— Хорошо! Иди, Алана!
Уже возле порога девушка внезапно обернулась, и Навко уловил ее взгляд — жалобный, полный ужаса. Стало ясно — девушка еле держалась, все ее спокойствие — напускное. Она боялась — но за кого? За себя? За него? Или… Страшная мысль, страшнее всех прочих, внезапно заставила похолодеть. Алана боялась — но не ЗА него. Она боялась Ивора сына Ивора, второго палатина двора Кея Улада…
Глава третья. Волатово поле
Слуга был важен, толст, голос имел гулкий, а кланялся, хотя и низко, зато с превеликим достоинством. Войча чуть было не вскочил при виде столь дородного мужа, но вовремя сдержался и, сурово сдвинув брови, даже слегка откинулся назад, на мягкие подушки, дабы выслушать его с видом, достойным Кея. Но когда посланный сообщил, кто ждет за ярким пологом шатра, вскочить все же пришлось. И не только вскочить. Войчемир накинул плащ, долго возился с непослушной фибулой, провел по отросшим волосам деревянным гребнем и удовлетворенно потер щеки. Хвала Дию, побриться он успел!
Брился Войча теперь два раза в день, чтобы стереть мрачные воспоминания о бородище, отросшей в порубе. Делать это было приятно — новая румская бритва, подаренная братаном Сваргом, оказалась на диво хороша. Итак, Войчемир ощутил истинное удовлетворение от своего вида. И недаром — Челеди, свою невестку, он слегка побаивался и не хотел терять перед нею лица.
Кейна вошла в шатер и остановилась на пороге. В это утро на ней была длиннополая накидка, скрывавшая начинавшую полнеть фигуру, из-под которой виднелись загнутые носки красных сапожек. Черные волосы покрывала шитая жемчугом огрская шапочка. Войчемир представил, сколько за все это отдано серебра, но вовремя прогнал недостойные мысли. Челеди, дочь и сестра владык огрских, выглядела настоящей Кейной, и на ее скуластом узкоглазом лице не отражалось ничего, кроме спокойного достоинства.
— Ч-чолом, Кейна! — выдавил из себя Войча, соображая, остался ли у него в шатре хотя бы жбан с квасом, дабы угостить гостью. И станет ли Челеди пить квас?
— Не тебе кланяться первым, брат мой старший! — Кейна низко поклонилась, приложив по-огрски руку к сердцу, и лишь потом села на низкий резной табурет. Войча, запоздало сообразив, что вообще забыл поклониться, вздохнул и бухнулся обратно на подушки.
— Здорова ли ты, сестра?
— Я быть здорова очень, брат мой старший Кей Войчемир…
Голос у братовой жены был низкий, грудной. По-сполотски говорила она правильно, но почему-то постоянно путала привычный порядок слов.
— Э-э-э…— замялся Войча, думая, как бы предложить выпить кваску, но Челеди покачала головой:
— Оставим вежество дворца для, Кей Войчемир. Поговорить надо очень с тобой мне. Как начать, не знаю я совсем даже…
Ее голос дрогнул, и Войчемир внезапно понял, что Кейна очень волнуется. Сразу же проснулось беспокойство — уж не сталось ли чего? Братан Сварг с утра с десятком кметов ускакал куда-то еще не вернулся. Не беда ли с ним?
— Кей Войчемир, ты старший в семье быть теперь, — Челеди заговорила медленно, тщательно подбирая слова. — Ты Кею Сваргу отца вместо…
У Войчи отвисла челюсть. Когда рот наконец-то закрылся, сразу же захотелось возразить, что старший в семье теперь Рацимир, а быть братану Сваргу вместо отца ему уж совсем неуместно.
— Твой отец — брат старший быть, — поняла его Челеди. — Кей Мезанмир, в Ирии хорошо да ему будет, брат младший быть. Ты старшего брата сын, в семье старший ты… Поговори с Кеем Сваргом, Кей Войчемир! Как старший поговори…
— А-а-а… О чем?
С братаном Сваргом они и без того общались каждый день с того самого утра, с тех пор как сторожевые кметы привели голодного и заросшего бородищей Войчу к желтому шатру, рядом с которым развевался Кеев Стяг. Вместе с братаном они ели, пили, вспоминали былое, вместе учили новобранцев, которых немало собралось в этом затерянном в глухих лесах лагере.
— Поговори с Кеем Сваргом, Кей Войчемир! — повторила Челеди. — Обо мне, жене его, невестке твоей, поговори! Надо это очень, Кей Войчемир!
И вновь пришлось захлопывать сам собой открывшийся рот. Что случилось? И даже если слу-иилось, как ему в такие дела соваться?
— Ты…— слова, как назло, не шли. — Ты, Кейна, понимать должна. Ежели у мужа с женой не так что-то, негоже другим встревать. Ваше это дело…
— Не только дело наше быть!
Челеди встала и гордо выпрямилась, закинув голову назад. Войча моргнул, затем опомнился и тоже вскочил.
— Не только это наше дело, брат мой старший! Я — Кейна, жена Кея. Отец мой — Хэйкан Великий! И брат мой — Хэйкан Великий! Негоже мне такое терпеть, что и баба простая стерпеть не сможет!
На этот раз все слова оказались на своем месте, но яснее не стало. Челеди качнула головой:
— Не ведаешь разве ты, Кей Войчемир? Муж мой, Кей Сварг, с другой живет, с другой спит, к другой в шатер ходит! Гоже ли это?
Ах, вот оно что! Войча вздохнул и опустил голову, дабы не встречаться взглядом с невесткой. Он так и знал, что добром все это не кончится, хотя и думать не думал, что Челеди придет со своей бедой к нему…
С Порадой Сварг познакомил Войчу в первый же день. Девушка жила в отдельном шатре — скромном, без всяких украшений. Одевалась тоже неброско, словно и не Кеева подруга. У Челеди был роскошный шатер, слуги, охрана, но встречался Сварг с женой лишь за обедом. И то не каждый День. Порада Войче понравилась — тихая, спокойная, и улыбается приятно. Но такое Челеди не скажешь.
— Ну-у… Я это… Я поговорю со Сваргом, конечно… Поговорю об этом с ним…
Войча понял, что и сам разговаривает, словно переводя с огрского. Стало совсем кисло.
— Только ты, Кейна, сама посуди. По законам нашим Кей двух жен иметь может. И по вашим законам тоже. У брата твоего…
— Не лепо говоришь! — глаза Челеди гневно блеснули. — Как ты говоришь можешь такое мне, Кей Войчемир? Мне, Кейне…
Войча и сам был не рад, что ляпнул о этом обычае, тем более у сполотов такого не было уже много лет.
— Жена — это жена, Кей Войчемир! Хэйкан вторую жену достоинства для берет! Уважения для берет! Союза с соседями для берет! Жена его — не девка простая! Она — тысячника дочь! Вождя дочь! Кея дочь!
Лицо Челеди дернулось, и Войча заметил на глазах у женщины слезы.
— А это девка какая быть? Сварг ее в бою взял, в бою поял! Таких купцам продают по гривне за десять и еще за две! Она же — как жена ему быть! Все видят это, Кей Войчемир! Все смеются над меня, Кей Войчемир!
Можно было возразить, что никто над Челеди не смеется — попробовали бы! Но Кейна не дала говорить:
— Разве ему плохая я жена быть? Разве не сюда бежала я, хотя за мной Кея Рацимира гнались кметы многие? Где он — там и я! И жить вместе нам, и умирать вместе! А девка эта…
— Ну, не надо! — Войчемир сочувственно вздохнул, прикидывая, что с братаном поговорить все же придется. — Я… Я скажу! Обязательно скажу!
— Ну чем виновата я? — голос женщины стал тих, еле слышен. — Не дает нам Великое Небо детей, но молода еще я быть, и детей вымолю много. Шайманов приглашу, чаклунов приглашу… А чем эта Порада хороша? Небось, научилась вертеться под кметами, вот и под Сваргом вертится, сука как последняя! А жене под мужем вертеться негоже, жена под мужем чинно лежать должна…
Войча отвернулся — такое обсуждать и вовсе ни к чему. Но если гордая дочь Великого Хэйкана заговорила с ним об этом, значит и вправду плохи дела!
К счастью, неприятный разговор с братом можно было отложить. Сварг уехал, а у Войчемира хватало и других забот. Прежде всего — войско. Конечно, кметами занимался главным образом брат, да Войчемир и не пытался заменить Сварга. Но кое-что делал охотно и не без пользы. Прежде всего — новобранцы. Войчемир не зря учился у Хальга. Впрочем, тут не требовалось умения драться двумя мечами или прыгать из седла прямо в гущу врагов. Молодых кметов надо было обучить самому простому, и Войча охотно этим занимался. Правда, порою он не без сожаления замечал, что ему, как когда-то с Ужиком, явно не хватает самых простых слов. Приходилось показывать, а в некоторых случаях прибегать к такому полезному средству, как зуботычина. Рвение новобранцев становилось поистине неиссякаемым, и Войчемир с гордостью думал, что скоро его подопечные заткнут за пояс любого врага. Гоняя кметов в полном вооружении, заставляя их рубиться, прыгать, отжиматься, он не раз с усмешкой вспоминал «вейско» сестренки Велги. Эх, ему бы месяц-другой, он бы сделал из ее разгильдяев настоящих бойцов! Он даже порой жалел, что не согласился поработать с этими бестолочами, но каждый раз вспоминал, что сестренка Велга, по какому-то дикому недоразумению, командует мятежниками, осмелившимися бунтовать против Кеевой власти. Да и девичье ли дело войска водить? Сидела бы сестренка дома, песни пела, хороводы водила! А так — ни себе покоя, ни другим.
