Через два часа вытаскиваете огурцы; они еле живы, но морс – ледяной. Если положить не четыре, а два огурца, то действия холодильника те же, но скорость убийства снижается.

Сегодня я поставила в него мясной бульон. На ночь. Тут тоже тонкости: он же хочет, чтобы бульон скис, поэтому любит устроить теплую ночку супчику. Будто бы он и не холодильник совсем, а так, горка с посудой. Так я отрубила пол-огурца (для соблазна ему, чтобы ярился на голые части!) и – в ящик. Хе-хе, обманула: бульон чудо какой холодный, разве что не с ледком, а стойкий инвалид даже и не промерз, только мелко стучал своими луховичными семечками!

Если взяться с умом, подойти научно, отладить калибровку, то можно и запатентовать этот метод, я думаю.

По-фински «морозилка» – pakastin. Финны знают суровый нрав этих приборов, финнам можно верить.

Мужчина – эволюционно – совершенно не способен не только посыпать молодую вареную картошку укропом. Он не в состоянии догадаться, что если ты купил и несешь в пакете картошку, то следующим твоим шагом логически будет движение к зеленному ларьку с целью приобретения укропа.

Но даже если мужчина прочитал на выданной ему бумажке слова «и укроп», даже если он сообразил купить траву и принести ее домой, он все равно теряется в догадках, как поступить дальше. Он не может вымыть, высушить (ни в центрифуге, ни между двумя бумажными полотенцами) этот укроп, не способен нарезать и положить на тарелочку, а если укроп уже на тарелочке, он не в состоянии употребить уместное в данном случае троеперстие и перенести зелень на картошечку.

Не говоря уже о том, чтобы полить ее душистым подсолнечным маслом кубанского рыночного разлива.

Многолетнее сожительство с мужчиной, конечно, выработало во мне великое долготерпение. Я знаю, что мужчина полагает, что женская рука устроена как швейцарский ножик: там и пивная открывашка, и ножнички, и штопор, и какая-то чикалка, и крючок, и пинцет, и пилочка, и отвертка, и пассатижи. В нее встроены хваталки для горячего и клещи для приема грязных тарелок. Поев, мужчина протягивает опустошенную тарелку в пространство, и она сама куда-то там девается и, вероятно, моется.

В следующих поколениях будут рождаться женщины со встроенной солонкой и перечницей; эволюция, я убеждена, движется именно в эту сторону. Ведь когда мужчина, отложив книгу, вставленную между тарелкой и салатной миской, обводит глазами пространство вокруг себя и задает вселенной вопрос: «А у нас соль есть?» – он же не имеет этого в виду, правда? Он хорошо знает: соль у нас есть. Он просто ждет, чтобы у женщины отвинтилось, протянулось, посыпало и завинтилось обратно.

На островах Меланезии, на холмах и заливах Папуа – Новой Гвинеи, в архипелаге Новые Гебриды с конца XIX века то в одной, то в другой деревне вспыхивали культы каго (kago). На пиджин-инглише, местном варианте английского языка, так звучит слово cargo, то есть «груз». Верующие ожидали, что духи предков пришлют им ценные грузы. В англоязычной литературе с 1945 года это явление называется cargo cult, и этот термин используется весьма широко, хотя сами культы пошли на убыль, а то и исчезли. По-русски сектантов можно, наверно, называть грузопоклонниками, но надо иметь в виду, что «груз» здесь включает блага как материальные, так и духовные. Прежде всего изобилие хороших вещей, но также внезапное наступление перемен к лучшему: черная кожа островитян станет белой, горы станут морем, а море – горами, к старикам вернется молодость, и болезни исчезнут.

Я, пожалуй, буду называть эту веру как местные: каго. Так как-то правильнее.

Каго возникает при столкновении технически неразвитой цивилизации с высокоразвитой. Когда на примитивное общество, живущее магией и верой в могущество умерших предков, обрушивается вал продуктов и предметов, созданный обществом бесконечно более развитым, случается шок, а то и умопомешательство с психосоматическими проявлениями. Первый отмеченный в Папуа случай безумия такого рода, Ваилальское помешательство (Vailala Madness), случился в 1919 году; местные называли его «головокружением». Оно включало глоссолалию, тряску, одержимость, выкрикивание, впадание в транс, прорицательство. Основным содержанием прорицания было ожидание Парохода Духов под командованием умерших предков; пароход вез груз: консервы и инструменты. Из своей штаб-квартиры сектанты переговаривались с миром умерших; для этого рядом с хижиной в землю был воткнут высокий шест, а на него насажена тыква.

К концу двадцатых годов Ваилальское помешательство прекратилось, зато аналогичные верования начали возникать по всей Меланезии и Микронезии.

Приверженцы учения о прибытии груза веруют в то, что каго посылают им предки, а белые люди просто захватили причитающееся черным людям добро и не отдают. С этим связана еще одна черта культа каго: подражание белым людям. (Не все церемонии понятны антропологам, например, подражание европейскому чаепитию никак вроде бы не связано с культом предков, а заключается оно в том, что папуасы садятся на табуретки вокруг стола, украшенного ветками кустарника кротона (Croton tiglium), и едят что-то там свое; наблюдавший это антрополог Ф. Уильямс писал, что это может быть только магической церемонией, так как ничто иное не может заставить аборигена претерпеть такое мучение, как сидение на табуретке.)

Белые люди знают какие-то такие правильные ритуалы, в результате которых возникает каго. Так что участники культа вырубают кустарник и строят взлетно-посадочные полосы для грузовых самолетов, которые прибудут из царства мертвых, изготовляют и сами самолеты в натуральную величину из подручных средств; делают из соломы диспетчерские будки и сажают туда «радиста» в наушниках. Наушники вырезаны из кокосовой скорлупы. Те, кто работал на плантациях или наблюдал за муштрой американских солдат во время Второй мировой войны, подметили и другие полезные ритуалы: маршировка на плацу, комендантский час, поднятие американского флага, – делай так, и к тебе придет каго.

Голоса предков нашептывали обещания в кокосовые наушники, сплетенные из соломы радиоприемники передавали, что пароходы уже близко, посадочные полосы манили сесть; все глаза просмотрели меланезийцы, но ни самолетов в голубом море, ни пароходов в голубом океане так и не появилось. Каго не пришел, и понемногу экзальтация стала спадать. Культы сходили на нет.

В самом конце тридцатых годов на острове Танна (это между Фиджи и Новой Гвинеей) уверовали в белого бога по имени Джон Фрум (John Frum, или Jonfrum). Непонятно, кто это был и откуда взялся; предполагают, что frum – это искаженное from, «из». Джон из – ну, Америки, например; в сороковых годах американские войска, числом около 300 000, разместились на Новых Гебридах (с 1980 года архипелаг переименован в Вануату). Увидев столько удивительных людей в белой морской форме, владевших огромным каго и даже делившихся им с аборигенами, верующие поняли, что Джон Фрум – американец, и культ его, в отличие от прочих грузовых культов, окреп и существует до сих пор. Считается, что островитяне больше всего впечатлились тем, что среди матросов были и чернокожие люди, и они ели вместе с белыми! Те белые, с которыми местные имели дело раньше – европейские миссионеры, – всегда ели отдельно от черного населения островов. А совместная еда – это древнейший знак доверия. Так американский демократизм превратил неведомого Джон Фрума в бога и короля: Дядя Сэм и Иисус в одном лице, он живет в действующем вулкане Ясур и под водой пробирается иногда в Америку.

Каго, поступавший к американцам, превосходил всякое воображение. Джипы, обмундирование, холодильники, кока-кола, консервированные персики, ружья, будки из гофрированной стали, сигареты, конфеты, стиральные машины, мотоциклы, радиоприемники, тушенка, лекарства в ящиках с красным крестом! Все это посылали духи предков, да не нам, а америкашам. Вот какая сила была у Джон Фрума! Американцы строили аэродромы, мосты, госпитали, причалы, а предки все слали и слали каго. Жалкие попытки белых людей объяснить аборигенам, что все это добро не дар мертвых, а плоды рук живых, встречались «со скептицизмом», пишет антрополог. Не надо ля-ля, как говорится. Знаем!.. Никто не видел, чтобы американцы сделали своими руками бутылку с кока-колой или холодильник. А вот если перекладывать бумаги с места на место или посидеть в наушниках, то каго приходит.