— Как-нибудь на днях съездим, — отвечает он. — Обещаю.

Я кидаю помидор в корзину. Я знаю, он так говорит, чтобы я отстала. Уходя, я оборачиваюсь — не смотрит ли он мне вслед. Ищи меня. Глядя ему в затылок, я представляю, как он оглядывается по сторонам, а меня нигде нет.

Он срывает помидор.

В понедельник утром, проснувшись, я вижу мини-вэн на парковке возле соседского дома, и сердце мое начинает биться быстрее. Одевшись, я сажусь завтракать.

Я ем понемногу: вдруг позвонит Кристи, а у меня во рту каша.

В девять раздается телефонный звонок.

— Я возьму! — кричу я в сторону кухни, где все еще завтракают мама и Дэвид.

Вдруг окажется, что это мамин клиент. Или папа с работы. Только бы не это.

Я пропускаю еще два звонка, чтобы не было впечатления, будто я сидела и ждала у телефона.

— Алло?

— Привет, Кэтрин. Это Кристи.

Я заставляю себя произнести «да», чтобы не завопить: «Привет!»

— Я просто хотела спросить, какие у тебя планы. Я могу не появляться в культурном центре до обеда.

— Отлично.

— Могу я прийти к тебе? У меня сегодня дурдом, — говорит Кристи. — Мы ждем водопроводчика, хотя мама меня об этом даже не предупредила. Короче, я сейчас даже душ принять не могу.

Мне бы хотелось проявить гостеприимство и предложить ей принять душ у нас, но, пока Дэвид дома, может запросто случиться какой-нибудь конфуз.

— Хочешь, пойдем искупаемся?

— А тут есть бассейн?

— Есть пруд, совсем недалеко. Там мостки и небольшой общественный пляж.

Она молчит так долго, что я не выдерживаю:

— Эй, ты еще здесь?

— Я буду готова через несколько минут.

Вернувшись в комнату, я рывком открываю ящик комода, чтобы выбрать купальник. В сплошном синем купальнике удобно, но он некрасивый. Я обожаю красно-белое бикини под батик, но у него верх сползает, когда я ныряю. Остается последний — зеленый, с золотистыми цветочками, в нем и показаться не стыдно и купаться хорошо.

Несмотря на спешку, я все же задерживаюсь на пару секунд перед зеркалом, чтобы нанести вишневый блеск на губы, розовые тени на глаза и провести расческой по волосам. Может, сегодня стоит оставить их распущенными и зачесать слегка набок.

Вот я и готова: джинсовые шорты поверх купальника, любимое пляжное полотенце через плечо, на ногах шлепанцы, солнцезащитный крем на носу.

Мама с Дэвидом все еще на кухне.

Мама стоит на коленях рядом с кучей мокрых бумажных полотенец — вытирает лужу молока на полу. За столом сидит Дэвид и ест кашу, болтая ногами.

— Мы с Кристи собираемся на пруд, — говорю я. — Вернусь к обеду.

Мама отрывается от лужи:

— Я еду в магазин. Хотите, я вас подвезу?

— Нет, спасибо. Мы пешком.

Она собирает мокрые полотенца:

— Дэвид, как только закончишь, обувайся. Нам нужно заехать в магазин, купить чего-нибудь к обеду.

Он отставляет тарелку с хлопьями, на подбородке у него молоко:

— А видео?

— Хорошо, но только сегодня.

Дэвид вскакивает с места и, отпихнув меня в сторону, кидается к мойке, чтобы избавиться от тарелки.

— Осторожно, Квак!

Недоеденные хлопья разлетаются по кухонному столу.

— Скажи: «Извини, Кэтрин».

Он молчит, и мама встает у него на пути.

— Извини, Кэтрин, — повторяет она, глядя на Дэвида поверх очков.

Звонок в дверь.

— Увидимся! — Минуя Дэвида, я проскальзываю под рукой у мамы. Она повторяет мое имя, но это не имеет ко мне ни малейшего отношения.

Я бегу по коридору, чтобы распахнуть входную дверь, но, как только я вижу Кристи перед собой, начинаю жалеть, что не выбрала красно-белое бикини. Она отлично выглядит: длинная футболка и сандалии, волосы заплетены в косу.

— А можно взять у вас полотенце? — спрашивает она. — А то я свое не нашла.

— Конечно, я сейчас принесу.

Когда я возвращаюсь в гостиную со своим вторым любимым полотенцем, Кристи хихикает:

— У вас в аквариуме утка.

Позади нее торчит сдвинутая вбок аквариумная крышка. На поверхности воды покачивается резиновая утка Дэвида, а золотая рыбка покусывает ее за хвост.

— Да ладно, — я изображаю улыбку, протягивая ей полотенце. — Пойдем.

На улице пахнет летом — скошенной травой и горячим асфальтом, а высоко в кронах деревьев стучит дятел.

Дэвид уехал с мамой, и я чувствую себя абсолютно свободной, шагая по дороге вместе с Кристи.

— Я никогда не купалась в пруду, — говорит Кристи. — Только в бассейне и в океане.

— Тебе понравится. — Я стараюсь идти с ней в ногу. — Вода гораздо теплее, чем в океане, по крайней мере у нас, в Мэне. Дно местами илистое, но это просто старые иголки и листья. А когда уже плывешь, то какая разница, в пруду ты или в бассейне.

На лице у нее написано сомнение.

Ближе к углу я с удивлением замечаю, как неприметно выглядит остановка школьного автобуса летом, — изгиб тротуара и ничего больше. Кристи так пялится на пустой двор Райана, что даже замедляет шаг.

Неужели я лишь запасной вариант?

— А рыба здесь водится? — интересуется Кристи, сбрасывая сандалии на песок.

Ее взгляд устремляется к противоположному берегу пруда, обрамленному березами и соснами.

— Только карпы подходят близко к берегу.

На нашей стороне тонкая полоска песчаного пляжа, но на противоположной круче — кустарник и сплетения корней.

— Однажды я слышала, как Райан говорил кому-то, что под мостками живет большая рыба, — говорю я, потому что мне все еще не дает покоя ее долгий взгляд в сторону его дома. — Но я ничего подобного не видела, может, он врет.

Кристи наматывает косу на пальцы.

— Тут глубоко?

— С головкой, но я могу коснуться дна, если захочу. Иногда мы на спор достаем со дна ил.

Пальцы, обмотанные косой, белеют.

— Но мы так делать не будем, — говорю я.

— Хорошо.

Она подходит к берегу и снимает футболку. Глядя на ее блестящее красное бикини, я опять жалею, что не надела свое красно-белое, пусть бы мне и пришлось придерживать верх при каждом прыжке.

Я скидываю шорты.

— Мне нравится твой купальник.

— Я хотела надеть новый, мне его тетя подарила. Но, похоже, он остался в стирке у папы.

Вытянув ногу, Кристи пробует пальцами воду.

В пруду мои ноги выглядят искривленными, преломленные поверхностью воды. Я рассматриваю это искажение, надеясь потом зарисовать его в альбом.

— Это минус жизни в двух местах. — Кристи вздрагивает, когда мы вместе заходим в воду. — Все, что мне нужно, вечно оказывается в другом доме. А моя мама не понимает. Сегодня утром она сказала: «Надень другой купальник». Как будто это не важно.

Глядя, как она поправляет лямки бикини, я хочу сказать ей, что знаю это ощущение — как будто ты расколот на две части. Между обычным школьным миром и миром Дэвида, где имеют значение совсем другие вещи. И что я не чувствую себя до конца своей ни в одном из миров, но…

Кристи делает шаг вперед.

— Терпеть не могу этот купальник. Лямки вечно спадают.

Я уже в воде по колено.

— Я тебя понимаю. Верх моего любимого купальника мало того что сидит не идеально, так еще и сползает. Ничего такого не видно, но…

Кристи улыбается:

— У меня как-то был такой купальник.

Я прямо бесилась.

Когда вода достигает бедер, по всему телу пробегают мурашки. Руки покрываются гусиной кожей, и я тру их, чтобы согреться.

— Сначала всегда холодно, но потом привыкаешь. Честно.

— Кэтрин, мне очень жаль, что тогда так вышло со жвачкой.

Я оборачиваюсь, но она на меня не смотрит. Опустив голову, Кристи скользит кончиками пальцев по воде.

— Дэвид не всегда понимает шутки.

Вода кажется теплее, и я делаю еще один шаг.

— Райан не хотел его обидеть. Он мне сам так сказал.

Он не хотел обидеть тебя. Крошечные волны, разбегающиеся в стороны от рук Кристи, щекочут холодом мой живот.