Она прилагала все силы, чтобы удержаться на спине Рагнар’ка, который кружил над пустыней.

— Родная… корабль…

Сай-вен выпрямилась. Впереди простиралась глубокая борозда. Обломки досок по обеим ее сторонам. Опаленный огнем песок. В невысокую дюну наискось воткнулась сломанная мачта.

Дракон поднялся чуть повыше, поймав поток теплого воздуха.

В глубоком ущелье Сай-вен увидела остатки судна. Изломанный остов лежал, уткнувшись носом в песчаный холм. Кое-где развороченная обшивка еще тлела. Вокруг копошились маленькие фигурки. Неподалеку стояли спасенные от огня корзины и сундуки.

— Кое-кто выжил, — указала рукой мер’ай и мысленно попросила Рагнар’ка приземлиться.

Обогнув дымный столб, дракон опустился на песок.

С земли их заметили. Когда Рагнар’к, рыкнув от облегчения, уселся, несколько человек побрели к нему. Сай-вен узнала Джоака и кровавого наездника Ханта. Она спешилась и помахала им рукой.

Первым подошел Джоак в изодранной одежде, с огромным кровоподтеком на щеке.

— Вы уцелели, — сказал он с облегчением в голосе.

Она кивнула.

— Но Рагнар’к ранен. Ему нужно попить крови дракона, чтобы излечиться. Иначе он не сможет лететь дальше.

— Мне очень жаль, — покачал головой Хант, покрытый сажей от макушки до пяток. — Все бочонки или сгорели, или разбились. Ту малость, что уцелела, мы отдали пострадавшим при падении. Не осталось ни капли.

Сай-вен застонала и повернулась к дракону, все еще держа ладонь на его шее.

— Мы справимся.

Рагнар’к качнул головой, дунув ей в волосы.

— Сильное сердце… исцелится.

— Я не сомневаюсь в тебе, — ответила она. — Но думаю, тебе нужно поспать. Драконом ты не заживишь раны быстрее, чем Каст.

— Человек… не такое большое сердце. — Дракон надулся от гордости.

— Но у него и крылья поменьше, — улыбнулась она устало.

Рагнар’к ткнулся в нее носом, молча, хотя и неохотно, соглашаясь. Сай-вен обняла его, давая почувствовать свою любовь и благодарность, а потом отстранилась. Древнее заклятие вступило в силу, преобразив чешую и когти в человеческую плоть.

Вывалившийся из тела дракона Каст прижимал руку к груди. Его предплечье серьезно обгорело и покрылось волдырями, но кровавый наездник ничем не выдал терзающую его боль.

— Сколько людей уцелело? — спросил он, не обращая внимания на собственную рану.

Джоак протянул ему прожженный и испачканный сажей плащ, который тот обернул вокруг талии.

— Немногие, — ответил юноша, кивая на сложенные в кучу припасы. — Девочка Шишон и убийца Кесла сильно ударились при падении, но им уже легче. — Сай-вен разыскала взглядом девушку, баюкавшую на коленях ребенка. Джоак продолжал: — Ричалд выжил, только сломал ногу, но ни с кем не хочет разговаривать. Сейчас он в окружении выживших элв’инов. Наверное, потеря судна гнетет его сильнее, чем покалеченная нога. Они ведь были тесно связаны.

— А его команда? — спросил Каст.

— Четверо погибли при падении. Трое выжили.

Кровавый наездник посмотрел на дымящиеся остатки корабля.

— И что теперь?

— Пойдем дальше пешком. Кесла утверждает, что до Альказара всего семь лиг пути. Нелегко, но дойти можно. Сегодня мы хотим собрать оставшиеся припасы, потом отдохнем, а с заходом солнца соберем пожитки и будем идти ночью.

— Не опасно ли столько ждать? — Сай-вен смерила взглядом столб дыма. — Многие глаза способны его увидеть и поинтересоваться — что это? И далеко не все они окажутся дружелюбными.

Внезапно появившаяся рядом Кесла удивила ее. Убийца двигалась так легко, что на песке — и это мер’ай проверила — не осталось ни единого следа.

— Сай-вен права, — сказала Кесла. — Медлить не стоит. Беда не в том, что кто-то может заметить дым. В песках Пустошей скрывается множество злобных хищников. Запах крови может привлечь их. Нужно сжечь тела погибших, а потом убираться отсюда как можно быстрее.

— У нас нет воды, — покачал головой Джоак. — Мы измучены. Ночью идти легче потому, что прохладнее.

— И опаснее, — серьезно возразила Кесла.

Сай-вен заметила, что Джоак и девушка смутились. Скорее всего, разногласия задевали их сильнее, чем сложное положение, в которое они угодили.

— Я думаю, — заметил Каст, — что следует послушать Кеслу. Она знает Пустоши лучше, чем кто-либо из нас. Ведь здесь ее родина.

— Я согласна, — кивнула мер’ай.

Джоак помолчал, а потом сдался.

— Хорошо. Пойду, скажу элв’инам.

— А я соберу в дорогу Шишон, — сказала Кесла, глядя ему вслед.

— Я тебе помогу! — Хант пошел за ней.

Когда они остались одни, Сай-вен повернулась к Касту с усталой улыбкой, но довольная, что он снова с ней.

— Как твоя рука?

— Выживу.

— Смотрю, тебе легче. — Она наклонилась, чтобы получше рассмотреть его ожоги.

Мужчина обнял ее здоровой рукой и крепко прижал к груди.

— Нам предстоит долгий путь. Хорошо бы найти какую-нибудь тень, где мы можем…

— Отдохнуть? — Сай-вен провела пальцем по его груди.

— А ты можешь предложить что-то еще? — Каст не отвел взгляда.

— Я хочу тебя, — хрипло прошептала она и потянулась к нему губами.

Лицо кровавого наездника озарилось улыбкой. Он наклонился, предвкушая поцелуй, но за миг до того, как их губы слились, со стороны разбитого корабля донесся крик.

Мастер Белган, глава касты убийц, и шаман Партус сидели на корточках в тенистом внутреннем дворике. Они неплохо устроились рядом с небольшим, обложенным изразцовой плиткой водоемом. Их зрение услаждали цветущие кусты в садике, вперемежку со статуями из песчаника. Хотя уже рассвело, но, чтобы заглянуть на узкую, зажатую между строениями площадку, поднявшемуся над башнями Альказара солнцу предстояло пройти по синему небу немалый путь.

Шаман бросил на красноватый булыжник несколько выбеленных временем костей: крошечные позвонки, отшлифованные суставы, череп ящерицы и обломки птичьих костей. Теперь, не поднимая головы, он изучал, как легли кости.

Белган отбросил упавшие на глаза белые волосы и попытался самостоятельно разобраться в рисунке, но ничего не понял. Он не обладал Даром.

— Ну, что ты видишь?

Партус поднял руку, обтянутую провяленной на солнце кожей. Он пригнулся еще ниже, всматриваясь в кости, глядя на них то одним глазом, то другим, будто птица, изучающая заинтересовавшего ее жучка. Это сходство подчеркивал еще и длинный нос, заостренный наподобие клюва сорокопута.

Мастер терпеливо дожидался, сохраняя неподвижность. Оба мужчины кутались в красные плащи пустынников, отбросив на спину капюшоны, но сходство их ограничивалось только одеждой. Шаман был лысым и худым, а мастер Белган, напротив, высоким, ширококостным и бледнокожим с длинными седыми волосами. Его прозвали Призраком Альказара — и за его умение передвигаться незаметно, и за бледное обличье.

Столь непохожие друг на друга люди имели, однако, общую цель. На протяжении истекших двух месяцев они собирались здесь каждое утро, чтобы бросить кости и отыскать хотя бы призрачную надежду. Всего десять дней осталось до того, как новые дети отправятся на погибель.

Являясь главой касты убийц, мастер Белган принял заказ на освобождение Пустошей от исчадий зла, засевших в Туларе. А сам отдал судьбы обитателей пустыни в слабые руки юной девушки, пусть и одной из лучших его учениц. Перед отъездом гадательные кости смочили ее кровью, что позволяло следить за ней. И почти два месяца шаман мог хотя бы приблизительно сказать, где она находится. Но вот уже пол-луны кости молчали. Никаких признаков, никаких подсказок, будто бы девчонка исчезла с лица земли.

Белган сцепил пальцы. С тех пор как кости замолчали, его надежда на успех каждое утро таяла все быстрее и быстрее. Если и завтра не будет ответа, то мастеру придется послать весть племенам, чтобы готовили детей в жертву. Иного выбора у них нет. Жажду крови чудовища нужно удовлетворить.

Глядевший на кости шаман прищурился и поднял голову.