И с чего я вдруг думаю о старении рядом с кем-то? — возразил с негодованием мой внутренний голос, заставив себя почувствовать полной идиоткой. Я ведь всего лишь подросток! Я даже не знаю, чего мне захочется через пять лет, не говоря уж о шестидесяти. Однако, я ничего не могла с собой поделать. Трагедия была настоящей и осязаемой, и я не могла отстранится от неё рациональными объяснениями.

Иррациональное и преждевременное горе раздирающие моё сердце, заставило жгучие слезы струиться по моим щекам. Мне пришлось убраться оттуда. Я была вынуждена сбежать из этого места, которое красноречиво демонстрирует финал человеческой жизни. Я начала медленно продвигаться назад, надеясь, что никто не заметит моего бегства.

Когда я отделилась от общей группы, то быстро зашагала прочь, останавливаясь, чтобы посмотреть через плечо. Похоже никто не заметил моего ухода. Все смотрели на Винсента, который уже скрылся в море черных костюмов. Я и сама потерялась на какое-то мгновение в толпе туристов, держащих в руках карты и указывающие на могилу той или иной знаменитости.

— Эдит Пиаф, два ряда в сторону и один вверх, — сказал гид, уводя за собой группу американских подростков.

Всего год назад, и я могла быть среди, подумалось мне, глядя на улыбающуюся беззаботную девушку моего возраста. Я позволила себе пойти за ними, пока была на безопасном расстоянии от похорон.

Не заботясь о том, куда я иду, я глубже погрузилась в рассматривание могил. Начал моросить холодный дождь, капли которого словно иголочки впивались в кожу и я нырнула в вырезанное из камня небольшое строение в готическом стиле.

Крыша, поддерживающаяся только столбами, давала мне укрытие от дождя, но не спасала от пронизывающего холодного ветра. Я сгорбилась рядом с могилой, украшенной двумя статуями, лежащими на мраморной кровати бок о бок, сложив руки в вечной молитве. Спустя мгновение, я вспомнила, что я уже бывала здесь, на экскурсии с мамой. Это была могила Абеляра и Элоизы.

Какая ирония, подумала я, что именно сегодня я оказалась на могиле самых известных трагических влюбленных Франции.

Я сидела у основания могилы, прижав к себе ноги и натянув на них пальто, чтобы хоть как-то защитится от непогоды. Я чувствовала себя, как никогда одиноко. Вытирая краем рукава свое лицо, я сделала пару глубоких вдохов и постаралась думать рационально.

Я должна была сосредоточиться на «здесь и сейчас». От чего мне так страшно?

Я подобрала черный блестящий камушек, валяющийся у основания могильной плиты и крутила его в ладони, пока тот не согрелся. Тогда я положила его на землю рядом с моей ногой, чтобы отметить Один Пункт из моего Списка Страхов: Даже, если Винсент будет в состоянии противостоять принуждению отдать свою жизнь, это будет означать десятилетия эмоциональной и физической боли для него.

Было жестоко и эгоистично с моей стороны ожидать от него, чтобы он всё вынес это, из-за моей собственной слабости.

Я подобрал еще один камень, и положила его рядом с первым. Если же Винсент не выдержит, то мне предстоит иметь дело с его растерзанным телом, каждый раз, когда он будет кого-нибудь спасать.

Я почувствовала, как мой лоб морщится и положила черный блестящий камушек номер три, к паре уже имеющихся, на землю: Если, даже после этого, я смогу остаться с ним и научился жить с такой душевной и психологической травмой, его смерти, он будет тем, кому придется наблюдать за моим старением. И, в конце концов, увидеть мою смерть.

Три черных камня, похожих на эллипсы, ожидали, что же последует дальше. Что ж, я могу добавить к своему Списку Страхов один из профессиональных рисков ревенентов: еще один мстительный нума, вроде Люсьена, который может прийти за Винсентом, чтобы уничтожить его — на этот раз успешно. Тогда я буду той, кто останется в одиночестве, оплакивать любимого.

Перестань, Кейт, приказала я себе. Старение и смерть еще очень далеко, и будешь разбираться с ними, когда придет время. Если вы останетесь вместе.

Что, если уж быть реалистами, необязательно так и будет, как бы мне этого не хотелось. Смертным-то парам тяжело прожить всю жизнь вместе.

Что до остального, то было бесполезно предугадывать, как оно будет. Если я не буду пытаться строить неизвестное будущие, но я смогу справится с тем, что у меня есть «здесь и сейчас». Это я умею…просто не последний час или около того.

Жива настоящем, думала я. В настоящем нам с Винсентом было хорошо. И прямо здесь и сейчас, всё, чего мне хотелось, это попасть домой. Принятие такого простого решения, позволило мне вдруг ощутить, что теперь я лучше владею собой. Я заставила себя подняться с холодного камня и написать сообщение Винсенту, чтобы он знал, что я ушла, прежде чем начнет разыскивать меня.

Только я набрала его имя, как услышала звук хрустящих листьев. Напрягшись, я оглянулась, но увидела только серые надгробия и памятники, тянущиеся на многие километры.

Моё внимание привлекло внезапное движение. Меня охватила иррациональная паника. Я видела как из-за надгробия вышла фигура в плаще, всего в нескольких шагах от меня. Я не смогла видеть его лица, но волосы его были волнистыми с проседью и он был примерно такого же роста, что и я. Я оцепенела на секунду, как со мной случалось на тренировках, где меня учили драться, оценивая, как лучше защищаться, с учетом роста и веса противника.

Но, не глядя в мою сторону, он повернулся и зашагал среди могил прочь. Я с облегчением выдохнула, в то время как мой разум отметил тот факт, что это был просто человек. Человек в длинном плаще, подбитый мехом, который шел прочь от меня. Не ко мне. Человек. Не чудовище, — подумал я, упрекает себя за то, что начала психовать не из-за чего.

Пока я наблюдала, как фигура растворяется среди могил, я выпрямилась из оборонительной позиции, которую приняла неосознанно. Как только я подняла свой сотовый, чтобы закончить сообщение, как сильная рука схватила меня за плечо.

Я взвизгнула, а когда обернулась, то увидела пару синих глаз, которые сердито смотрели на меня.

— Кейт, как по твоему, что ты делаешь? — спросил Винсент, голосом, как будто его душили.

— Что я делаю? У меня чуть сердечный приступ не случился, из-за того, что ты так на меня набросился!

Я прижала руку к груди, чувствуя, как сердце еще бешено колотиться.

— Я не следил за тобой, — сказал он холодно. — Я бы даже не знал где ты находишься, если бы мне «парящий» Гаспар не сказал. Он вернулся за мной, после того, как проследил за тобой. Ты могла повергнуться серьезной опасности.

Хотя Винсент и не мог знать, как я распсиховалась, увидев человека в плаще среди могил, несколько мгновений назад, мой страх тут же обернулся злостью. Буквально в долю секунды.

— Опасности? Здесь? Средь бела дня? Из-за чего или кого? От Психованных фанатов Джима Моррисона? Или надгробья попадают?

— От нума.

— О, Винсент, прошу тебя. Мы находимся посередине крупного туристического места. Пьер Лашез, практически Диснейлэнд, только здесь покойники и надгробья, вместо аттракционов. Это не какой-нибудь павильон для Баффи с восстающими вампирами из земли, каждый раз, как кто-то оказывается поблизости.

— Кейт, мы находимся прямо сейчас в режиме боевой готовности. Мы постоянно настороже. Никто из нас не знает, где нума, или что они затевают. Сегодня именно тот случай, когда они могут напасть на нас. Десятки ревенентов в одном месте в одно время. Разве это не прекрасная возможность. Просто мечта для них. Вот почему мы все пришли с оружием.

Он приподнял фалду пальто, чтобы показать мне на поясе меч и кинжалы, прикрепленные у бедер.

Это заставило меня заткнуться.

— Почему ты блуждала здесь одна?

Страх покинул его голос, теперь на его лице были тревога и замешательство.

Я с минуту смотрела на него, а потом перевела взгляд на статуи, рядом с нами — трагических любовников, лежащих бок о бок. Винсент повернулся, чтобы посмотреть, что я там увидела, и понимание озарило его лицо. Он закрыл глаза, как будто хотел, чтобы увиденное исчезло.