Раймонд был так любезен, что лично заехал за мной и на своем «БМВ» и подвез нас с Леной до салона красоты. На сей раз на сельской девице было платье для беременных, напоминающее черно-белый парашют. Я, не удержавшись, потрогала ткань: нет, все же не прорезиненный шелк, значит, все ограничивается внешним сходством. На черно-белом великолепии красовались накладные черные карманы, похоже, нашитые умелыми ручками будущей мадам юристки. Надо же, умеет нитку вдевать в иголку! Если такая мастерица, сшила бы лучше нормальное платье, нельзя же до такой степени себя безобразить.

Возможно, я была несправедлива к девушке, но с каждой встречей Лена мне нравилась все меньше. Причем уже не только потому, что стояла между мной и красавцем Раймондом. Нет, обычная женская ревность постепенно уступила место искреннему отвращению. И я надеялась, что в ближайшем будущем наше общение прекратится.

Когда мы приехали, все белые кабинки с искусственным солнышком были заняты. Странный у нас все же народ! Если у людей есть и деньги, и свободное время, почему бы не доехать до Юрмалы? Дорога на электричке занимает полчаса, на собственном авто — вдвое меньше. И загорали бы сколько влезет. Так нет же! Только забравшись в дорогую капсулу, женщины чувствуют себя счастливыми. Неужели так действует реклама, убеждающая, что искусственный загар круче настоящего?

Мы с Леной сидели на маленьком бархатном диванчике у стены большого вестибюля и молча ждали своей очереди. Наконец из закрытого кабинетика вышла молодая женщина потрясающей красоты. Такого яркого бронзового загара, пожалуй, на прибалтийском пляже и впрямь не добьешься. Ну, разве что к самому концу лета. Красавица подошла к столику администратора, чтобы расплатиться. Я завороженно следила за ней. Вдруг рядом раздался тихий стон. Я оглянулась. Лена, схватившись за живот, грузным мешком сползала на пол.

Следующие полчаса мы с бронзовой красоткой приводили беременную в чувство. Администратор салона, принимающая посетителей, вынуждена была вернуться на рабочее место, а мы отволокли Лену в соседнюю комнатку, начали отпаивать. Все попытки вызвать «скорую» она отвергала. Стоило мне заикнуться про врачей, как у нее начинался настоящий припадок. Захлебываясь слезами, она причитала, что если Раймонд узнает, он ее больше из дому не выпустит. А ей не так уж плохо, уже почти ничего не болит. И она опять сгибалась пополам, обняв живот. А мы опять вытирали ей лицо мокрым платком, давали попить водички, усиленно махали газетой и пытались воззвать к ее разуму.

Через полчаса беременной стало полегче, зато нам с красоткой — совсем нехорошо. Вытерев лоб, я внимательно посмотрела на добровольную помощницу. От волнения лицо незнакомки осунулось, и стало видно, что ей уже не восемнадцать лет, и даже не двадцать пять. Наверняка давно разменяла четвертый десяток. А ее роскошный молодой вид — такой же искусственный, как и загар. От жары и усталости черты лица заострились, проявились носогубные складки и небольшие морщинки в уголках глаз!

Не грех познакомиться с человеком, который потратил столько времени, помогая совершенно чужим людям.

— Полина, — представилась я. — А это Лена.

— Наташа, — приветливая улыбка, рукопожатие. — Ну, раз Лене уже лучше, я, наверное, пойду?

— Нет-нет, подождите, мне так неудобно! — «умирающая» Лена резво вскочила на ноги. — Давайте я вас хоть чашечкой кофе угощу!

Наташа пыталась было отказаться, но недавний припадок придал беременной такой наплыв энергии, что устоять было невозможно. И мы втроем направились в соседний бар. На сей раз я решила, что глаз не спущу с дурной девчонки. Никаких больше фокусов с непонятными капсулами и черными слонами!

В маленьком баре курили за каждым столиком. Образовался такой смог, что спокойно можно было повесить небольшой топор. Наверняка бы он не упал на пол! Лена преспокойно пила кофе, не заботясь о том, что беременным вреден табачный дым. У меня же снова прорезался прошедший недавно кашель. Да, к моим грядущим болячкам спокойно можно прибавить астму.

Откашлявшись, я прислушалась к разговору. Лена с увлечением рассказывала о скорой свадьбе с отцом своего ребенка. Наташа периодически давала ценные советы по поводу ЗАГСа, машины с целлулоидным пупсом и свадебных нарядов. Насколько я поняла, она тоже собиралась замуж.

Я спросила Наташу, когда ей предстоит пойти под венец. Немного погрустнев, она ответила, что скоро, очень скоро… Как только друг сердца разведется с прежней женой. То есть она надеется, что разведется, он твердо обещал.

— Боишься, что передумает? — оживилась Лена. — А я вот не боюсь! Мне цыганка в Даугавпилсе специальное зелье дала. Выпиваешь ложечку, и такие флюиды от тебя исходят! В общем, все мужики твои! Я уже допила почти всю бутылочку.

Не обращая внимание на мои вылезшие из орбит глаза, беременная достала из кармашка сарафанчика маленькую бутылочку. На дне плескалась какая-то жидкость.

— Ты мне так помогла… — Лена на минуту замялась. — Ладно, я отдам тебе остатки, тут как раз столовая ложка наберется. Мой-то уже никуда не денется. А ты вечером, перед самым приходом хахаля, выпей зелье. Оно, правда, немного горчит, да и запах довольно резкий. Но я нашла выход: левой рукой зажимаю нос, правой подношу к губам бутылочку, быстро делаю большой глоток. Результат — полюбуйся! — она погладила себя рукой по круглому животу. — Вот Поля, сестра жениха, подтвердит, как Раймонд меня любит. Специально ее попросил меня всюду сопровождать, чтобы, не дай Бог, чего не случилось. Увидишь, кавалер теперь от тебя тоже ни на шаг не отойдет! И вот еще… — невестушка вытащила красный шелковый мешочек. — Тут заговоренный амулет. Перед тем как зелье выпить, надень его на шею. Вместе подействуют убойно!

Мы еще немного поболтали. Но Лена уже почти не поддерживала разговор. Она кусала губы, будто невзначай проводила рукой по животу… Впрочем, когда ее спрашивали, как она себя чувствует, отвечала, что отлично. Наконец Наташа решительно встала.

— Ну все, девочки, я пошла. Спасибо за помощь, — улыбнулась она Лене.

Я напряглась. Бутылочку следовало отнять во что бы то ни стало. Но как это сделать без Лениного ведома? Похоже, никак. Что ж, придется рискнуть, подождать до вечера. Авось не выпьет зелье до моего звонка.

— Наташенька, телефончик не дадите? — довольно нервно спросила я. — Я вам на днях позвоню. Хочу узнать название вашего крема для лица. У меня кожа очень плохая, уж что косметологи только ни делали, никакого эффекта. А у вас лицо такое гладкое, несмотря на возраст.

После столь бестактного заявления не только Наташа, но и Лена вытаращили на меня глаза. Мне было плевать, что про меня подумает новая знакомая, главное, чтобы не послала по всем известному адресу. Но, видимо от изумления, Наташа машинально продиктовала номер своего мобильника и торопливо распрощалась.

Лена же подвергла меня настоящему допросу:

— Зачем тебе ее номер?

— Я же объяснила, у нее отличный крем для лица. Как ты думаешь, сколько ей лет? Скажешь, двадцать? Ни фига, не меньше тридцати пяти! Поняла теперь, зачем мне этот крем? Я на десять лет младше, а кожа гораздо хуже!

— Да ничего подобного! — с жаром вскричала мерзкая девчонка. — Полиночка, твоя кожа просто сияет! А от этих кремов только хуже становится. У меня была подружка, тоже все на кожу жаловалась. То у нее морщинка под носом, то мешки под глазами. Так вот, она тоже на один крем польстилась, якобы морщины разглаживающий. Намазалась раз, другой — великолепно. Все морщины как кошка языком слизнула. А потом дорогущий крем закончился. И через неделю ее лицо начало стремительно стареть! Кожа шелушилась, сохла, и через месяц бедняга как печеное яблоко стала, вся в морщинах. Год прошел, а лицо до сих пор как у дряхлой старушенции. Теперь дуреха на пластическую операцию деньги копит.

Лена разгорячилась, физиономия прямо светилось энергией. Даже не верилось, что совсем недавно она в судорогах каталась по дивану. Или это была умелая игра? Она все настойчивее уговаривала меня забыть про всевозможные средства для лица. Наконец, чтобы ее успокоить, я согласилась: не буду никому звонить, пусть все кремы провалятся в тартарары.