуб. После этого его признали Коломна, Кашира, Вятка и Казань.

Разосланные по всей стране Марианной шпионы рассказывали небылицы про Владислава, настраивая народ против него. И когда этих посланцев хватала стража, толпа отбивала их силой.

Но муж становился все более подозрительным. Почти каждый день он казнил или арестовывал верных себе людей.

– Ты погубишь и себя и нас! – говорила ему Марианна. – Посмотри, на людей! Они напуганы! Еще летом они ходили гордые тем, что присягнули тебе, а сейчас? Глянь на их лица – они озлоблены.

– Они предадут нас при первой же возможности.

– Почему же раньше не предали? Когда ты хотел бежать?

Лжедмитрий не знал, что ответить на это.

В отчаянии Марианна написала письмо Заруцкому. Она просила его, только что нанесшего поражение польским войскам, повлиять на мужа. Но казни продолжались. Казаки жестоко расправлялись над пленными дворянами и солдатами. И войско стало разбегаться.

Лжедмитрий II готовился к отступлению в Воронеж.

– Поближе к казакам! Воронеж станет новой столицей земли русской! – сказал он Марианне, когда она узнала о его планах.

– Сам все растерял, а теперь новое царство решил устроить, взамен уже имеющегося! – в сердцах ответила Марианна. – Как ты собираешься выбить Сигизмунда из Москвы? Царь?!

Лжедмитрий поморщился. Ему неприятно было слышать такие упреки от жены.

– Позову турок и татар.

Марианна засмеялась.

– Как же! Пойдут к тебе татары! После того, как ты казнил касимовского хана, скорее, они на тебя пойдут войной, чем на Владислава.

Она еще не знала, что ее словам будет суждено сбыться ровно через месяц.

Татарский князь Петр Урусов разрубил ее мужа в отместку за своего друга касимовского хана Ураз-Мухаммеда. Воспользовавшись тем, что поблизости от Лжедмитрия была лишь татарская стража, Урусов прискакал к его саням и рассек его тело прямо напополам на глазах у Марианны. Она в ужасе смотрела на него и слышала страшный предсмертный хрип и смех своего мужа, кричавшего, что он и есть настоящий царь, и на небе его ждет за обильным столом Царь Небесный.