— Вставай, лежебока! Подарок привезли' Еще ничего не понимая, Улад встал, плеснул в лицо воды из серебряной лохани и вышел из шатра.

Его встретили радостные крики. Полсотни кметов, среди которых он заметил нескольких чубатых бродников, окружили шатер.

— Кей! Кей Улад!

Улад поднял руку, приветствуя воинов, и тут строй разомкнулся, и к его ногам вытолкнули босого бородатого человека в знакомой белой рубашке. Волотич' Молодой Кей удивленно рассматривал незнакомца, а воины кричали все громче, повторяя какое-то странное слово. Наконец Улад сообразил. «Крук!» Но ведь это, кажется, имя?

И тут Улад вспомнил. Крук, тот, кто командовал волотичами в Старых Ключах! Но ведь они не взяли поселок! Проклятая Мать Болот напустила на его воинов «мару» — так, кажется, назвал это Ласкиня…

— Не хотели без тебя сажать его на кол, — брат уже был рядом, с интересом разглядывая пленника. — Ну как, полегчало?

— Мы… Мы взяли Старые Ключи? — догадался младший. — Но ведь… Сварг рассмеялся:

— Никаких больше «но», братишка! Взяли сегодня ночью. Я послал Ласкиню с сотней парней. Никто там даже не пикнул — порубили теплыми! Теперь понял?

— А М-мать Болот? — начал Улад и тут вспомнил все: ночь, черепа на шестах, белое платье девочки, красные пятна на камне… Сердце упало — значит, не сон! Все это было! И мальчик…

— Очнись! — старший тряхнул его за плечо, — Ты понял? Ты все понял?

Да, Улад понял все. Страшная жертва пришлась по вкусу Извиру. И теперь его сила больше не служит мятежникам. Значит…

— Мы… Мы победили?

— Еще нет, — по лицу брат промелькнула довольная усмешка, — но теперь это уже нетрудно. Ну что, рад?

Но радости не было. На душе было пусто и холодно. Да, они сделали то, что нужно. Дети воло-тичей ответили за своих отцов. И они не виноваты — ни он, ни брат. Велга! Вот кто должен ответить за все!

— Мы убьем ее! — с трудом выговорил Улад, чувствуя, как ненависть сдавливает горло. И заметив недоуменный взгляд брата, повторил:

— Ее… Болотную Гадюку… Убьем…

Войча безнадежно огляделся и покачал головой. Скалы! Опять скалы! Вот, карань, занесло!

Третий день вокруг не было ничего — ни леса, ни воды, не было даже деревьев — только камень, блестящий, черный, словно полированный. Камень горбился утесами, выпирал из-под земли огромными уступами, закрывал небо. Скалы были всюду, слева, справа, впереди, они загораживали путь, и порой приходилось часами искать дорогу в извилистых узких лабиринтах. Здесь даже трава встречалась нечасто, и только несколько раз они видели колючие, почти голые кусты, чудом уцепившиеся за уступы, куда ветер в незапамятные времена нанес немного земли.

Вначале, как только они спустились вниз через узкий проход Челюстей, Войчемир даже обрадовался. Скалы закрывали небо — небо, в котором то и дело продолжали вспыхивать знакомые искры.

Змеи никуда не исчезли, поэтому приходилось идти осторожно, время от времени прячась под каменные карнизы. Несколько раз пламя вспыхивало очень близко, и Войче начинало казаться, что Огненные Змеи собираются сопровождать их всю дорогу— Но на второй день Змеев стало заметно меньше, на третий они вообще сгинули, а скалы остались, и Войчемир затосковал. Сколько же можно!

Вода была. Когда Змеева Пустыня осталась позади, Войча обнаружил, что в горячке бегства потерял все, кроме оружия, ножа за голенищем, шлема на голове — и небольшого меха, который он умудрился привязать к поясу. В этот мех они собрали воду из каменных углублений, куда ее щедро налил дождь. Вышло немного, но это было все же лучше, чем ничего. А вот с едой стало совсем плохо. Все запасы достались Змеям, а вокруг был только камень. Пару раз Войча с надежен глядел на Ужика, но тот лишь пожимал своими узкими плечами. В конце концов он принес откуда-то горсть больших склизких улиток. Войчемир хотел было отказаться, но вздохнул и только поинтересовался. с какого конца их едят.

Итак, есть было нечего — кроме улиток, к тому же почти не было дров, и ночами приходилось мерзнуть. И скалам, казалось, не будет конца, и Войча начал всерьез опасаться, что они ко всем бедам еще и заблудились. В это утро, не выдержав. он послал Ужика на разведку, хотя тот и пытался уверить, что идут они правильно и выход на равнину уже близко. Однако Войчемиру надоели блуждания по каменным лабиринтам, и он хотел знать все наверняка.

Ужика все не было, и Войча с грустью думал о своей нелегкой доле. Да, конечно, он — Кеев альбир. а значит, его дело простое — служить и не спрашивать. Но в последние дни Войчемир начал ощущать странное чувство. Он здесь не нужен. В этом путешествии он — страшно сказать — лишь обуза для Ужика. Думать об этом было невесело, но храбрый альбир был ко всему еще и честен, а если по-честному, то получалось именно так. Однако Светлому виднее. Если Войчу послали в Акедон, значит, так надо. И нечего мудрствовать.

— Пошли!

Ужпк появился неожиданно — словно сквозь скалу просочился. Теперь Войчу не удивило бы и это. С Ужика станется!

— И чего там? — Войчемир неохотно поднялся, предвкушая еще один день блужданий между черными камнями.

Заморыш не счел нужным ответить, и Войча покорно поплелся за ним. Ну конечно! Ужик свернул куда-то на узкую тропу, которая ко всему еще и вела наверх. И Войчемир не выдержал.

— Ты. это, уверен?

Недомерок вновь пожал плечами, и это расстроило окончательно.

— Ужик! Ты что, словами сказать не можешь? Недомерок моргнул, словно и вправду слова позабыл, а затем коротко бросил:

— Самый короткий путь. Пошли!

Пришлось удовлетвориться этим. Войчемир начал карабкаться, цепляясь за камни и вполголоса поминая все ту же карань вместе с Косматым и всеми его частями и исчадиями. Юркий Ужик был уже далеко впереди. Войча еще подумал о бесполезной кольчуге и не менее бесполезном шлеме. которые он таскает на себе без малейшего толку. Хорошо заморышу в его рубашонке по камням скакать!

Наконец, несколько раз передохнув, Войчемир выбрался-таки наверх. Ужик ждал, сидя на камне И равнодушно поглядывая на небо.

— И чего теперь? — Войча огляделся, но ничего обнадеживающего не заметил. Слева скала, справа скала, да еще с какой-то дырой, впереди узкий проход…

— Вниз, — отозвался недомерок, даже не оглянувшись.

Войчемир недоверчиво покосился на него и шагнул вперед. Проход оказался тесным, зато очень коротким. И вот в глаза ударило солнце. Войча зажмурился, а когда взглянул снова, то не смог удержаться от глубокого вздоха — степь! Бескрайняя. желтая, в белых пятнышках ковыля, она лежала внизу, всего в нескольких сотнях. шагов. Он был на небольшой площадке, от которой вниз вела широкая тропа.

— Ужик! Ужик! — Войча поспешил назад, но тут же замер в удивлении. Заморыш исчез. — Ужик!

— Сейчас…

Голос звучал глухо, словно из-под земли— Войча огляделся, и тут до него дошло. Дыра в скале!

Заморыш появился не скоро, и вид у него был какой-то странный. Не обращая внимания на Войчу, он вновь присел на камень, посидел там несколько минут, затем встал: — Пойдем!

Войча охотно двинулся к проходу, но Ужик кивнул совсем в другую сторону.

— Туда? — поразился Войчемир, сообразив, что его тянут как раз в эту самую дыру. — Да зачем?

— Сейчас увидишь.

Войча вздохнул — вот так всегда. И что там можно увидеть?

Дыра оказалась достаточно широкой. Да и не дыра это была вовсе, а целая пещера. Нога наткнулась на ступеньку — широкую, гладкую, и Войча начал что-то понимать. Пещера-то не простая! Проснулось любопытство, и Войчемир начал быстро спускаться по ступенькам. К его удивлению, в пещере было светло. Очевидно, где-то вверху находился световой колодец.

Ступеньки закончились, проход свернул резко в сторону, и Войчемир невольно замер. Вот это да!

Он был в зале — настоящем, только вырубленном из камня. Приземистые колонны по углам, глубокие ниши. в центре что-то, напоминающее стол…