У меня снова начинает болеть живот. Ужасно неприятно. Интересно, а чем отмечено взросление для юношей? Новыми брюками, вот чем. Отличными новыми брюками. Я сейчас полна презрения ко всем мужчинам на свете.

Но постепенно бренди согревает меня и навевает сонливость. Комната как будто становится все меньше и меньше. Я проваливаюсь в сон.

Я иду через сад. Трава, острая и колючая, царапает ноги. Я рядом с рекой, но она окутана густым туманом.

— Ближе… — слышу я незнакомый голос.

Я продвигаюсь еще чуть-чуть вперед.

— Еще ближе…

Я уже на самом берегу реки, но я никого не вижу, лишь снова слышу этот зловещий голос.

— Значит, это правда. Ты пришла…

— Кто ты? — спрашиваю я. — Я не вижу твоего лица.

— Не видишь, — соглашается голос. — Но мне приходилось видеть твое.

На следующий день, без десяти три, мы все выходим на большую лужайку. Там выстроились в ряд шесть мишеней. Ярко раскрашенные круги как будто насмехаются надо мной: «Ну-ка, попади в нас, если тебе кажется, что ты сумеешь!» Во время завтрака мне пришлось терпеливо выслушивать бесконечные рассказы о том, чего я лишилась вчера, когда остальные провели просто блистательный вечер с абсолютно неотразимой мисс Мак-Клити, которой хотелось знать все-все-все до капельки о каждой девушке. И теперь это продолжается.

— Она сказала мне, что жители графства Пул ведут свой род от самого короля Артура! — восторгается Элизабет.

— Джемма, она мне рассказала несколько самых прекрасных историй! — вторит ей Энн.

— Да, она говорила об Уэльсе и тамошней школе. Они там едва ли не каждую неделю устраивали чайные приемы с танцами и приглашали мужчин!! — вздыхает Фелисити.

Марте тоже есть что сказать:

— Я просто молюсь, чтобы она убедила миссис Найтуинг и у нас устраивать то же самое!

— А знаешь, что еще она говорила? — спрашивает Сесили.

— Нет, не знаю. Меня же там не было, — отвечаю я. Мне становится ужасно жаль себя.

— Ох, Джемма, она ведь и о тебе спрашивала, — говорит Фелисити.

— В самом деле?

— Да! Ей хотелось все узнать о тебе. Она, похоже, ничуть не обиделась, что ты назвала ее формалисткой.

— Джемма, неужели ты так сказала? — широко раскрывает глаза Элизабет.

— Вообще-то не я одна так о ней подумала, — напоминаю я Фелисити и Энн.

Но Фелисити не проймешь подобной ерундой.

— Я уверена, вы со временем подружитесь. А, вон и она идет! Мисс Мак-Клити! Мисс Мак-Клити!

— Добрый день, леди. Вижу, все уже готовы.

Мисс Мак-Клити шагает через лужайку с истинно королевским видом, на ходу давая нам короткие объяснения, как правильно обращаться с луком. Девушки наперебой добиваются ее внимания, прося помочь. А когда мисс Мак-Клити делает показательный выстрел и ее стрела вонзается точно в центр мишени, все начинают бурно аплодировать, как будто она показала им не меньше чем путь в рай.

Первой группе лучниц выдаются стрелы.

— Мисс Мак-Клити, — слегка встревоженно окликает учительницу Марта, — мы что же, будем стрелять настоящими стрелами?

Она держит стрелу острым металлическим наконечником от себя и смотрит на нее так, словно у нее в руке — заряженный пистолет.

— Да, разве не лучше было бы взять стрелы с резиновыми наконечниками? — спрашивает Элизабет.

— Ерунда. Вы прекрасно справитесь и с настоящими, если, конечно, не начнете целиться друг в друга. Ну, кто первый?

Элизабет делает шаг вперед, подходит к линии, обозначенной мелом на сухой траве. Мисс Мак-Клити ласково показывает ей, как правильно встать, как отвести назад локоть. Стрела, пущенная Элизабет, с глухим стуком падает на землю, однако мисс Мак-Клити заставляет девушку делать все новые попытки, пока наконец на четвертый раз она не попадает в самый край мишени.

— Отлично, это уже немалый успех. Продолжайте. Кто следующий?

Девушки готовы едва ли не подраться, чтобы занять место у меловой линии. Я признаюсь себе, что тоже хочу понравиться мисс Мак-Клити. И даю слово постараться ради этого, заставить ее забыть о неловкости первой встречи. Пока мисс Мак-Клити идет вдоль нашего ряда, я мысленно репетирую подходящие варианты подходов к новой учительнице.

«Как это волнующе, мисс Мак-Клити, я так давно хотела стать настоящей лучницей!.. Как умно с вашей стороны, мисс Мак-Клити, подумать о нас… Мне так нравится ваш костюм, мисс Мак-Клити. Это просто воплощение прекрасного вкуса…»

— Мисс Дойл? Вы меня слышите?

Мисс Мак-Клити уже рядом со мной.

— Да, разумеется, — отвечаю я.

Я нервно беру в руки лук и стрелу и становлюсь на линию выстрела. Лук оказался куда тяжелее, чем я предполагала. Он вынуждает меня согнуться.

— Вам необходимо исправить положение тела, мисс Дойл. Выпрямитесь как следует. Не сутультесь. Вот так. Отведите плечи назад. А теперь натягивайте тетиву как можно сильнее.

Я изо всех сил натягиваю тетиву, пока мне не приходится с чем-то вроде хрюканья отпустить ее. Но стрела улетает не слишком далеко, она коротко, жалобно взмывает в воздухе — и падает на землю.

— Вы должны целиться повыше, мисс Дойл, — говорит мисс Мак-Клити. — Поднимите стрелу, повторим еще раз.

Моя стрела покрылась грязным мокрым снегом. А вокруг рушатся на землю и другие стрелы — кроме стрел Фелисити. Ее выстрелы каким-то образом почти каждый раз поражают цель.

— Вот, подняла, — говорю я, хотя это и без слов очевидно, и улыбаюсь, но мисс Мак-Клити не отвечает на мою улыбку.

«Ну же, Джемма, пусти в ход свое обаяние. Спроси ее о чем-нибудь».

— Откуда вы родом, мисс Мак-Клити? Вы же не англичанка? — говорю я, пытаясь завязать беседу.

— Полагаю, можно сказать, что я — гражданка мира. Так, давайте начнем сначала…

Я пытаюсь приладить стрелу к луку. Она что-то не жаждет ложиться на место.

— А я родилась в Бомбее.

— В Бомбее уж слишком жарко. Я едва могла дышать, пока была там.

— Вам приходилось бывать в Бомбее?

— Да, недолго, я навещала там друзей. Локоть держите поближе к боку…

— Может быть, и я знакома с вашими друзьями? — предполагаю я, надеясь все-таки завоевать хорошее отношение новой учительницы. — Вы знакомы с Фарчайлдами…

— Тише, мисс Дойл. Довольно разговоров. Сосредоточьтесь на мишени.

— Да, мисс Мак-Клити…

Я отпускаю стрелу. Она летит в мокрую траву.

— О, это уже гораздо лучше… просто вы заколебались не вовремя. Вы должны наносить удар без малейших сомнений. Видеть цель, объект вашего внимания, и ничего больше.

— Я вижу цель, — нетерпеливо отвечаю я. — Просто я не могу в нее попасть.

— Может, вам хочется уйти с видом оскорбленной гордости? Или вы предпочтете тренироваться, пока не справитесь с задачей?

Сесили, видя, что учительница недовольна мной, сияет улыбкой. Я снова поднимаю лук.

— Я не собираюсь уходить, — бормочу я себе под нос.

Мисс Мак-Клити кладет пальцы на мою руку.

— Так, очень хорошо… А теперь сосредоточьтесь, мисс Дойл. Не обращайте внимания ни на что, прислушивайтесь только к себе, к своему дыханию. Смотрите на центр мишени, пока не перестанете видеть его вообще. Пока вы и эта мишень не сольетесь воедино и никакого центра просто не останется.

От моего дыхания в воздух вылетают маленькие белые облачка. Я стараюсь думать только о мишени, но мой ум неспокоен. Когда она была в Индии? Кого она там навещала? Любит ли она Индию? И почему я ей не нравлюсь? Я таращусь в центр мишени, пока он не расплывается у меня перед глазами.

Смотреть только на цель.

Никаких колебаний.

Пока центр не исчезнет…

Стрела взвивается в воздух с резким свистящим звуком. Она вонзается в нижнюю часть мишени и замирает, дрожа.

— Гораздо лучше, — кивает мисс Мак-Клити.

Справа от меня Фелисити стреляет, выдергивает стрелу из мишени, снова стреляет — и каждый раз с безупречной точностью. Остальные девушки восторженно наблюдают за ней. Фелисити сияет, как какая-нибудь принцесса воинственного племени.