Выбираюсь на очередной перекресток. Слева слышится рев толпы — там по-прежнему штурмуют ворота. Я поворачиваю и еду в другую сторону. Скакун бежит по каменной мостовой, а я опять пытаюсь понять — почему подсказки так настойчиво ведут меня к черноликой?

Странное это дело — логически размышлять, когда люди вокруг спасаются бегством. Но выбора нет, и я вспоминаю, что узнал за эти два дня.

Итак, черноликие изменились. Они нашли артефакт, который, наконец, их устроил. С его помощью воздействуют на людей и без колебаний полезли в замок.

Глупая мелочь на фоне вторжения чужаков…

Или не мелочь? Сравним последствия. Люди из соседнего мира отберут у нас окрестности замка. Место, где соприкасаются два «снежка». Империя теряет провинцию — крохотную, но все же часть своей территории.

А что будет, если не остановить черноликих? Они расползутся по всей стране — прецеденты уже бывали. Доберутся и до столицы. И когда люди из окружения императора начнут сгорать лиловым огнем или превращаться в кукол с потухшим взглядом, это уже не покажется ерундой.

Можно ли этому помешать?

Из всех черноликих я знаю только одну. Да и с ней занялся совсем не тем, чем положено в таких случаях…

Но, предположим, я бы поступил по всем правилам. Отвез бы черноликую на допрос. Что произойдет дальше? Мы узнаем ее сообщниц и устроим на них облаву. Не только в этой, но и в соседних провинциях. И, как обычно, выловим почти всех, но самые умные успеют залечь на дно. Заснут, как они умеют, чтобы проснуться лет через двадцать. И начнется новый виток.

Бесполезно. Мы просто не знаем способа, чтобы избавиться от них навсегда и вычеркнуть их из нашего мира.

Вычеркнуть?..

Мысль, которая приходит мне в голову, заставляет меня вздрогнуть от удивления. Инстинктивно натягиваю поводья, и скакун сердито рычит. Я еще несколько секунд размышляю, а потом пускаю его в галоп.

В доме, где хранится рунное зеркало, горит свет. Но во дворе — ни единого человека. Никто не бегает в панике, не грузит имущество на повозки и не седлает скакунов, чтобы отправляться в дорогу. Как будто происходящее в городе вообще не волнует тех, кто здесь поселился.

Стучу в ворота. Жду минуту, другую. Прикидываю, как лучше перебраться через ограду, но тут мне, наконец, открывают. Чистенькая служанка вежливо улыбается и, не задавая вопросов, приглашает войти. Она выглядит слегка заспанной, словно ее только что разбудили. Удивляясь, иду за ней. Мы пересекаем обширный холл и, поднявшись по лестнице, вступаем в гостиную.

Черноликая сидит в кресле, закинув ногу за ногу, и ухмыляется в своей обычной манере. В комнате горят алхимические светильники, а на столе я замечаю несколько гадальных свечей. Это просто игрушка, модная среди аристократов в этом сезоне. Гадание, да еще таким идиотским способом, в будущее заглянуть не поможет — кому, как не авгуру об этом знать? Но дело сейчас не в этом. Я хочу проверить одну догадку.

Останавливаю служанку, которая уже собралась уйти. Она подчиняется без особого удивления. Черноликая наблюдает насмешливо. Зажигаю одну свечу и, подняв ее на уровень глаз, приказываю служанке:

— Смотри на огонь.

Она смотрит, и пламя под ее взглядом сначала дергается, а потом угасает вовсе. Ладно, больше вопросов нет.

— Ступай.

Девчонка уходит. Черноликая спрашивает меня:

— Развлекаешься?

— По мере сил, — сажусь напротив нее. — Слуги тоже в зеркало посмотрели?

— Не все, а только двое. Зато, сам видишь — спокойные, как морские коровы. Собирают тихонько вещи, без всякой спешки. И даже, кажется, не заметили, что соседи уже сбежали.

— А ты, значит, не спешишь?

— Я успею, — говорит она безмятежно. — Или ты хочешь, чтобы я в толпе спотыкалась? Нет уж, спасибо, я подожду.

— А мародеров не боишься? Сторожевых волков я у тебя не видел.

— Зачем мне волки? Вон, погляди.

Она щелкает пальцами, и светильники гаснут. Когда глаза привыкают, я замечаю во тьме за окном движение. На дереве кто-то есть, но это не человек. Лунный свет блестит на черном смолистом теле. Существо, которое притаилось среди ветвей, сплетено из толстых жгутов — так мне, во всяком случае, кажется. Глаз я не вижу, но чувствую, что это создание тоже на меня смотрит.

— Достаточно? — лампы загораются снова. — Как видишь, я стала несколько осторожнее. Но мне приятно, что ты за меня волнуешься.

— Мне тоже приятно, что чувство юмора у тебя сохранилось.

— А ты приехал, чтобы составить компанию? Хорошая мысль. Представь, как это романтично — мы на рассвете уезжаем последними…

— Представляю. Но вообще-то у меня была другая идея.

— И какая же?

— Я уеду. А тебе предложу остаться. Вместе с твоими сестрами.

Секунду она смотрит на меня недоверчиво, потом начинает заливисто хохотать.

— Ну, ты даешь, авгур! Хочешь отдать меня чужакам? Чтобы я покорно их дожидалась? Коварный план, ничего не скажешь. Я что, по-твоему, сумасшедшая?

— Нет, — отвечаю, — я знаю, что ты умна. И сумеешь оценить свою выгоду.

— Какая выгода в том, чтобы меня сожрали чудовища?

— Они не чудовища. Они обычные люди, просто не такие, как мы. Не забывай, я — авгур, и я уже видел будущее.

— И что же там интересного?

— Я расскажу тебе. Но сначала хочу кое-что спросить. Помнишь, ты пугала меня своим артефактом? Говорила — если через него связаться не с одним, а со всеми зеркалами в пределах города, то жители окажутся в твоей власти. А я тогда возразил — не выйдет, потому что все сразу не сидят перед зеркалом. Помнишь?

— Да, ну и что?

— У чужаков есть свои, особые зеркала. Они показывают живые картинки. Одно и то же видят во всех домах. Одновременно, понимаешь? Если картинки хорошо удаются, то вся страна садится и смотрит. В этот момент с ними можно делать, что хочешь. Это ведь то, о чем ты мечтала?

Черноликая слушает с интересом. Разумеется, это не означает, что она уже мне поверила и готова ждать чужаков. Мои слова она воспринимает как сказку. Но эта сказка весьма ее забавляет.

— Но это еще не все, — продолжаю я, — дальше будет самое главное. Ты мне рассказывала, как вы, черноликие, ищете себе неофитов. Тех, кто будет вам помогать. И жаловалась, что это — довольно сложная процедура. Дескать, с каждой претенденткой надо сидеть подолгу, вглядываясь в глаза. Правильно?

— У тебя хорошая память.

— Так вот, представь страну, где все видно с первого взгляда. Где у каждого на руке — клеймо, выдающее, на что человек способен.

— Клеймо?

— Да. Пятна разного цвета. И в любой толпе ты сразу узнаешь потенциальных помощниц. Достаточно просто посмотреть на запястье. И вообще, в том мире тебе понравится, я уверен.

— Авгур, — говорит она почти восхищенно, — да у тебя талант. Ты все это выдумал специально, чтобы меня развлечь? Честное слово, я польщена.

Я усмехаюсь.

— Понимаю, ты мне не веришь. А если я докажу?

— Каким же образом, интересно?

— Ты знаешь, что такое клятва авгура?

Ее глаза сужаются. Подавшись вперед, она разглядывает меня, пытаясь найти подвох. Знает, что мы такими вещами не шутим.

— Ты хочешь сказать, что готов поклясться?

Я достаю амулет-трилистник. Привычно сжимаю его в ладони. Произношу отчетливо и размеренно:

— Я, авгур старшего круга, клянусь, что сказанное мной — правда. Если же я солгал, то пусть Изначальный Огонь возьмет мое тело.

Амулет раскаляется, воздух вокруг течет, как над огромным костром. Алхимические камни в светильниках лопаются с отчетливым треском. Комната погружается в темноту. Черноликая сидит, не дыша. Я знаю, что она видит — в моих глазах сейчас пляшут языки багрового пламени.

Спустя полминуты я чувствую, как напряжение отступает. Амулет уже не жжет руку. Я прячу его в карман и спрашиваю:

— Ну, теперь ты мне веришь?

— Ты все лампы разбил, — говорит она невпопад.

— Купишь другие. У чужаков они очень яркие.

У меня ощущение, что она улыбается в темноте. Спрашивает: