– Итак, вчера вечером ты встретился с Джеймисоном, и какие же именно два и два ты сложил?

– Он и есть тот субъект, с которым ты конкурируешь за партнерство в фирме, – пояснил Чейз. – И сейчас до меня полностью дошло, почему все эти дни ты пребываешь в таком стрессе. Да уж, против Джей Ди и мне бы выступать не хотелось.

Пейтон откинулась назад и закинула нога на ногу, принимая оборонительную позицию.

– Я не боюсь бросить вызов Джеймисону. Думаю, у меня найдется, что ему противопоставить, знаешь ли.

Чейз тут же принялся успокаивать ее.

– Конечно, найдется, я просто неправильно выразился, – заюлил он. – Я подразумевал, что понимаю, до какой степени тебя должна напрягать эта конфронтация, учитывая личность Джей Ди.

– В смысле?

– Ну, если честно, я считаю, что его вполне справедливо отнести к кретинам. Он эгоцентричен, упрям и, что хуже всего, отчаянно нацелен на соперничество. Джей Ди – один из тех, чье кредо «я должен всегда выигрывать плюс я всегда прав». Ненавижу таких типов.

Пейтон засмеялась.

– Ну что ж, тогда нам и в самом деле нужно поговорить. Поскольку ты только что описал меня.

Чейз нежно усмехнулся.

– Ты к таким людям не относишься.

– Конечно, отношусь, Чейз. Я в точности такая, как ты сию минуту нарисовал.

Беллами попытался выкрутиться.

– Но в случае с тобой есть большая разница – в женщинах эти качества, наоборот, восхищают. Тебе же приходится действовать таким образом, чтобы достичь успеха на традиционно мужском поприще юриспруденции.

– Звучит как разновидность сексизма, направленного против мужчин, разве нет? – Пейтон удивленно воззрилась на собеседника. Не иначе как в лесу медведь сдох.

Чейз неловко заерзал на стуле.

– Слушай, похоже, мы отошли от темы. Я пытаюсь тебе сказать, что хотя раньше твоя суета из-за партнерства в фирме и казалась мне чрезмерной, сейчас я понимаю, почему ты так выкладываешься. Уверен, Джей Ди фиксирует каждый свой шаг, словно зарубки делает.

Ну да. Но опять же, она-то поступает точно так же. И с другой стороны, Пейтон с интересом отметила мнение Чейза о том, будто она слишком суетится, чтобы стать партнером. Да кем он себя возомнил, раз позволяет себе оценивать приемлемый для нее уровень важности продвижения по карьерной лестнице?

Откровенно говоря, обдумывая слова Чейза, она вдруг осознала, что ей не очень-то нравится, в какой манере он отзывался о Джей Ди. Конечно, Джеймисон подчас держался высокомерно и временами бывал чересчур самонадеян, но и кое-какие положительные черты у него имелись. Например, Пейтон милостиво согласилась бы сделать скидку за тот факт, что, понапрасну обвинив ее в некачественном взятии показаний у его клиента (на фоне эпизода с туфлей), Джей Ди пришел к ней домой, чтобы извиниться лично. Наверняка для него это было нелегко. Вспомнились и другие моменты, небольшие, но значимые, вроде обеда с представителями «Аптек Гибсона», когда Джей Ди составил ей компанию, в то время как другие мужчины отправились курить сигары. Или то, как он пошел искать ее в библиотеку после сообщения Бена, что только одного из них сделают партнером. Джей Ди постоянно старался быть милым, поняла Пейтон, в то время как она сама грубила и пыталась защищаться.

И потом слова, сказанные им на прощанье в ту ночь на пороге ее дома. «Для тебя я бы сделал то же самое, не раздумывая». Пейтон уже сотни раз прокрутила этот момент в голове. В случае, когда дело касается Джей Ди, ей требуется соблюдать осторожность. Необходимо защищать себя и ни в коем разе не истолковывать его поступки предвзято: боже упаси по ошибке придать слишком большое значение чему-то, что сам Джей Ди будет рассматривать всего лишь как профессиональную любезность.

Пейтон осознала, что Чейз смотрит на нее, по-видимому, ожидая, что она подхватит его нападки на Джей Ди. Но как ни странно, после этого разговора она прониклась неприязнью к самому Чейзу.  Он настоял на встрече, но пока Пейтон не услышала ничего, что невозможно было бы отменить или перенести и ради чего стоило бы отвлечься от работы. Ей сегодня предстоит еще изрядно потрудиться.

– Не хочу показаться грубой, Чейз, но мне на самом деле необходимо вернуться в офис, – сказала она. – Как последний шанс истица решила опротестовать некоторые из наших инструкций присяжным, и судья уже завтра хочет услышать наши аргументы, – объяснила Пейтон. – Так ты ради этого просил меня встретиться здесь с тобой? Чтобы поговорить о Джей Ди?

Чейз покачал головой.

– На самом деле, я хотел поговорить о нас. Слушай, у тебя сейчас, очевидно, куча работы, которую кровь из носу нужно перелопатить, и, наверное, в этом вся сложность, но я думал о тебе прошлой ночью, о том, что хорошо бы сделать для тебя что-нибудь приятное, помочь тебе развеяться. Но потом до меня дошло, что я совсем не уверен, а хочешь ли ты, чтобы я отвлекал твое внимание, может, ты предпочитаешь сконцентрироваться на работе – и это великолепно, Пейтон, не пойми меня превратно, но… – Он поколебался, карие глаза вопросительно взирали на нее. – Проблема действительно только в этом? Потому что мне нетрудно подождать эти несколько оставшихся дней, пока ваша фирма не вынесет решение о партнерстве, но если есть что-то помимо, тогда… не будет ли лучше, если я отступлюсь от тебя прямо сейчас?

Сначала Пейтон не знала, что сказать. Она была не готова к такому повороту, по крайней мере не здесь и не сейчас. Она глубоко вдохнула.

– Я ошарашил тебя своим заявлением, да? – глуповато ухмыляясь, спросил Чейз.

– Так и есть, – нервно усмехнулась Пейтон.

Чейз потянулся через стол и коснулся ее руки.

– Знаешь, нам нет необходимости заканчивать этот разговор прямо сейчас. Я просто подумал, что должен сказать тебе это. Ненавижу говорить о подобных вещах по телефону.

Пейтон кивнула. Возможно, она сделала глупость, не воскликнув «нет» сразу. Конечно, не хочется прогонять Чейза. Но он прав: ей нужно поразмыслить, прежде чем ответить. Прямо сейчас Пейтон чувствовала себя сбитой с толку и, как ни стыдно в этом признаться, боролась с желанием взглянуть на часы. Но поскольку Чейз поставил вопрос ребром, она ответила настолько честно, насколько могла. По крайней мере этого он заслуживал.

– Это судебное разбирательство – последнее дело, которое Правление будет учитывать при вынесении решения о партнерстве, – вздохнула Пейтон. – Очевидно, нам с тобой есть что обсудить, но сейчас мне тяжело сконцентрироваться на чем-либо, кроме работы. Процесс закончится через два дня. Если сможешь подождать, обещаю, мы сядем и серьезно поговорим.

Чейз улыбнулся и сказал, что все понимает.

Пейтон нашла это забавным. Лично она давно уже не вполне понимала, что делает.

          * * * * *

Обратно в офис.

Снова.

Иногда Пейтон чувствовала себя так, словно никогда не покидала это место. Может, потому, что и вправду редко отсюда выбиралась.

Было около семи часов, значит, секретари уже ушли и в офисе воцарилась тишина. Когда Пейтон добралась до своего кабинета, то увидела, что Брэндон оставил три стопки документов на ее столе для ознакомления – результаты его исследований по каждой из трех инструкций присяжным, против которых возражала истица. Увы, каждая пачка была по меньшей мере в пять сантиметров толщиной, а это подразумевало, что шансы Пейтон покинуть офис в ближайшее время колеблются между пренебрежимо малыми и абсолютно невероятными.

Пейтон только-только принялась за первую кипу бумаг, когда услышала стук в дверь. Подняв глаза, она увидела Лейни.

– Эй, почему ты до сих пор здесь? – спросила Пейтон и добавила, понизив голос почти до шепота: – Я думала, сегодня великая ночь.

Как выяснилось из вчерашнего разговора, который целиком состоял из лишней информации, у Лейни как раз сегодня была овуляция. Она планировала уйти пораньше и удивить Нейта. Со всеми вытекающими.

– Я уже ухожу, – ответила Лейни. – А во сколько ты отбываешь на коктейль?