— А я-то дура, — вздохнула Маша. — Шла и думала, почему мне голос Гнома поблазнился. Значит — не поблазнило… — добавила задумчиво.

— Маша, тебе нужно уехать, — предложил я. — В Цитадели будет безопасней. Борис тебя проводит.

Белка отошла в сторону. Вытерла несколько предательских слезинок:

— Допустим, уеду. А ты? А ребятишки твои?

— А ребенок? Разве нормально ждать ребенка, когда сидишь, как на пороховой бочке. А потом — как его растить, воспитывать…

— Как-нибудь, — махнула она рукой. — Передо мною столько поколений стекольщиков жило…

— Кого-кого? — в один голос выдали мы с Борисом.

— Стекольщиков. Олег же обозвал наш мир Застекольем. Стало быть, мы стекольщики. Чиним старые стекла, вставляем новые… Куда я отсюда денусь? А ты от меня ожидал услышать: «Дайте мне жить спокойно, потому что хочу воспитывать ребенка в другом мире. Там, где никто никого не убивает?»

— Типа того, — усмехнулся я невесть чему.

— Обещаю, когда брюхо на нос полезет — уйду в Цитадель. Толку от меня не будет, а проблем добавлю.

— Обещаешь? — с надеждой спросил я. — Ну когда живот… э-э полезет?

— Но не раньше, — твердо заявила Машка, взъерошив мне волосы.

…Работа не прекращалась даже ночью. Плотники вытащили несколько прожекторов, подсоединили их к проводам из нашего подвала. Этой ночью цверги не показывались. То ли их испугало многолюдство, то ли свет. По крайней мере к утру башня была прикрыта новенькой крышей, с «грибком» для часового, площадками для прожектора и местом для сигнального костра. Помнится, еще в первое свое появление в Цитадели я спросил у Ярослава: зачем нужен костер, если есть прожектор? Тот ответил, что дублирование еще никому не мешало. А в некоторых случаях костер будет даже надежнее, потому что у него нет проводов, которые можно перерубить…

Моя выспавшаяся «братия», чтобы не путалась под ногами, была снаряжена в караул. Для остальных весь день прошел в «доводке»: устанавливались двери, оконные рамы и косяки для бойниц. Крепость, несмотря на старинные стены, пьяняще пахла свежим деревом. Для полного счастья не хватало только кое-каких мелочей, вроде электрического освещения комнат (прожектора тут не годились, а лампочки пока отсутствовали!), унитазов (ну, не завезли!) и душа с теплой и горячей водой (трубы не протянули и бойлер пока не поставили!). Но это уже барство. Пока можно обойтись свечами, тазиками и ближайшими кустиками (только с лопаткой!).

— Ну комендант, принимай работу, — сообщил мне к вечеру следующего дня Борис. Кажется, он не спал всю ночь. Впрочем, из прибывших не спал никто. Да и мы-то подремали всего ничего.

— Акт о приемке подписывать? — поинтересовался я.

— А как же, — помахал бородой мой новый родственник. — Как и положено, в трех экземплярах.

— Э, дед, — шутливо запротестовала Машка. — А покраска-оклейка? Халтурите, однако. Даже «МЖ» не поставили. Могли бы хоть биотуалет привезти. Молодежь тут все кустики затопчет.

— Только молодежь? — засмеялся Борис.

— Ну, — скромно потупилась девушка. — Мы тоже поможем…

— Это хорошо, — одобрил Борис вполне серьезно. — В Версале ни одного туалета не было. Королю с королевой горшки носили, а прочие графы и герцогини — по кустикам… Зато теперь там лучший цветник Европы. Так что, старайтесь, ребята! Список я составил, все подберем и завтра-послезавтра привезем. Как-нибудь пару дней со свечами и с кустиками… А мы уходим. Чуть что, костер зажигайте, подойдем не мешкая.

Борис крепко пожал нам руки, обнял Машу и, уже сделав несколько шагов, резко остановился:

— Ребята, а может, ну, ее к ляду, эту крепость? Оставим до лучших времен. А сожгут — ну, нехай жгут — не в первый раз. Стены-то все равно останутся. В Цитадели будем через пять минут. Соберемся все вместе, пораскинем мозгами, а потом сообща цвергов будем бить… Что толку, что вы внутри сидеть будете? Что высидите? В защиту «Твердыни» поиграетесь? Как в ролевушках?

Все смотрели на меня. «Сидя в обороне — врага не победить!» А то… Я эту фразу впервые узнал классе во втором, когда читал о подвиге одного из славных латышских стрелков. Только, что-то не хотелось мне убегать под теплое крылышко старших товарищей и предков Машки… Мне бы, конечно, следовало сделать красивый жест и сказать: «Кто хочет — может идти!» Сказать-то можно, но зачем ребят обижать? А девок, во главе с Машкой, я бы и сам выгнал, если бы был уверен, что послушаются.

— Мы тут посоветовались («И я решил!» — храбро пискнула Вика.), что нам лучше остаться здесь, — обвел я глазами присутствующих и уперся взглядом в Бориса. — Будем, ежели что, вашим форпостом в тылу противника. Или уйдем в леса и начнем партизанить, на манер Дениса Васильича Давыдова. Вражеские паровозы под откос пускать, провода перекусывать. Будет совсем хреново, так ты нас всегда успеешь вывести. Так?

Не стал уточнять, что для этого нужно знать — когда именно нам станет хреново…

Проводив глазами тыльную (или заднюю?) часть последней телеги, уходящей в воздушную стену, мы разошлись по этажам. Дел было начать и кончить. Но начали с главного — с выбора комнат. На наши трехкомнатные апартаменты никто, понятно, не претендовал. Глобальных различий в остальных, типовых двухкомнатных, не было. Круговое расположение башни и единый вид из окон (лес и озеро с вариантом — озера и леса) тоже не располагали к разнообразию. Не мудрствуя лукаво кинули жребий.

Без споров, понятно, не обошлось. Но они были для проформы. Многоопытная Лена, узнав, что ее апартаменты будут примыкать к нашей спальне, уговорила Андрея поменяться с ней «квартирами». Типа — у нее, мол, нервы слабые, чтобы жить за стенкой от молодоженов…

Пока ребятишки суетились, пытаясь придать своему житью пристойный вид, что было затруднительно из-за недостатка мебели (точнее — ее полного отсутствия), я пошел обходить владения. Пытался, скажем, так, объять необъятное: при всем своем опыте Борис и люди из Цитадели не могли предусмотреть всего того, что нам нужно. Да и не будут они, например, думать о таких вещах, как столы, скамейки, дрова, и о тысячах других мелочей, из которых складывается любое хозяйство. Ладно, будем решать проблемы по мере их возникновения.

Для начала нужно определиться с таким неромантическим предметом, как сортир. Конечно, днем можно и в кустики сбегать, а ночью? Так-то. Значитца, сортир мы будем ставить там!

Василий и Андрей, которых я привлек для выполнения «интеллектуального» задания, только задумчиво крякнули, но без разговора принялись за яму. Девушки в полном составе (включая Белку) были отправлены на заготовку дров. Антошке было поручено самое ответственное задание — сидеть на крыше, под новым грибком, и караулить. Среди достоинств у парня было то, что он единственный из нашей братии имел стопроцентное зрение!

Разогнав команду, я отправился по своим командирским делам. Что означало — ушел спать. Не выспавшийся начальник — беда для подчиненных! Я же человек гуманный и даже где-то в глубине души добрый…

Показалось, что задремал на несколько минут. На самом деле — проспал до самого заката. Ребятишки встретили меня завистливыми взглядами, но ничего не сказали. Только Белка высказалась что-то вроде того, что «пока они тут вкалывали, некоторые, не в меру оборзевшие командиры дрыхли без задних ног», за что и получила от меня выговор. Чтобы не умаляла, так сказать, авторитет командующего! В отместку за справедливое наказание, рыжая так крепко поцеловала меня в губы, что я чуть было снова не ушел спать…

Изображая строгого начальника, немного поворчал на девчонок, что мало наносили дров, на парней, не успевших достаточно углубиться, и на Антошку, который сетовал на переизбыток комаров. Я хотел сменить парня на посту, но — не успел.

— Олег, — закричал Антон. — Идут!

— Всем в крепость, — скомандовал я. Больше для проформы, потому что ребята уже и так знали, что нужно делать.