— Мистер Боярс, скажите, в госпитале есть что-нибудь, что помогает при радиационном поражении?

— Радиационном? — он выглядел озадаченным. — Даже не знаю, думаю…

Один из механиров махнул Боярсу рукой и вместе со своим товарищем покатился к выходу.

— Боярс… — произнесла Лена.

— Неси его, — приказал ветеран.

Девушка вбежала в мельницу и помчалась мимо коек и лежащих на них тел. Не обращая внимания на боль в руке, она подхватила спящего брата и потащила его на улицу. Мальчик заметно дрожал.

— Я не вижу книжки, — пробормотал Маттиас. Он явно бредил. — Похоже, я ее потерял.

— Матти, ты поедешь с мистером Боярсом, — сказала девушка. — Он отвезет тебя в безопасное место.

Ребенок проснулся и заозирался, хотя зрение к нему так и не вернулось.

— Лена, нет! Мы должны спасти бабушку!

— Матти, послушай меня. Тебя надо доставить в госпиталь на другой стороне реки. У них есть лекарства. А я приеду к тебе утром.

— Она же осталась в подвале. Она еще там. Ты обещала…

— Да, обещала! — сказала Лена. — А ты пока поедешь с Боярсом.

— О, Матти, сынок, садись. Прокатимся с ветерком! — пожилой механир заставлял себя говорить бодрым голосом. Он распахнул свою длинную зеленую парку и протянул руки.

Мальчик наконец отпустил сестру, и мужчина усадил его перед собой на широкий топливный бак, а затем вновь застегнул одеяния так, чтобы из-под одежды торчала только голова Маттиаса.

— Что скажешь, сынок, разве не похожи мы на кибернетического кенгуру?

— Я заеду за тобой утром, — сказала Лена. Она поцеловала брата в лоб, а механира в щеку. От мужчины пахло жареным луком и соляркой. — Даже и не знаю, как вас благодарить, — добавила девушка.

Боярс обхватил Маттиаса одной рукой и зарычал мотором.

— Твой поцелуй, дорогуша, был лучшей наградой.

Она проводила их взглядом. Спустя пару минут во двор вкатил очередной грузовик, и Лена присоединилась к общей очереди людей, готовящихся перетаскивать раненных. Когда все новоприбывшие были перенесены внутрь здания, а окровавленные простыни возвращены в грузовик, девушка решила не уходить с улицы. Она смотрела на пару водителей — двух женщин в рабочих комбинезонах, прислонившихся к кузову. Из рации в их кабине доносилось нечто, напоминающее звуки океана: шипение статических помех, походившее на плеск волн, время от времени разрывали мольбы о помощи, подобные крикам чаек. Та женщина, что была побольше ростом, последний раз затянулась сигаретой и бросила окурок на землю. Вместе с напарницей они забрались в грузовик. Еще мгновение, и машина завелась, готовясь к отправлению.

— Дерьмо, — произнесла Лена. Она сделала несколько медленных шагов, а потом сорвалась на бег. Ей удалось нагнать машину как раз в ту секунду, когда та уже выезжала на дорогу. Схватившись за край все еще открытого кузова здоровой рукой, она запрыгнула наверх.

Водитель сбавила скорость и высунулась из окна.

— Мы уезжаем! — крикнула она. — Возвращаемся в город!

— Вот и поезжайте! — ответила Лена.

Водитель покачала головой. Грузовик перешел на вторую передачу и помчался к югу.

Пока они ехали по городу, Лена никак не могла понять, как далеко от них протянулась линия фронта, да и существует ли та вообще. Разрушения, казалось, причинялись без всякой системы. Порой грузовик сворачивал на мирно спящую улицу, которой вовсе не коснулась война, хотя буквально в двадцати ярдах от нее все здания были разворочены, а их содержимое устилало дороги.

Водители словно шестым чувством угадывали, где искать пострадавших. Машина останавливалась, и из тени руин на свет фар выходили люди, либо кто-то требовал подать носилки. Порой кто-нибудь возникал на перекрестке и поднимал руку, точно пытался остановить автобус. Лена помогала грузить раненых и иногда убеждала новоприбывших не пытаться тащить с собой все свое имущество.

— Утлая лодка, — вновь и вновь цедила сквозь зубы одна из водителей.

Тровенийская поговорка гласила: в бурю все лодки утлые.

Спустя какое-то время усталая девушка обнаружила, что сидит, склонившись над получившим тяжелые ожоги драгуном, почти сплавившимся со своим ракетным ранцем. Она взяла его за руку в надежде, что это поможет ему терпеть боль, но мужчина только простонал в ответ и явно не воспринимал даже ее присутствия.

Внезапно грузовик резко затормозил, и его пассажиры повалились друг на друга, теряя равновесие. Сквозь прорези в навесе Лена увидела какую-то синюю колонну — часть чего-то огромного и определенно органического. Это была нога великана. Нога У-мена, огромного, словно жилое здание. Гремели выстрелы, и голос, подобный гулу сигнального горна, выкрикивал что-то на английском языке.

Грузовик завизжал шинами, давая задний ход, и Лена повалилась лицом вперед, успев только выставить перед собой ладони.

— Он нас видел? Видел? — закричал кто-то из сидящих в кузове.

Откатившись к ближайшему перекрестку, машина резко развернулась. Пассажиры застонали, очередной раз наваливаясь друг на друга. Они проехали еще полквартала, прежде чем водители решили остановиться и выпрыгнуть из кабины.

— Никто не пострадал? — спросила одна из них.

Драгун, сидевший рядом с Леной, засмеялся.

Лена поднялась и огляделась. Сейчас они находились в спальном районе, буквально в нескольких кварталах от ее дома. Она протолкалась к выходу и спрыгнула с грузовика.

— Обратно я не поеду, — произнесла девушка, обращаясь к водителю.

Та только кивнула, не прося и не желая слышать объяснения.

Лена медленно побрела между изуродованными зданиями. Боль, терзавшая ее руку и лицо, возвращалась.

Вскоре молодая сварщица добралась широкого открытого пространства. И поняла, что ошибалась насчет того места, где остановилась их машина — этого парка она не узнавала. Земля под ногами превратилась в стекло.

Что-то запылало в небесах на востоке. На мгновение девушке показалось, что это очередной, сверхмощный У-мен. Но нет, просто рассвет. В тени черной громады горы Кригшталь возвышался знакомый силуэт «Слейбот Прайма», поддерживаемый строительными лесами. Воздушное сражение переместилось в ту сторону, если это, конечно, можно было назвать сражением. В небе можно было заметить лишь несколько отдельных фигур. Самолеты и террадактили исчезли. Возможно, уцелели только У-мены.

В сумерках были видны вспышки энергетических залпов. Стреляли по «Прайму».

Огромная стальная рука слетела с креплений и повисла на толстых связках кабелей. Через секунду сияющий луч перерезал и их. Словно в замедленном кино рука полетела вниз, и вскоре до девушки донесся грохот удара. Уберменши методично уничтожали чертова робота.

Она чуть не рассмеялась. «Слейбот Прайм» был столь же подвижен и опасен, как Статуя Свободы. Неужто они и в самом деле боялись этой штуковины? Не потому ли ради спасения одного единственного заложника была брошена столь многочисленная армия?

«Боже мой», — подумала Лена, — тупицы действительно поверили в блеф лорда Гримма.

Она побрела на запад, и лучи поднимающегося солнца заставили остекленевшую землю у нее под ногами засверкать подобно зеркалу. Теперь девушка знала, что вовсе не ошибалась. Оставшиеся здания были слишком хорошо ей знакомы. Но она не останавливалась. Спустя некоторое время земля стала греть ее ступни. Даже обжигать.

Лена оглянулась, подумывая, не повернуть ли назад, но после решила, что пройденный путь уже длиннее предстоящего. Она слишком устала, чтобы бежать, и смогла только чуть быстрее зашаркать ногами. При помощи грубой «триангуляции», ориентируясь на несколько знакомых строений, она решила, что проходит сейчас мимо излюбленного места мистера Боярса — угла Победоносной улицы и бульвара Вечного Прогресса. Значит, ее собственный дом — это вон та бесформенная груда обломков.

После всего увиденного за эту ночь Лена уже не сомневалась, что есть на свете сила, способная выжечь город дотла. Но она и представить себе не могла, что существует такое оружие, которое могло бы в прямом смысле этого слова превратить целый квартал в идеально ровный каток.