— И что тогда?

Он вздохнул и покачал головой.

— Просто помните все, что я сказал. Дело нелегкое, и вам обоим придется довериться мне.

— Ладно, — проговорил я, — буду помнить.

— Откуда вы начнете?

— Со Дворца. Крыло Дракона, мое любимое место. Прислушаюсь к сплетням, вдруг услышу что-то полезное.

Он кивнул.

— Желаю удачи.

Я встал.

— Спасибо.

— Я буду здесь.

Когда я уходил, Перисил снова уткнулся в книгу.

В настоящем приложении мы будем ссылаться на некоторые косвенные слухи, бродящие во Дворе и среди знати в связи с происшедшим. В частности, мы проследим версии влияния внешних групп на сами события, а также версии использования наркотических, психоделических, подавляющих, стимулирующих и галлюциногенных препаратов, которые могли использоваться либо не использоваться при этом.

Ассамблея желает заметить, что рассмотрение указанных вопросов спорно изначально: по нашему мнению, ответы Империи и ее уполномоченных на слухи и инсинуации из ненадежных источников устанавливают прецедент, который в дальней перспективе возымеет лишь один эффект, а именно, поощрения и распространения подобных слухов и инсинуаций. Заявляя это, перейдем к рассмотрению дела…

К сожалению, фактор неожиданности и расчет времени сработал идеально: даже Лойош не успел бы меня предупредить. К счастью, прикончить меня они не хотели. Это не случайно: джареги не посмеют нанести удар в Императорском дворце, и уж точно не в крыле Дракона.

Их было четверо. Как в старые добрые времена. Одеты в дурацкие полуплащи гвардейцев Феникса; рослые и крепкие, какими обычно бывают драконлорды. Двое шли за мной, двое вышли из двери, мимо которой я как раз проходил, и перекрыли дорогу. Мелькнула было мысль о Леди Телдре — а как же иначе? — но я, разумеется, не обнажил ее. Пускать в ход оружие Морганти против драконлордов не способствует хорошей репутации, а обнажить такое в пределах Императорского дворца — значит привлечь внимание нескольких сотен опытных рубак, которые расценят подобный поступок как чрезвычайно дурную шутку.

Кроме того, было бы неправильно уничтожить души тех, кто всего-то намерен задать тебе крепкую взбучку — а вы же знаете, я всегда движим стремлением поступать правильно.

Ага.

Ладно, может, пропустим подробности? Поверьте, я их помню прекрасно, но если начну описывать, все давно прошедшее снова станет для меня реальностью; так уж работает моя память. И вообще, что вам такого интересно, что нельзя пересказать в общих фразах?

В общем, двое возникли спереди, а Лойош сказал, что еще двое сзади; я сразу понял, что будет дальше, потому что такое со мной уже случалось.

«Держи Ротсу в стороне.»

Ответ Лойоша переводу не подлежал, однако с задачей он справился — Ротса в драку не полезла. Мы же с Лойошем уже с подобным не раз сталкивались, когда я еще не отошел от дел; он по опыту знал, что в процессе мне не нужны ни соболезнования, ни что-либо другое. Я просто жду, пока все закончится.

Это происходит очень быстро. Когда мне случалось избежать такой взбучки, я сперва удирал на голых рефлексах, а потом уже понимал, что происходит. Сейчас, прежде чем я понял, что происходит, они втолкнули меня в комнатку и взялись за дело. У меня хватил времени решить, чего делать не нужно, и в общем все.

Они тоже не пускали в ход оружия — только кулаки и сапоги. И пожелай они, все обернулось бы много хуже; у меня треснуло ребро, но прочие кости остались целы. Все протекало молча — полагаю, они сочли, что я и так знаю, за что мне выпала такая честь.

Вскоре мне зафиксировали руки, хотя я и успел выдать пару ответных плюх. Слабое утешение, но чего и ждать, помня, насколько средний драгаэрянин сильнее выходца с Востока. Что меня тогда особенно злило, так это осознание невозможности использовать любую магию, драгаэрянскую или восточную, которая позволила бы мне быстро исцелиться, тогда как они через час обо всех своих ушибах и думать забудут. Нечестно, не так ли?

Когда они закончили, я позволил им насладиться зрелищем униженного и побитого меня, скрюченного на полу; этого хватило, и они удалились. Я сумел бы подняться, но расцени они это как сигнал к началу второго раунда, у меня скорее всего недостало бы самоконтроля для защиты исключительно несмертельными способами.

«Как в старые добрые времена, а?»

«Ты в порядке, босс?»

«Ну, в общем и целом, где-то да.»

Я встал — процесс был долгим и мучительным; пришлось схватиться на стену и ползти по ней вверх, а встав, опереться на нее. Отличная стена.

Прекрасная стена. Она возглавит список моих лучших друзей.

Дышать было больно. Не только дышать, впрочем — но и не так больно, как могло бы быть. И еще меня всего колотило, как случалось всегда после особенно напряженной сцены, неважно, приятной или нет.

«Есть версии, за что?»

«Есть одна. Если я прав, ради ее подтверждения уже стоило через это пройти.»

«Как-нибудь надо поболтать с тобой, босс, насчет способов добывать сведения, которые не включали бы топчущихся по тебе ботфорт.»

«Хорошая мысль.»

К счастью, все это произошло в комнате (пустующая гардеробная, или что-то в том же роде), а не в коридоре. Мне совершенно не хотелось, чтобы случайный прохожий стал бы задавать вопросы. Или, того хуже, выражать соболезнования. Лойош меня знал и подрбной ошибки не делал.

Надо было как-то зафиксировать ребро. Знаете, что такое трещина в ребре? Вот и не знайте, если получится. Ходить больно, дышать больно, кашлянуть — лучше не стоит, и во имя покровительствующего вам божества, даже и не думайте чихать. А того, кто меня рассмешит, я прикончу. Потом.

Кое-как перевел болезненное дыхание. Отлепился от подруги-стены. Ой, зря я это.

«Куда теперь, босс?»

«Не уверен. Может, стоит подождать денек-другой, пока синяки станут красочными и лиловыми.»

«Подождать?..»

«Хотя ладно, слишком много всего крутится, чтобы терять день на косметику. Пошли.»

Медленно протащился по коридору, завернул за угол, зашагал дальше.

Идти все же было не так больно, как казалось вначале. Нормально; завтра будет куда больнее. Сердцебиение у меня также потихоньку вернулось в норму. Языком обследовал зуб — расшатался, но, пожалуй, все же останется на месте. От ударов в лицо легче всего уклониться, если активно шевелить шеей.

Немногочисленные прохожие — драконлорды — покосившись на меня, старательно отводили взгляд.

Спустя очень, очень долгое время я наконец добрался до той узкой и длинной лестницы, которую искал. Сейчас она показалась еще длиннее. Я начал медленно карабкаться вверх, заодно составляя план. Я знал, что хочу сделать, надо было лишь проработать детали. Планирование отвлекло меня от болезненной действительности; тем лучше.

На этот раз я хлопнул в ладоши перед кабинетом. Услышал краткое «войдите» и вошел, вдруг с ужасом осознав, что ее ведь могло тут и не оказаться, и я зря карабкался бы по лестнице. Умнее было бы подумать об этом заранее, правда?

Она подняла взгляд и спросила:

— В чем…

И прервалась на полуслове, внимательно меня рассматривая.

— Я подумывал, — выдохнул я, — подождать денек, чтобы ты оценила результаты во всем великолепии.

— Под глазом будет фингал, — заметила Норатар.

— Да уж я думаю.

— Это не джареги, или ты был бы мертв.

— Это не джареги.

— Ты знаешь, кто?

— Да.

Она нахмурилась.

— В какую это игру мы тут играем?

— Не знаю. Я и пришел выяснить это.

— Если у тебя есть вопрос, Влад, просто спроси.

— Ты их послала?

Она выглядела ошарашенной. Думаю, так и было, хотя ей и не следовало бы таковой быть, виновата она или нет. Совладав со своей мимикой, Норатар спросила:

— В какую игру ты играешь?

В ту, где я проиграл, если ты знаешь правила.

— Ни в какую. Просто хотел узнать, твои ли это люди.