Делано. Дидро. Дикерсон.

Нет, нет и снова нет.

Затем Икрод. Хесс разомкнул крепление и вытащил из папки нужные листы. Икрод, Курт, возраст – 32 года, рост – 5 футов 10 дюймов, вес – 185 фунтов, глаза карие. Волосы темные, длинные и вьющиеся. Носит усы. Хранение порнографических материалов, непристойное поведение, приставание к мужчине на улице, побои, оскорбления, попытки изнасилования. Заключен в тюрьму на четыре года. Отпущен в 1995-м под честное слово. Окончательно освобожден в прошлом году.

Хесс положил набросок Мерси рядом с фотографией из папки. Похожи, но не совсем. Есть что-то общее, но в целом они совершенно разные. Дело даже не в физических характеристиках, а в чем-то нематериальном, духовном.

Тима неприятно поразил "прогресс" Икрода. Он прошел путь от порнушки до сексуальных нападений за весьма короткий срок.

"Раньше он совершал преступления помельче, – никто не начинает с таких громких злодеяний... Он будет стремиться к чему-то более масштабному, кровавому, изощренному и сложному".

Так, кажется, говорил Пейдж? Кто же убийца? Охотник, мясник, работник морга?

Хесс отложил в сторону дело Икрода, решив заняться им чуть позже.

Он дошел до странички Эда Измы и посмотрел на его фото. Небольшое изображение лишало его внушительности и мощи. Хесс продолжил поиски.

Карлини. Кастильос. Крэйнс.

Не то.

Хесса удивило такое большое количество преступников. И это только те, которых удалось поймать, предъявить обвинение и занести в регистр. Судя по исследованиям, проведенным в полиции, реальное число насильников было в четыре раза больше. Тиму стало стыдно за представителей своего пола, которые приносили все в угоду своему низменному инстинкту. Поиски сексуального удовлетворения – вот причина большинства психических нарушений у мужчин. И еще страсть к деньгам.

Малер. Мендоза. Милфорд.

Нет. Нет. Нет.

Тим наткнулся на интересную запись. Пьюл, Рональд. Похититель, насильник. Как орудие пыток использовал клещи. Совершил одно преступление, но с отягчающими обстоятельствами. Сорокалетний мужчина – не совпадает с теорией Пейджа о том, что преступник довольно молод. К тому же ничего нельзя сказать о том, что он развивался как преступник. Массивное телосложение, вероятно, достаточно силен, чтобы взгромоздить женщину на ветку. 6 футов 3 дюйма, 220 фунтов. Великоват для заднего сиденья. Длинные светло-русые волосы, усы. И в его глазах было то же особое выражение, которое пыталась придать художница неизвестному убийце. Раскаяние. Жалость к самому себе.

Хесс отправил Пьюла к Икроду и возобновил поиск.

Час спустя он был уже на рабочем месте. Время подходило к семи вечера. Хесс взглянул на часы – пятница, 13-е число. Он еще не успел изучить папки с буквой "Т" и далее, а также отдельный регистр по психам. Хесс собирался сделать это завтра, но вспомнил, что ближайшие три дня – выходные. Его всегда возмущало то, что в праздники и в выходные ни с кем невозможно связаться, ведь все отдыхают и забывают о работе. Он вздохнул. Придется оставшимся психопатам и извращенцам подождать до понедельника.

Хесс не нашел ничего стоящего, кроме страничек Икрода и Пьюла. Но и в них он не обнаружил каких-либо упоминаний о навыках разделывания мяса, бальзамирования трупов или чего-нибудь в этом роде. В принципе Тим и не ожидал, что ему попадутся подобные сведения.

Он снова вгляделся в регистрационный снимок Рональда Пьюла, сравнил его с рисунком. Похожи. Но фотографии, сделанные во время ареста, заметно отличались. Лицо Пьюла выглядело шире, глаза – меньше, рот – некрасивее. В общем, это был вовсе не тот смазливый парень, который привлек внимание Камалы Петерсен.

Конечно, она могла и преувеличить его достоинства.

Хесс наблюдал, как Мерси приближалась к нему, неся под мышками множество толстых синих папок, и умудрялась при этом держать в руках еще по газете. Ее распущенные волосы падали на лицо. Она, как всегда, была полна решимости.

Мерси положила свою ношу на рабочий стол Хесса.

– С "Т" и до конца? И сумасшедшие здесь? – удивился Хесс.

– Взяла у Карлы Фонтана, она контачит с ребятами из ЗОНА.

Мерси кинула газеты на соседний стол и нырнула в кресло.

– Дай угадаю! Ты выбрал Икрода и Пьюла!

Хесс слегка улыбнулся и постучал костяшками по копиям дел. Кожа на руке вдруг сильно заболела, будто охваченная пламенем.

Мерси занялась прессой.

Хесс открыл папку с фамилиями на букву "Т".

Таблин. Танаха. Тенерифе.

Нет. Нет. Нет.

На секунду он вернулся в тот прекрасный день, когда нырял в волнах, как водяной жук, и бурлящий поток готов был принять его в свои объятия. Затем он вспомнил Барбару, стирающую юбку в машинке. Окна их первой квартиры запотели от влаги, и за окном лило как из ведра. Хесс почти физически ощутил всю негу того чудесного момента: их с женой постоянно и нестерпимо влекло друг к другу на протяжении первых пяти лет со дня знакомства.

– Что такое, Тим? – спросила Мерси.

Тим оторвал взгляд от списка насильников.

– Ты застонал, – пояснила она.

– Подумал об ужине, – отшутился Хесс.

– А я полагала, химиотерапия и облучение убивают аппетит.

– От них еще и волосы выпадают, а мои, как видишь, на месте. На самом деле я не так уж и голоден.

– И все-таки не отказался бы поесть, раз стонешь. Может, пойдешь перекусить?

Оставшиеся фамилии в списке оказались немногочисленными. И папки о психически нездоровых преступниках, бывших пациентах клиник для душевнобольных, тоже не пестрели разнообразием.

Никто из упоминаемых нарушителей даже отдаленно не походил на парня с рисунка. Хотя у одного был такой же печальный глубокий взгляд, но в остальном он выглядел совсем иначе.

– Колеску, – Хесс прочитал фамилию, – Матаморос Колеску.

Мерси даже не взглянула на напарника.

– Нет, Ему нравятся женщины постарше, абсолютно беспомощные. Действительно, интересные глаза, но не более того. К тому же он кастрат.

– Кастрат?

– Да. Кстати, его нетрудно найти.

Когда Хесс поднял голову, Мерси уже стояла у его рабочего места и улыбалась. Она развернула газету, и Тиму сразу бросилась в глаза одна фотография.

На ней был запечатлен Колеску, прямо на первой полосе. На этом снимке его волосы казались тоньше и короче, лицо более широким и бесформенным. На майке красовалась надпись с его именем. Создавалось впечатление, что парня застали врасплох. Он даже поднял руку, собираясь прикрыть лицо. Хесс почувствовал легкое разочарование – Матаморос ни одной чертой не напоминал убийцу с наброска. Разве что глазами. С другой стороны, Камала говорила об усах и роскошной шевелюре, а с ними многие мужчины похожи друг на друга. В конечном счете усы можно приклеить, а настоящие волосы скрыть париком.

– Теперь мы будем знать о каждом его шаге, – сказала Мерси. – Он полностью шизанутый. Псих без яиц. Хотя яйца ему как раз оставили. Кастрация химическая, и эффект от нее временный.

Хесс прочитал заголовок:

КАСТРИРОВАННЫЙ НАСИЛЬНИК МЕШАЕТ СОСЕДЯМ ЖИТЬ СПОКОЙНО!

В скандальной статье говорилось, что Колеску полностью освободят в следующую среду и в тот же день закончится его принудительное лечение химическими препаратами. В ЗОНА решили оповестить об этом его соседей, а те подняли панику, заявив, что не желают жить рядом с насильником.

Мерси уже звонила куда-то по служебному телефону.

– Камала, привет, это Мерси...

Представитель департамента Уоллес Хьюстон заявил газете, что "власти не собирались изгонять Колеску из города, а всего лишь заботились об общественной безопасности. Люди имеют право знать о преступнике и его действиях, но никак не третировать его".

"Да что ты говоришь, Ласка!" – Хесс ухмыльнулся.

Рядом на полосе располагалось фото красивой блондинки Труди Пауэрс, организатора протеста. В руках она держала плакат с надписью: "Насильник нам не сосед!"

– Я хотела спросить, человек из сегодняшней "Таймс", случайно, не похож на того, что ты видела в магазине... – слышался голос Мерси.