Годом позже 22-летний Джон женился на дочери художника Анне Кларк и прожил с ней 27 лет — это был рекорд продолжительности семейной жизни среди младших Рузвельтов. Он стал продавцом в бостонском универмаге и писал отцу, что эта работа требует ума восьмилетнего ребенка. Второй его женой стала скромная женщина Ирен Макалпин.

Когда США вступили в мировую войну, Джон был призван на флот, служил до 1946 года. После войны он занялся бизнесом, став менеджером торговой фирмы в Лос-Анджелесе. Будучи вначале рьяным демократом, он сменил партийную принадлежность, активно поддерживал ставленников Республиканской партии, что не раз вызывало ссоры с матерью и братьями, особенно Эллиотом. Скончался Джон Рузвельт в 1981 году^{453}.

Дети Франклина Рузвельта были обычными людьми, со своими характерами, склонностями и антипатиями. Никто из них не сделал большой карьеры в политике или бизнесе. Они стремились вести нормальную жизнь, женились и разводились, воспитывали детей, занимались делами, которые считали для себя наиболее подходящими. Все четверо его сыновей не только не уклонились от участия в мировой войне, а охотно пошли в армию, на флот или в авиацию и проявили мужество. Никто из них не был ранен, и это можно объяснить только случайностью, а не покровительством со стороны начальников. Если бы оно имело место, об этом сразу же узнала бы вся Америка от проникавших повсюду военных корреспондентов, между тем они единодушно давали положительную оценку поведению младшего поколения Рузвельтов.

Все они, однако, попадали в неприятные ситуации, предсказуемые или неожиданные, которые становились достоянием общественности и могли быть использованы против президента, ибо каждый их поступок пресса разглядывала сквозь увеличительное стекло. С ними знакомились специально для того, чтобы использовать в целях наживы или карьеры. Джеймс Роу, один из секретарей Рузвельта, рассказывал Т. Моргану, что после одного из инцидентов президент как-то сказал ему в сердцах: «Одна из худших вещей в этом мире — быть сыном или дочерью президента! Какую ужасную жизнь они ведут!»^{454} Если в этих словах и было преувеличение, то не слишком значительное.

Америка накануне Второй мировой войны жила так, как будто не только ей самой, но и остальному человечеству не грозила катастрофа, какой люди еще не переживали. Показателем этого стала организованная в Нью-Йорке Всемирная выставка, посвященная будущему земного шара.

Выставка открылась 30 апреля 1939 года и продолжала работу до 27 октября 1940-го, когда уже бушевала мировая война. Ее посетило около 44 миллионов человек. Она была разделена на тематические зоны: транспорт, коммуникации, продовольствие, управление и т. д. Главный павильон «Мир будущего» в качестве основного экспоната демонстрировал массивную диораму под названием «Демократия», которая представляла будущее весьма комфортабельным. Кроме того, свои павильоны имели отдельные страны. Особенно отличился СССР — его павильон представлял собой монументальное мраморное здание вогнутой формы с открытым амфитеатром внутри, посреди которого возвышалась огромная колонна со статуей рабочего на вершине, держащего в руке рубиновую звезду.

Рузвельт в течение длительного времени следил за созданием выставки, подчас подбрасывал идеи оформления павильона Соединенных Штатов. А в день открытия он прибыл на выставку и выступил с краткой речью, призвав к всемирному сотрудничеству во имя лучшего будущего человечества.

Конечно, можно было бы воспринять это и другие подобные выступления как свидетельство недальновидности, непонимания мировой обстановки. Но это было далеко не так. Рузвельт всеми силами стремился показать американцам, что разделяет их стремление во что бы то ни стало остаться в стороне от европейской бойни, которая назревала, и восточно-азиатской схватки, которая уже началась. «Если ты находишься в Риме, веди себя как римлянин», — гласит американская поговорка. Избранник народа должен был вести себя так, как желало большинство его сограждан, лишь осторожно воздействуя на их настроения в смысле некоторой активизации участия в мировых делах на стороне противников агрессивного блока Германии, Италии и Японии. В условиях американской демократии такое поведение предопределялось реальной ситуацией, и Рузвельт это отлично понимал.

Впервые в истории выступление президента транслировалось по только начинавшему входить в коммуникационную сеть телевидению. Газеты с восторгом сообщали, что его смотрели более тысячи человек. Это было крупнейшее для своего времени достижение.

Пресса отмечала и тот факт, что в числе немногих павильонов, в которых побывал президент, был и павильон СССР, о котором он отозвался весьма похвально, отметив, правда, не индустриальные достижения Советского Союза, а художественный вкус, с которым павильон был оформлен. Тем не менее отзыв президента об СССР показателен — он свидетельствует о его явном стремлении использовать разногласия между Сталиным и Гитлером. Это было особенно важно с учетом того, что Германия отказалась от участия в выставке.

Президент Соединенных Штатов осторожно поворачивал руль внешней политики своей страны. В том же апреле 1939 года Рузвельт обратился с посланием к рейхсканцлеру Гитлеру, в котором попросил его дать гарантии независимости тридцати одной стране. Нацистские главари буквально глумились над этой «выходкой» заокеанского деятеля. В узком кругу Гитлер заявил, что у еврея Рузвельта жена совершенно негроидного вида.

Для населения Германии и всего мира был приготовлен более внушительный демарш. На заседании рейхстага фюрер в издевательски торжественной форме пообещал не нападать на США, оставив в стороне вопрос об остальных странах. По свидетельству американского журналиста Уильяма Ширера, зал буквально взорвался от хохота, услышав эти слова, звучавшие откровенной насмешкой над главой великой заокеанской державы^{455}.

Однако слова Рузвельта, формально обращенные к нацистскому главарю, в действительности были адресованы согражданам, которых президент настойчиво предупреждал об опасности территориальных притязаний агрессора не только для его непосредственных жертв, но и для стран по другую сторону Атлантики, прежде всего самих США.

Но надо было не только менять настроения американцев, а и предпринимать шаги к вооружению США. Достаточно сказать, что в 1939 году американская армия составляла всего 227 тысяч человек, в основном снаряженных оружием образца 1914 года. 9 августа 1939 года президент издал исполнительное распоряжение (такого рода распоряжения не требовали утверждения конгрессом) об образовании Совета по военным ресурсам во главе с Эдвардом Стеттиниусом.

Промышленник Эдвард Рейли Стеттиниус-младший (1900—1949) долгие годы был помощником вице-президента, а затем вице-президентом мощной компании «Дженерал моторе». В 1931 году Стеттиниус перешел в другое крупнейшее промышленное объединение — «Юнайтед стейтс стил корпорейшн», а в 1938-м стал председателем его правления. Он сотрудничал с администрацией Рузвельта по восстановлению промышленности и в этом качестве несколько раз встречался с президентом, который счел его опытным и настойчивым представителем большого бизнеса, способным оказать эффективную помощь в реализации планов перевооружения страны.

В том же 1939 году Франклин Рузвельт впервые узнал о том, что в нацистской Германии ведутся работы по созданию какого-то совершенно непонятного зловещего оружия, что занимаются этим крупные немецкие физики, ведущие работы в области исследования атомного ядра, и что с этой целью изыскиваются запасы урановой руды.

Эмигрировавший из Венгрии видный ученый Лео Сцилард (к нему присоединился ранее перебравшийся в США его земляк Еуген Вигнер, являвшийся теперь профессором Принстонского университета) сообщил об этом великому ученому Альберту Эйнштейну, также уже проживавшему в Америке. Совместно со Сцилардом Эйнштейн подготовил проект письма в Госдепартамент, сообщавшего об этих работах и крайней опасности ядерного оружия. Решив, что письмо произведет большее впечатление, если будет передано из рук в руки кому-то из наиболее ответственных государственных деятелей, авторы договорились с эмигрантом из России финансистом международного класса Александром Саксом, вхожим в Белый дом.