Труди Пауэрс сделала шаг вперед.

– Мистер Колеску, – начала она, – мы понимаем ваши проблемы, но и у нас есть права. Мы желаем нашим детям добра, хотим, чтобы они жили в безопасной среде. И за стариков беспокоимся. Нам, как и вам, не нужны неприятности.

– Тогда зачем все это?

– Пошел ты!

Труди быстро обернулась на выкрики, а затем снова обратилась к Колеску:

– Мы считаем, что вам следует переехать в более подходящее для вас место.

– В психушку, из которой ты вышел!

Теперь Труди только махнула рукой.

– Шон! Мы ведем диалог! – одернула она кричавшего. – Послушайте, мистер Колеску. Мы намерены приходить сюда каждый день, пока вы не покинете дом. Мы – полноправные граждане. Наши демонстрации будут мирными, но продлятся до вашего отъезда. Ваша собственность не пострадает.

Колеску стоял со стаканом в руке, отражаясь в объективах камер.

– Я тут живу. Хожу на работу. Вот и все!

Он смотрел, как солнце играет в золотистых волосах Труди. На ней были короткие джинсовые шорты, открывавшие длинные ноги, тенниски, носки и короткая белая майка с круглым вырезом. Ее длинный хилый муж вышел из толпы и поравнялся с женой. Его борода свисала над тонкой цыплячьей шеей. Колеску не раз видел его за рулем дорогой машины, облепленной наклейками "зеленых". Стикеры молили спасти чуть ли не всех животных на земле.

– В своих намерениях мы пойдем до конца! – запальчиво заявил он.

– Что вы имеете в виду?

– Джонатан! – Труди взволнованно одернула мужа.

– Имею в виду, что если останешься здесь, то будешь видеть нас каждый день до самой своей смерти.

– Послушайте, мне нечего скрывать. Я невиновен, я не причиню никому зла. И чтобы доказать это, я хочу кое-что дать вам. Пожалуйста, подождите.

– Давай, что там у тебя, придурок?!

Колеску вбежал в комнату и схватил одно из яиц, сделанных матерью, страусиное, с золотой отделкой и кружевами.

Он вынес свое богатство на улицу и встал перед объективами камер.

– Вот эта вещь – символ моих добрых намерений, она самое дорогое, что есть у меня на земле. Я вручаю вам яйцо как залог того, что буду примерно вести себя все оставшиеся двадцать девять дней.

Колеску держал поделку обеими руками, словно редкую драгоценность.

– Возьмите, миссис Пауэрс, и все вы...

Репортеры придвинулись ближе. Их вид говорил о том, что они привыкли испытывать к себе ненависть. И плевали на это.

В отличие от Труди Пауэрс, которая принимала обожание и поклонение как должное. Она прекрасно знала себе цену, потому что была действительно красива и сексуальна. Труди медленно шагнула к Колеску. Ее лицо выражало уважение к себе и самоуверенность. Казалось, она исполняла роль своеобразного посредника, посла из мира добра в мир зла. И приближение к проклятому всеми Колеску приносило ей несказанное удовольствие. Труди собиралась принять безделушку из рук самого дьявола, и сделать это достойно и грациозно.

"Мое зло необходимо Труди как воздух, оно укрепляет ее веру в то, что она считает праведным", – подумал Колеску.

Труди обошла стороной журналистов, наступая на телевизионные кабели и не сводя прекрасных глаз с насильника.

Колеску протянул яйцо. Труди взяла его, всей своей сущностью выражая укор, а вместе с тем готовность к христианскому всепрощению. Дева Мария с иконы! Набожная, чистая и невозмутимая. Колеску слегка коснулся ее ладоней кончиками пальцев.

Затем он отступил назад и, бросив последний взгляд на толпу, быстро кивнул и вернулся в пока еще свой дом.

Билл гнал фургон, наслаждаясь свободой и скоростью. Стекла окон были опущены, и ветер бил ему в лицо. Гнев переполнял его, растекаясь по всему телу и ища выхода. Билл Уэйн – машина ненависти и возмездия!

Он обнаружил знававший лучшие времена пикап Ронни на парковке, у того входа, который находился ближе всех остальных к ювелирному магазину. Не обманула. Еще одна причина узнать ее поближе. Сегодня магазины в торговом комплексе закроются в девять. Значит, у него в запасе почти час. Отлично!

Времени вполне достаточно, чтобы поставить машину на тот самый строительный участок, который Билл присмотрел ранее. Ворота были прикрыты, но не заперты. Он въехал с потушенными фарами и пристроил фургон между двумя другими, побольше. Билл вырубил двигатель и сидел в тишине. С неба на него смотрел еще совсем бледный лик луны. Она казалась одинокой и немного смущенной. Теперь Биллу оставалось лишь добрести до остановки ночного автобуса, который доставит его к магазину и к Ронни.

В этот раз ему не понадобится "Ящик Пандоры", хитроумное приспособление для отключения сигнализации. Автомобиль Ронни слишком старый и дешевый, вряд ли он оборудован сложной системой защиты. Билла порадовало, что не придется тащить лишний груз. Это обеспечивало ему свободу действий. Главное – ткань, пропитанная хлороформом, пакет и верная фомка. И в путь налегке!

Он достал чемоданчик с хирургическими инструментами. Билл брал с собой разнообразные скальпели, резекторы, ножницы, медицинские щипцы, иглы, а также катетеры для выведения крови и введения препарата.

Задержав дыхание, Билл щедро полил кусочек ткани раствором хлороформа из маленькой бутылки, украденной им с бывшего места работы. В течение двух лет по субботам он подрабатывал в магазине, специализирующемся на продаже красителей. Иногда Биллу поручали смешивать хлороформ со спиртом для изготовления растворителя. Смесь издавала неповторимый запах! Однажды Уэйн испробовал ее эффективность на каком-то уличном забулдыге и сам удивился быстрому результату.

Билл тщательно упаковал тряпку в закрывающийся пластиковый пакет и долго махал рукой, перед тем как начать дышать. Раствор действовал моментально, быстро выводился из организма и лишь изредка вызывал сердечный приступ.

Уэйн вложил пакет в еще один, закрыл его и поместил в черный полиэтиленовый пакет. Вместительный и прочный, с двумя крепкими ручками, пакет не вызывал у людей подозрений. На дне уже ждали своего часа разные предметы: книжка, перчатки из латекса, простыня. Билл попытался засунуть в него лом, но тот выступал на несколько дюймов.

Тогда он обернул его простыней. Теперь фомка походила на обычную покупку нестандартного размера.

Последний штрих – небольшой пистолет. Билл сунул его в карман плаща.

Билл всегда брал с собой книгу на время коротких поездок в автобусе. В этот раз под рукой оказался путеводитель по штату. Теперь пассажиры подумают, что Билл – обычный приезжий, изучающий достопримечательности.

Он занял место у окна и всю дорогу почти не отрывался от чтения. Но делал он это лишь для видимости, а на самом деле представлял себе молодую Ронни, ее стройные ножки, волнистые волосы, красивый высокий лоб... Может, сегодня она соберет волосы в хвост?

Билл вышел из автобуса и направился к парковке. Машина Ронни стояла на месте, на плохо освещенном участке, что вполне устроило Уэйна.

Он посмотрел на автомобиль: это оказался "шевроле". Билл оглянулся. Вокруг не было ни души. Тогда он опустил пакет на землю и притворился, будто ищет ключи. Быстро достав лом, Билл вставил его конец между оконным стеклом и дверцей. Все это время Билл стрелял глазами по сторонам, сохраняя спокойствие и осторожность. Он прекрасно знал, как справиться с машиной, ведь проделывал трюк с фомкой уже сотни раз. И сейчас все прошло гладко. Негромко щелкнул замок, и Билл забрался в салон, бросил сумку на заднее сиденье и закрыл за собой дверцу.

Минуту спустя он уже расположился сзади, за креслом водителя, и откинул голову, чтобы вести наблюдение за выходом из торгового комплекса.

Билл проверил свои вещи. Важно все иметь под рукой в нужное время! Главное, не вскрыть пакеты с хлороформом слишком рано: запах может выдать его, и тогда дело сорвется.

Такого, к счастью, с Биллом не случалось. Однажды он был близок к провалу, когда Ирен Хьюлет – его третья жертва – учуяла странный запах чуть раньше, чем желал похититель. Он только собирался схватить Ирен и поднести тряпку к лицу, а запах уже распространился по всему салону.