Разок-другой они полетели на землю, а потом Райнер Шнек, поглядев на старинные карманные часы, доставшиеся ему в наследство от прадедушки крикнул:
— Ого! Без пяти три! — и бросился бежать.
Андреас ему не поверил. Он знал, что часы не ходят. И все-таки он сделал то, чего хотел от него Райнер: спрыгнув с «трактора», помчался за ним. Потому что уж очень боялся опоздать. Он крикнул ему вдогонку:
— Если фрау Кронлох опять станет клеить с нами коробочки, я убегу! И буду играть тут в трактор!
Фрау Кронлох состояла в родительском комитете третьего «А». У нее была книжка «Сделай сам», и с помощью этой книжки она проводила пионерские сборы, когда фрау Линден должна была идти к врачу или помогать своему сыну по арифметике.
Райнер Шнек остановился и сказал:
— Лучше бы уж у нас был учитель — учителя не так часто ходят к врачам.
— А мне все равно она нравится, — ответил Андреас.
— Почему?
— Потому что она — во! И волосы у нее возле щек далее так качаются… А фрау Кронлох привинчивает свои волосы сзади, знаешь, такими шурупами для волос. И вообще… «Ах, ах, коробочки!..»
Райнер Шнек засмеялся. Глаза у него стали узенькие-узенькие, а на щеках появились ямочки. Какой он красивый, когда смеется! Даже «ручка от чайника» и то веселая.
Райнер Шнек решил тоже что-нибудь сказать про фрау Линден.
— Она лучшая учительница в школе, — сказал он, — потому что ей уже три раза выносили благодарность. А почему? А потому, что она справедливая.
— Да, — поддержал его Андреас, — по-моему тоже, она справедливая.
Они очень обрадовались, войдя в класс и увидев за учительским столом не фрау Кронлох, а свою учительницу. Однако настроение их немного упало, когда фрау Линден подняла глаза и стала внимательно их разглядывать.
Куртка у Андреаса была вся в химическом удобрении — в черной прилипчивой пыли. Лицо перемазано.
— Трубочист, — сказал кто-то.
Андреас вытерся платком.
Фрау Линден пока ничего не сказала. Ей не хотелось вечно быть в роли строгой учительницы. Это ведь был пионерский сбор. Она села на чью-то парту, поближе к ребятам, и спросила:
— Ну, а что бы вы сами хотели сегодня делать?
— Всё равно, только не клеить коробочки! — крикнул Андреас, уже севший за парту рядом с Райнером Шнеком.
Так как это встретило одобрение, фрау Линден сказала:
— Это нам сегодня не предстоит. Я принесла с собой план работы. Но сначала внесите-ка сами какие-нибудь предложения.
Пока ребята думали, на задних партах шел оживленный разговор шепотом. Некоторые, как выяснилось, все же хотели клеить. Андреас спорил с ними, а одному даже крикнул:
— Ты что, чокнутый? Коробочки мы еще в детском саду клеили!
Опять этот громкий голос! Возмутительно, когда ребенок так распускается. Но фрау Линден овладела собой — ведь это был все-таки не урок.
Клавдия Геренклевер, председатель совета отряда, подняла руку. Фрау Линден дала ей слово.
Клавдия достала из портфеля большую книгу. Она протянула ее фрау Линден и попросила ее почитать вслух. Ребята захлопали. Они окружили учительницу, стараясь заглянуть через ее плечо в книгу.
Фрау Линден уже ее раскрыла — она решила читать.
Но тут ей ударил в нос едкий запах химического удобрения. За спиной у нее стоял Андреас. Фрау Линден обернулась к нему и сказала:
— Стань куда-нибудь еще, Гопе. А лучше всего сядь-ка на свою парту. Если вы будете так тесниться, я не смогу читать. Удивительное дело — вы с Райнером залезли на одну и ту же машину, почему же ты весь перепачкан, а Райнер нет?
— Я первый залез на машину, вот я и грязнее, — запальчиво ответил Андреас.
— Весь грязный и еще грубишь, — сказала фрау Линден. И начала читать: — «Макс и Мориц. Семь проделок двух озорников».
Андреас был знаком по книгам со множеством героев. Все они были такие хорошие, такие добрые, что Андреас прямо плакал, когда с ними случалась беда. А вот Макс и Мориц были злые озорники. В книжке так прямо и говорилось. Они связали крест-накрест две веревочки и прикрепили к концам их кусочки хлеба. Куры хлеб проглотили, а потом взлетели, зацепились за ветку и замертво повисли на дереве. И портной Бок из-за них плюхнулся в воду, потому что они подпилили мост. Хорошо еще, он успел ухватиться за лапы двух гусей и выбраться на берег. А учитель Лемпель чуть не взорвался, когда они ему в трубку насыпали пороху… И все-таки про них напечатали!.. И фрау Линден про это читает!.. Вот какая она справедливая!
Андреас не мог больше усидеть на своей парте. Он встал позади всех и старался заглянуть в книгу.
Когда Макса и Морица смололи на мельнице, а эту муку склевали гуси, Андреас протиснулся вперед. У него уши горели от волнения.
— А можно я посмотрю на картинке Макса и Морица, когда их еще не смололи? — спросил он фрау Линден.
Фрау Линден дала ему книгу и разрешила ее полистать.
По дороге домой Андреас сказал Райнеру Шнеку:
— Чур, ты Макс, а я Мориц!
— Почему это? — спросил Райнер.
— Потому что у тебя щеки круглые. Как у Макса.
Райнер Шнек усмехнулся:
— Ну и что?
— А еще у тебя уши торчат.
— Ну и что?
— А еще у тебя на куртке есть пуговицы, а у меня нет. Как у Морица. Но вообще-то, раз ты не хочешь, я еще с кем-нибудь сговорюсь.
— С кем же это?
— Не скажу. Я уже придумал, как мы будем играть.
— Не могу я быть Максом. Мне ухо должны оперировать.
— Просто ты трусишь.
— Ничего я не трушу. А как мы будем играть?
— Привяжем хлеб к веревочкам и бросим курам, как Макс и Мориц. А веревочки свяжем крест-накрест, А потом куры взлетят на дерево и там повиснут.
— Куры не такие дуры.
— Нет, такие. Так я и знал, что ты трусишь!
Райнер не любил, когда им руководили. Он сам любил руководить. Поэтому он сделал вид, что ему не нравится план Андреаса — плохо продуман.
— И ты воображаешь, что куры станут клевать хлеб на веревочках?
— Конечно! А то разве бы фрау Линден стала про это читать? Она читает только про то, что вправду бывает.
— А вообще-то про каких кур ты говоришь?
— У фрау Кронлох знаешь сколько кур!..
— Да у нее ведь дерева нет! Куда же они взлетят?
— На антенну от телевизора. На ней этих кур еще лучше видно!
Райнеру Шнеку крыть было нечем. Он сощурился и поглядел в сторону поселка. И вдруг, стукнув Андреаса по спине, крикнул:
— Кто быстрее!
Они бросились бежать.
Райнер Шнек и теперь еще бегал все так же, как тогда в детском саду: животом вперед, ноги выбрасывал в стороны и пыхтел, как паровоз. У него даже резинка на тренировочных брюках лопнула, и приходилось все время поддерживать их рукой.
Тут их обогнал Детлев Тан, возвращавшийся домой на велосипеде. Детлева Тана, всеми признанного вожака третьего «А», Андреас тоже знал еще с детского сада. Поглядев, как трудится Райнер Шнек, Детлев крикнул:
— Клоун Пампуша — стереоуши!
Райнер Шнек пропыхтел ему вслед:
— Сам ты клоун Пампуша!
Детлев Тан весело помахал им рукой и укатил.
Тут Андреас решил перегнать толстого, но Райнер Шнек, затормозив свой бег, заорал:
— Жулишь! — и подставил Андреасу подножку. Андреас перепрыгнул через нее и крикнул, смеясь:
— Клоун Пампуша — стереоуши!
А потом свернул на бегу в свой переулок Майских Жуков.
Все домики в поселке были похожи один на другой. Спереди — зеленая дверь с блестящей кнопкой звонка, два окна маленьких и одно большое, перед дверью — сосенка или березка, а за домом, в саду, — яблони, на которых уже набухли почки.
Андреас влетел в калитку и огляделся. Райнера Шнека нигде не было видно. Вытащив из-за пазухи ключ, Андреас отпер дверь и, прижав к груди голубой пионерский галстук, подставил рот под струю водопроводного крана. Вытирая губы рукавом, он увидел в окно, что Райнер Шнек карабкается вверх по сосне. Вот он уже поставил ноги на нижнюю ветку и уцепился руками за ветку над головой.
