Планы Джошуа Чайлда были одобрены правительством Якова II. Был отдан приказ снарядить эскадру из 10 судов, во главе которой был поставлен вице-адмирал Николсон. Для действий на суше эскадре были приданы 6 рот пехоты, весьма значительная сила для того времени [92, с. 190; 216, т. IV с. 39]. Дело было за предлогом для войны. И он был быстро найден: им стал так называемый голкондский инцидент. Уже упоминавшиеся выше Ричард Барнеби и Сэмюэль Уайт, получивший к тому времени пост командующего сиамским флотом в Бенгальском заливе, использовали данную им власть не для организации обороны побережья от голландцев, а для грабительского набега на богатое индийское государство — Голконду [8, с. 35–41; 82, с. 185; 92, с. 83–85]. Хотя всем было известно, что Уайт и ему подобные — английские пираты, английская Компания потребовала ответ за их пиратство с Сиама. Впрочем, еще за полгода до вручения английского ультиматума королю Нараю, осенью 1686 г., когда на Восток прибыла эскадра адмирала Николсона, на всех наиболее оживленных морских путях от Красного моря до Тихого океана без объявления войны началась охота на сиамские торговые суда. Между тем Уайт, продолжая свою предательскую деятельность, готовился к сдаче Мергуи Ост-Индской компании. В мае 1687 г. ему удалось вывести из города сиамские войска. Когда в конце июня в Мергуи бросили якоря два английских корабля под командованием капитана Энтони Вельтдена, привезшего ультиматум, в этом городе оставалась только одна реальная вооруженная сила — местная английская колония [46, с. 338; 92, с. 151, 168, 182; 216, т. IV, с. 280].

В ожидании ответа на ультиматум из Аютии англичане формально заключили с сиамцами 60-дневное перемирие. Однако английская Ост-Индская компания уже считала город своей полной собственностью. Чтобы внушить «почтение» к новой власти, Вельтден и Уайт установили в Мергуи режим террора. Многие горожане были убиты [141, т. II, с. 65].

Но террор англичан не принес им желаемого результата. Напротив, он ускорил взрыв народного негодования. Толпы крестьян, вооруженных самым разнообразным оружием, двинулись к Мергуи. На море близ города появились сотни рыбачьих лодок, спешно переоборудованных для военных нужд. В самом Мергуи горожане под руководством патриотически настроенных чиновников тайно установили в прибрежном лесу новую батарею. Так как арсенал находился в руках Уайта, необходимо было срочно наладить производство боеприпасов. Эта задача была успешно решена. В качестве артиллерийских снарядов использовали, в частности, сосуды, наполненные порохом. Крестьяне окрестных деревень отказывались продавать оккупантам продовольствие, весь свой скот они угнали в горы [46, с. 342–343; 92, с. 217–218].

В ночь на 15 июля 1687 г. в Мергуи началось народное восстание. Уверенные в своем военном превосходстве и считавшие, что сиамцы способны действовать только по приказу высшей власти, англичане были захвачены врасплох. Потеряв почти всех солдат, Уайт и Вельтден еле добрались до своих кораблей и, преследуемые сиамскими судами, были вынуждены укрыться в лабиринте островов у Тенассеримского побережья [92, с. 237; 216, т. IV, с. 280].

Между тем власти Ост-Индской компании, ничего не подозревая, в августе 1687 г. направили в Мергуи еще один корабль с воинскими подкреплениями на борту. Фрегат вошел в гавань Мергуи, где был окружен сиамскими судами. Англичанам пришлось сдаться [46, с. 356; 92, с. 263].

После такого сокрушительного поражения англичане уже больше не решались открыто нападать на сиамское побережье, хотя и продолжали охотиться на сиамские торговые суда. Существенную роль здесь сыграло также прибытие в Сиам осенью 1687 г. второго французского посольства и размещение в Бангкоке и Мергуи французских гарнизонов. Последние Стюарты, тесно связанные с Людовиком XIV, ни за что не решились бы на открытый военный конфликт с Францией. Поэтому английская Ост-Индская компания в этой ситуации заняла выжидательную позицию.

Сиамское правительство, со своей стороны, также не стремилось раздувать конфликт с Англией. Весной 1688 г. оно проявило инициативу в ведении мирных переговоров. Но формальный мир так никогда и не был заключен из-за бурных событий 1688 г., повлекших за собой фактическое закрытие Сиама для европейцев.

Французы появились в Сиаме позже других европейцев, но французская агрессия против Сиама в 80-х годах XVII в. стала наиболее серьезной угрозой для независимости страны в этом столетии, полном войн и конфликтов.

Первыми разведчиками, проложившими дорогу в Сиам для французских купцов (а затем и войск), были католические миссионеры. Во главе их стояли епископы Ламбер де Ла Мотт и Франсуа Паллю, руководители Французской иностранной миссии, основанной в 1659 г. французским духовенством в противовес португальским католическим миссиям, которые до этого времени пользовались монополией пропаганды христианства на Востоке.

Прибыв в Сиам в 1662 г., французские епископы сразу оценили выгоды этого места (в географическом и политическом отношениях) для развертывания пропаганды христианской веры. Здесь можно было встретить представителей всех восточных народов. Терпимость сиамского правительства к другим религиям способствовала образованию в стране многочисленной христианской общины. Значительную ее часть составляли португальцы и их потомки. В Сиаме проживало большое число японских и вьетнамских эмигрантов христиан. Были также христиане китайцы и бирманцы. Христиан из местного населения — тайцев было очень мало, но епископы надеялись изменить это положение. Всего же только в столице Сиама — Аютии в 1662 г. насчитывалось свыше 2 тыс. христиан. Учитывая это обстоятельство, Ламбер де Ла Мотт и Паллю решили сделать Аютию штаб-квартирой Французской иностранной миссии, чтобы распространять отсюда христианскую веру по всей Юго-Восточной Азии и Дальнему Востоку [123, с. 59; 148, с. 10].

Свою деятельность в Сиаме епископы начали с того, что установили тесный контакт с сиамскими властями. Они твердили королю Нараю о могуществе и бескорыстии Франции и намекали на возможность ее помощи против Голландии. Сиамский король, в свою очередь, оказывал миссионерам самую широкую поддержку. Религиозная пропаганда миссии не встречала никаких препятствий со стороны местных властей. Большинство миссионеров было знакомо с ремеслами и наукой. В Сиам приезжали миссионеры часовщики, механики, математики, даже астрономы. В 70-х годах врач-миссионер Шербоно завоевал такое расположение короля Нарая, что тот назначил его губернатором острова Джанк Сейлон, одной из важнейших провинций Сиама. Бесплатно обучая сиамских детей различным наукам и ремеслам, миссионеры стремились внедрить свою идеологию во все слои сиамского общества [58, с. 152–153; 79, т. II, с. 127, 154; 141, т. II, с. 166].

В 1666 г. Паллю возвратился во Францию с массой ценных сведений не столько о состоянии религии в Сиаме, сколько о его политическом и экономическом положении. В письме на имя Людовика XIV он предлагал незамедлительно открыть французские торговые фактории на сиамском побережье, упоминая многочисленные выгоды, которые можно будет здесь получить. Тогда же впервые французскими миссионерами была пущена в ход версия (совершенно не отвечавшая действительности) о готовности сиамцев и их короля перейти в христианскую веру, если им ее растолкуют надлежащим образом [148, с. 22].

Сведения, доставленные Паллю, заинтересовали французский двор. Когда Паллю, задержавшийся из-за франко-голландской войны, наконец, в начале 1670 г. отплыл в Сиам, он вез с собой весьма любезное и дружественное письмо Людовика XIV королю Нараю [прил., док. 79] и не менее любезное и дружественное письмо папы Климента IX (прил., док. 78], В этих посланиях оба они горячо благодарили Нарая за поддержку, оказанную французским миссионерам. К письмам прилагались богатые подарки. Паллю и Ламбер де Ла Мотт были возведены в ранг королевских послов [256, т. I, с. 40]. 16 октября 1673 г. король Нарай с неслыханным почетом принял французских послов. Впервые в истории сиамского двора была отменена церемония, согласно которой иностранные послы должны были простираться ниц перед троном короля. Епископы и сопровождавшие их лица разговаривали с Нараем сидя. Во время этого приема была достигнута договоренность об открытии в Сиаме французской фактории. Через несколько дней послам был вручен ответ Нарая на письмо Людовика XIV. Одновременно им сообщили о решении Нарая послать посольство к французскому королю [238, с. 136].