Невольно он поднял руку — изувеченную, лишившуюся двух пальцев в битве с Темными Стражами в подземельях А’лоа Глен — и протянул ее к палке. Именно в этой ладони он сжимал когда-то отобранный у Грэшима посох. И теперь ее тянуло к волшебному дереву, словно гвоздь к магнитному колчедану. Кровь, сбегающая из раны в плече, капала с кончиков пальцев.

Губы на морщинистом лице мага растянулись в улыбку.

В глубине души Джоак знал, что пропадет навеки, если прикоснется к посоху. Черная магия поработит его навсегда. Но не мог сопротивляться. Окровавленные пальцы, не подчиняясь ему, тянулись к серой древесине. Юноша чувствовал, что находится в шаге от окончательной гибели. Стоит только дотронуться до посоха, и все будет потеряно…

В уши ворвался яростный вой, прогнавший прочь очарование темной магии. Брат Элены едва успел заметить, как рванулось к нему существо, приплясывавшее у ног Грэшима. Уродливый гном, обезумев от голода и жажды крови, вцепился зубами в пальцы Джоака. Не способное противиться мрачному естеству, чудище заглотнуло руку по запястье. Крепкие резцы разорвали плоть. Хрустнули кости.

Джоак отшатнулся, но гном висел на его руке, держась мертвой хваткой. И тряс добычу, будто грызущая кость собака.

— Нет, Рукх! — злобно выкрикнул Грэшим, стукнув бестолковое чудище посохом.

Гном высоко взлетел, с гулом ударился об стену и сполз по ней. Он скулил и корчился на камнях, а шерсть — там, где к ней прикоснулась магическая палка, — дымилась.

Вспышка магической силы отбросила Джоака к ловцам. Стоя на коленях, юноша поднял руку. Кровь фонтаном била из обрубка запястья. Ладони не было.

Один из убийц, скрутив из тряпки жгут, туго перевязал культю, остановив кровотечение. Потеряв сознание, юноша рухнул ничком на булыжники. Но разбить лоб ему не дали — подхватили и уложили здоровым плечом вниз. Придя в себя, Джоак повернул голову, чтобы видеть схватку во дворе: потоки крови, блеск стали, крики, распростертые тела и отползающих раненых.

И в самой середине этой кутерьмы вдруг возникло черное пятно, растущее в размерах. Джоак попытался сосредоточиться на нем, преодолевая боль и недоумение. Дымящееся облако… Когда тьма рассеялась, в середине двора припал к земле огромный черный дракон. Раздался яростный рык. Рагнар’к.

— Хватайте мальчишку, — сурово повелел Грэшим, — и тащите его в замок!

Убийцы, державшие Джоака, переминались в нерешительности. Юноша повернул голову. Маг шагнул к высокому бледному человеку, простоявшему все время неподвижно, словно статуя. Тот, послушно, будто кукла, которую дернули за веревочку, приказал:

— Взять мальчишку!

— Да, мастер Белган!

Ловцы схватили юношу, подняли и поволокли. Грэшим шагнул следом за ними через разбитые двери в полумрак замка. Уродливый гном, прижимаясь к ногам хозяина, семенил за ним.

Джоак вывернул шею, оборачиваясь, и успел заметить, как Рагнар’к, разбрасывая защитников Альказара, мчится ему на выручку.

Но дракон опоздал. Безвольное тело Джоака тащили всё дальше и дальше. Грэшим поднял над головой засиявший в темноте посох. Разбитые двери замка позади них вернулись на место и, неотвратимо, будто крышка гроба, захлопнулись.

Сай-вен сидела верхом на драконе. Хотя огромный зверь из-за раненого крыла не мог улететь из огороженного двора, он защищал быстро слабеющих спутников. До сих пор им удавалось отбивать атаки благодаря магии воздуха и силе рук, но они начинали слабеть. В сражении против такого числа врагов гибель являлась лишь вопросом времени.

Поэтому у Сай-вен не осталось иного выбора, кроме как вызвать дракона. Она и тянула-то, лишь рассчитывая на здравый смысл обитателей Альказара. Как только Рагнар’к вырвется на свободу, очень трудно будет убедить местных жителей, что их отряд не принадлежит к приспешникам Черного Сердца. И беспокойство оправдалось.

Внезапное появление дракона вызвало панику среди членов касты. Они бросились наутек. Самых медлительных растоптали их же соратники. Те, кто остался — самые храбрые и умелые в бою, — включились в схватку с новой силой. Теперь уже не осталось никакой надежды завоевать доверие Альказара. Нужно было прорываться в пустыню.

Используя когти, клыки и крылья, Рагнар’к отбросил нападавших подальше от чужестранцев, которые столпились под защитой огромного дракона в углу двора неподалеку от ворот. Наступило временное затишье, во время которого противоборствующие стороны пытались восстановить силы для решающего сражения. Но пришельцы решили уходить.

— Ты можешь выломать прутья? — Сай-вен указала на железную преграду.

Насмешливое фырканье прозвучало в ответ.

— Маленькая клетка не удержит Рагнар’ка.

Как только дракон повернулся, с опрокинутых носилок послышался голос Ричалда, усиленный магическим ветром:

— Джоак… Я нигде его не вижу!

Сай-вен покрутила головой, осматриваясь. Элв’ин был прав. Джоак пропал. Должно быть, потерялся в неразберихе боя. Она оглядела мощеную площадку двора, но безрезультатно.

Тогда мер’ай слегка привстала на спине дракона, выкрикнув:

— Джоак!

Никакого ответа. Стрела просвистела у ее уха. Сай-вен пригнулась к холке Рагнар’ка, укрываясь за его крыльями. Слабый голос донесся с дальнего конца двора. Прищурившись, Сай-вен обнаружила Кеслу, стоявшую на балконе высоко над их головами. Как она туда забралась?

— Джоака схватили и затащили внутрь! — Голос Кеслы был пронзителен, словно орлиный клекот. — Я попытаюсь разыскать его, но здесь свила гнездо темная магия. Отступайте в пустыню! Найдите шамана Партуса! Я вернусь к вам с Джоаком, если смогу!

Мер’ай помахала рукой, показывая, что услышала.

— Если это не очередная хитрость, — проговорил Хант, стоявший у драконьего крыла. — Кесла завела нас в эту засаду. Откуда мы знаем, что она не причинит зла Джоаку?

— Кесла — не предательница! — горячо воскликнул Иннсу, молодой убийца, услышавший его слова.

Сай-вен взвесила все доводы. Она прекрасно помнила, как Кесла смотрела на Джоака во время полета и путешествия по пустыне. И читала в сердце девушки, словно в открытой книге. Женщина всегда увидит и узнает любовь. Сай-вен выпрямилась.

— Кесла не предаст Джоака, — твердо заявила она и мысленно приказала Рагнар’ку атаковать ворота.

Дракон одобрительно заворчал, выгнул шею. Клыки, каждый длиной с предплечье Сай-вен, вцепились в решетку. Она почувствовала, как напряглись под ней мускулы зверя, крепостью не уступая железу. Его серебристые когти глубоко вонзились в булыжники.

Один из убийц воспользовался тем, что Рагнар’к отвлекся, и кинулся на чужаков с занесенным топором. Хант нырнул под крылом дракона и отразил удар. Сталь зазвенела о сталь. Оба мужчины мастерски владели оружием, но Хант уже устал. Поскользнувшись в луже крови, он пропустил повторный выпад. Обух топора врезался в лицо кровавого наездника. Хант рухнул навзничь.

Противник прыгнул к нему, занеся топор для смертельного удара.

— Рагнар’к! — отчаянно закричала Сай-вен.

— Вижу, мое сокровище…

Дракон взмахнул крылом, отбрасывая нападавшего. Сай-вен слышала треск ломаемых ребер, когда человек кубарем покатился по двору. Оглушенный Хант с трудом поднялся, вытирая кровь с разбитой губы. Выплюнув на камни зуб, он хмуро уставился на обитателей Альказара, приготовившись к новой атаке.

Но они не спешили. Похоже, даже обрадовались, что пришельцы убираются прочь.

Скрежет железа и треск камня отвлек Сай-вен. Оглянувшись, она увидела, что Рагнар’к вырвал решетку вместе с частью ограждения. Напоследок он подбросил изломанную конструкцию и запустил через весь двор. Железо зазвенело, подпрыгивая на булыжниках.

Взмахом руки Сай-вен направила своих спутников в открытый проход. Они с драконом прикрывали отступление.

За стенами Альказара их встретили кочевники, сопровождавшие чужеземцев на пути из Оу’шала. Они перевязали раненых. Один из них вышел вперед и, с опаской поглядывая на дракона, сказал:

— Шаман Партус ждет вас в пустыне.