– Вы слишком жадная, леди, – со смехом сказал Валадон, лаская мое тело своими чудными, умелыми и умными руками. Язык его, словно жало змеи, то проникал в мой рот, то покидал его. Откинув голову назад, я прогнулась ему навстречу, но он не торопился, он ждал, и я едва не сошла с ума от ласк его губ, его языка, его пальцев. Когда он вошел в меня, я погрузилась в ни с чем не сравнимый по силе ощущений мир, мир – взрыв, мир – вне пространства и времени, мир – вне сознания. В желтом свете свечей он был могуч и красив, как золотой конь, который, играя мышцами, бросается вперед, берет преграду, весело бьет копытом.

Когда он наконец скатился с меня, мы оба долго лежали, хватая ртом воздух. Наконец я почувствовала себя в состоянии говорить.

– Ты уедешь в Англию сегодня?

– А если и так, какое тебе дело? – сонно рассмеялся он. – Ты получила, чего хотела, Элиза. Успокойся и засыпай.

– Но…

Глубоко вздохнув, он повернулся ко мне спиной, и уже через несколько минут я услышала его сонное дыхание.

Его я ненавидела, а на себя злилась. Чего я добилась своими унижениями? Ничего! Ничего, кроме пожелания успокоиться. Он отвернулся от меня так, словно я была пустым местом. Конечно, он с самого начала понял, для чего я затеяла этот спектакль, и оставил меня в дураках. Господи, сколько же мне довелось пережить за это время! Я чувствовала себя разбитой, больной, разом постаревшей. Я закрыла глаза.

Прошло около часа. Я лежала с закрытыми глазами, и мой «муж», решив, что я сплю, выбрался из постели. Притворившись спящей, я наблюдала за ним из-под ресниц. Мгновение он смотрел на меня, потом тихо оделся и, положив что-то под матрас, вышел из комнаты.

Первым делом я выяснила, что он сунул под матрас. Это был туго набитый кошелек. Что ж, спасибо за подарок. Высыпав содержимое на ладонь, я пересчитала монеты. Двадцать золотых луидоров. Достаточно, чтобы нанять карету до дома, если, конечно, меня для начала не изнасилуют и не ограбят в этом ужасном месте.

Я торопливо натянула одежду, надела шляпку и на цыпочках вышла в коридор. Я должна выяснить, куда он направляется. У меня есть что сообщить солдатам, думала я, только бы не опоздать.

Подойдя к лестнице, я услышала знакомый голос. «Маркиз» говорил с хозяином.

– … и вам это дорого обойдется. Она любимица императора, его крестница, мой друг. Вы и глазом не успеете моргнуть, как его люди…

– Хорошо, хорошо, месье, – замямлил хозяин. – Я присмотрю за барышней. Приятного вам путешествия.

Хлопнула входная дверь, а хозяин вернулся в общую залу. Путь стал свободен. Я буквально слетела с лестницы и выбежала в ночь. На улице я огляделась. Глаза быстро привыкли к темноте, и я разглядела Валадона, быстро шедшего в направлении моря. Стараясь держаться в тени домов, я отправилась за ним. К счастью, в этот поздний час прохожих не было и никто не мог мне помешать.

Когда мы достигли гавани, я уже совсем выбилась из сил и остановилась, чтобы перевести дух. Спрятавшись за горой ящиков возле дока, я наблюдала, как Валадон подошел к причалу и исчез во мраке. Послышались приглушенные голоса, и вскоре по плеску воды и скрипу уключин я догадалась, что он сел в лодку. Когда лодка отплыла футов на сто от берега, я увидела их. Маркиз сидел напротив лодочника ко мне лицом. Лодка направлялась к кораблю, мачты которого грустно чернели далеко от берега на фоне бледного ночного неба, словно облетевшие деревья холодной зимой.

Вдоль причала, пошатываясь, брел пьяный матрос, как раз в направлении моего укрытия. Я вышла ему навстречу и сурово спросила:

– Что это за корабль вон там? Быстро отвечайте!

Матрос, видимо, растерявшись от моего напора, послушно ответил:

– Американский корабль, мадам, «Красавица Чарлстона».

– Американский? А куда он плывет?

Матрос пожал плечами.

– Точно не знаю, мэм. Говорят, будто в Испанию.

В Испанию! Вот, значит, как. Не удивлюсь, если этот негодяй собирается мешать Наполеону и там.

– Мне срочно надо попасть на этот корабль. Прямо сейчас, сию минуту. Не волнуйтесь, мне есть чем заплатить.

– Я не хочу туда, – запротестовал моряк. – Это не мой корабль, мне там нечего делать. Что, если мы с вами пойдем куда-нибудь еще, а?

– Я не пойду с вами никуда, кроме вон того корабля, – безапелляционно заявила я.

Позади нас послышались женские голоса.

– Вот эти дамы собираются как раз на тот корабль. – Матрос, взяв меня за руку, подтолкнул к появившимся женщинам. – Вы можете пойти с ними.

Вначале я решила, что это жены моряков, собравшиеся сказать своим суженым последнее «прости», но, пристально вглядевшись в них, поняла: едва ли эти дамы – добродетельные супруги. Уж слишком шумно они себя вели, слишком вызывающе были одеты и слишком весело настроены. Я подошла к толстухе, судя по всему, верховодившей в этой компании.

– Прошу прощения, мадам, – сбивчиво начала я; женщины затихли и уставились на меня. – Как я поняла, вы собрались вон туда. – Я показала на корабль.

– И что с того? – запальчиво спросила одна из женщин. – Вы что-то имеете против, ваше сиятельство?

Ее подружки захихикали.

– Нет, вовсе нет, – заверила я. – Напротив, мне бы очень хотелось пойти вместе с вами, если вы, конечно, не возражаете.

– И что у такой, как вы, общего с простыми матросами?

Женщины окружили меня и со смехом стали щупать ткань моего костюма и ленты на шляпке.

– Там мой муж, – сказала я тоном, который, по моим предположениям, годился для горестного признания. – Он заставил меня покинуть дом сразу после свадьбы, а сейчас он уезжает. Я никого не знаю в этом городе и очень напугана. Если мне удастся поговорить с ним, может быть, он даст немного денег для меня и… и ребенка, – добавила я для пущей убедительности.

Женщины сочувственно зашептались. Толстуха потрепала меня по плечу.

– Ну что же, голубушка, ты права. Не будет беды, если ты с ним поговоришь, но, насколько я знаю матросов, много денег тебе из него не вытянуть: они тратят все, ничего не откладывая.

Мы пошли вдоль причала к большой лодке, в которой с нетерпением поджидали нас два матроса.

– Эй, Джек, – крикнул по-английски один из них, – вот эта – чистенькая! – И ткнул меня в зад. – На сей раз нам прислали первоклассную шлюху.

Я хотела было возмутиться, но лодку качнуло, и меня бросило на женщину, одетую в дырявую шаль и юбку, под которой, видимо, ничего не было. Я чуть не задохнулась – так ужасно пахло от этой девицы.

На «Красавицу Чарлстона» мы забирались по веревочной лестнице при помощи матросов, подталкивавших снизу, а сверху к нам тянулись десятки жадных рук. Наконец я почувствовала под ногами палубу. Пьяные матросы встретили нас хохотом и похабными выкриками. Увернувшись от очередных объятий, я нырнула в тень. У меня была одна цель – найти Арманда Валадона и выложить ему все, что я о нем думаю, а затем передать его капитану и команде как английского шпиона.

Вдруг из темноты появилась рука и полезла ко мне в корсаж.

– Ох, – выдохнул кто-то пьяным голосом, – только посмотрите на это, посмотрите…

Дрожа от омерзения, я вырвалась и побежала вдоль палубы, слыша за спиной хриплое дыхание. Затем что-то грохнуло, послышалась брань. Я оглянулась: мой преследователь зацепился ногой о канат. Облюбовав темный уголок между двумя громадными бочками с питьевой водой, я уселась на свой саквояж и опустила голову на руки.

Все получилось совсем не так, как я хотела. Вместо того чтобы обезвредить преступника, мне самой пришлось спасаться бегством. Господи, как только подобная глупость могла прийти мне в голову: что-то пытаться втолковать глухой ночью абсолютно пьяным матросам! Постепенно шум разгула стал утихать, затем все успокоилось совершенно. «Немного погодя примусь за поиски этого растреклятого Валадона, но сначала немного отдохну», – сказала я себе.

– Смотрите-ка! Просыпайся, малышка! Кэп сегодня не в духе с самого утра, так что тебе не поздоровится, если он увидит тебя.