— Что ты имеешь в виду?
— То, что всеми силами буду стараться протолкнуть мою тему. — Зеленые глаза девушки светились решимостью. — Первое, что я сделаю, — это приобрету немного опыта.
Берт подался вперед.
— То есть как это — приобретешь немного опыта?
Он чувствовал себя человеком, нечаянно выигравшим в лотерею целое состояние и не знающим, что с ним теперь делать. Неужели Леди-Профессор собирается использовать его для… приобретения опыта? Берт не знал, радоваться ему или ужасаться.
— Очень просто. — Касси поднялась, одернула юбку. Однако, несмотря на решительный вид, пальцы девушки слегка дрожали, что не укрылось от внимательных глаз Берта. — Но мне нужно, чтобы этот мой личный опыт вызвал общественный резонанс. Короче говоря, мне нужно завести роман, который заметит весь университет. Скандальный роман!
Берта словно окатили холодной водой. Черт возьми! А ведь начинался разговор так многообещающе. Но именно скандального романа он себе не мог сейчас позволить. Ни в коем случае!
— Почему ты пришла с этим предложением именно ко мне?
В глубине души Берт надеялся услышать, что Касси давно восхищается им и предпочитает его любому другому мужчине. Но…
— Потому что ты имеешь самую скандальную репутацию в университете. Если мы начнем вести себя как влюбленные, это не укроется от глаз администрации. Мой имидж книжного червя развеется как дым. А уж если дойдет до страстных поцелуев на людях…
Берт горестно вздохнул. Значит, Касси в нем привлекает лишь скверная репутация. Ей нужен тот мужчина, которым он был раньше, а не тот, которым он пытается стать теперь. Если, конечно, хочет добиться опекунства над Хейзл.
Но Касси была аспиранткой кафедры истории, хотя и получила право преподавать. А он, Бертрам Уорринг, носил звание преподавателя. Романы между преподавателями и учащимися крайне не одобрялись администрацией. Берт не мог рисковать: скандал сейчас пришелся бы ему как нельзя более некстати. Придется ему разочаровать Касси, как ни жаль это делать, — видно, эта тема много значит для нее.
Касси продолжала поедать его взглядом. Пальцы ее все сильнее дрожали от волнения.
— Так как же? Ты мне поможешь?
Берт прикрыл на секунду глаза, проклиная себя впервые за долгое время и зная, что будет это делать еще не раз.
— Прости, Касси. Но я… не могу.
Он готов был к какой угодно реакции: что она обидится и уйдет, хлопнув дверью, что обвинит его в трусости. Но только не к крайнему ужасу, зазвучавшему в ее голосе:
— То есть как это не можешь? Что ты хочешь этим сказать?
Берт пораженно смотрел на нее. Девушка, казалось, была готова разрыдаться от злости.
— Ты же… У тебя же слава первого развратника в Эрлбери! Ты что, заболел и потерял интерес к женщинам? Или просто я настолько не соответствую твоим… стандартам?
Губы Берта дрогнули в печальной усмешке.
— Нет, Касси. Дело не в тебе. И не в моем… интересе к женщинам. Он никуда не девался.
На лице девушки появилось явное облегчение.
— Я готов ухаживать за тобой, и с большим удовольствием. — Голубые глаза Берта словно потемнели под ее пристальным взглядом. — Ты понимаешь, что это значит?
Касси заставила себя кивнуть.
— К-кажется… да.
— Дело не в том, чего бы я хотел, а в том, что я могу себе позволить в сложившихся обстоятельствах.
В этот миг Касси отчаянно жалела, что она не одна из веселых и разбитных женщин в цветных шелках, которым все всегда удается. Такой женщине Берт не смог бы отказать.
— Я поняла, — выдавила она с трудом, даже изобразила на лице улыбку.
Но Берта эта улыбка не обманула.
— Нет, ты ничего не поняла. — Он накрыл ее дрожащую руку своей и попробовал притянуть к себе, снова усадить на стул.
Но Касси не желала выслушивать, почему этот мужчина не хочет с ней спать. Она попыталась отдернуть руку. На сегодня довольно, ей не вынести вежливой реплики вроде «давай останемся друзьями».
— Все в порядке. — Она поправила очки, как всегда делала в минуты волнения.
Но Берт не отпускал ее руки, продолжая настойчиво тянуть на себя.
— Пусти, Берт. Честное слово, я не в обиде. Я просто подумала, что для тебя это будет несложно. Ты развлечешься, а мне поможешь в работе, к тому же мы так давно дружим, что… — Она сглотнула, подыскивая слова. — Нет, слишком большой наглостью было беспокоить тебя из-за моих проблем… У тебя ведь могли быть неприятности с администрацией, а я и не подумала. Пойду-ка я лучше домой, поработаю.
— Сядь, пожалуйста, и выслушай меня, — попросил Берт тихо.
В его голосе было нечто такое, что Касси послушно опустилась на стул, молясь только, чтобы он не слишком мучил ее оправданиями.
— Мне сейчас нужно во что бы то ни стало сохранять лицо, — сказал Берт. — Поскольку в ближайшие две недели я должен оформить опекунство над младшей сестренкой.
Отпустив наконец ее руку, он полез в карман и вытащил цветную фотографию черноволосой девочки-подростка.
— Хейзл шестнадцать лет. Самый опасный возраст.
— Это твоя сестра? — удивилась Касси. В чертах девочки не было ни малейшего сходства с Бертом. Он — белокурый, широколицый, светлый как солнце, а она — темненькая, кареглазая.
— После того как мама ушла к другому мужчине, мой отец женился на матери Хейзл, — продолжал Берт. — Она родилась года через два. — Он ласково провел пальцем по фотографии. — Мы всегда были очень близки, даже когда уехал учиться, я все время писал ей, приезжал на выходные. А когда наш отец и мама Хейзл погибли в катастрофе…
Теперь уже Касси сжала его руку, желая утешить.
— Я помню. Ты тогда… ужасно переживал. Берт кивнул.
— Хейзл всегда была сложным ребенком, а после такого горя и вовсе изменилась, стала очень эксцентричной. Она до сих пор не может смириться со случившимся. Какое-то время Хейзл жила у своей бабушки по материнской линии. Долорес всегда не любила нашу семью и моего отца. Она считает, что тот погубил ее дочь. Хейзл было плохо у нее, и она написала мне, прося забрать к себе. Поэтому я оформляю опекунство.
— Теперь понятно, — кивнула Касси сочувственно. Она хорошо помнила, как мучился с опекунским советом ее отец, а ведь речь шла о родной дочери! В случае с сестрой, конечно, хлопот будет еще больше. Берту попортят немало крови.
— Конечно же бабка Долорес полагает, что я дурно влияю на девочку, продолжал тот. — Помню, когда мы еще детьми приезжали к ней в гости, она считала меня едва ли не дьявольским отродьем только за то, что я езжу на мотоцикле. Ты знаешь таких старух, которые в любом подростке видят исчадие ада?
Касси легко представила эту бабушку Долорес, и ей стало ужасно жаль Хейзл. Бедной девочке приходилось нелегко. Она кивнула.
— Самое странное, что старухе удалось склонить на свою сторону членов опекунского совета. Она делает все, чтобы помешать мне забрать Хейзл. Не то чтобы старуха очень любит внучку, просто хочет настоять на своем.
— Кошмар! — искренне отозвалась Касси. Ей даже неловко стало: собственные проблемы вдруг казались ничтожными по сравнению с неприятностями друга. Кроме того, льстило, что Берт откровенен с ней.
— Тут вообще все довольно сложно. — Он сокрушенно покачал головой. Дело в том, что моя сестра не простой подросток. Хейзл — вундеркинд. В школу она пошла в четыре года, а в этом году поступает в университет. Сдала все выпускные экзамены экстерном.
— В университет? Сюда, в Эрлбери?
Берт гордо кивнул. На лице его сияла улыбка.
— Ничего себе! — поразилась Касси. — Это в самом деле потрясающе! У тебя, как я погляжу, забот полно. Справишься?
— Надеюсь, солнышко. Иногда мне кажется, что Хейзл старше меня и не мне ее опекать.
Касси знала кое-что об одаренных людях и сомневалась в последних словах Берта. Талантливые натуры, как правило, оказываются особенно беззащитными в жизни.
— Я рассказываю все это, чтобы ты поняла, почему я отверг твое… очень заманчивое предложение. — Берт коснулся губами своей ладони и послал девушке воздушный поцелуй. — Мне как раз сейчас нужно печься о моей репутации, а ты еще, как назло, аспирантка. Если администрация будет мною недовольна, прощай опекунство.
