Я прочитал, что по телевидению несколько лет назад показывали документальный фильм «Баронесса де Боде — легенда Белой армии». Там наверняка более подробно рассказано об этой короткой и романтической жизни.
А вот совсем другая история. Не столько про героизм, сколько про любовь и верность.
Вы наверняка читали про генерала Слащева, отчаянного храбреца и гениального тактика. Это был позер, дебошир, кокаинист, без конца со всеми ссорившийся, но не раз спасавший белый фронт. Слащев обожал экстравагантность, носил какие-то умопомрачительные мундиры собственного дизайна. «Пускай всякий, кто так воюет, наряжается как ему угодно», — говорил про него Врангель.
Но мы смотрим не на щеголя Слащева, а на девушку, которая рядом.
Это Нина Нечволодова, она с палочкой после ранения, полученного на Чонгарской гати. В ней трудно узнать пухлую барышню, тоже наряженную казаком, со следующего снимка.
Нужно было увидеть и пролить немало крови (своей и чужой), чтобы так перемениться всего за два года. Должен сказать, что, когда сравниваешь любое женское лицо",до и",после фронта, содрогаешься.
Девушка с верхней фотографии к тому же еще здорово похожа на мою бабушку в юности. Тот же возраст, та же стрижка, та же непримиримая интенсивность во взгляде. (Во времена моего детства моя бабушка, сорок килограммов пламенного марксизма-ленинизма, будет запихивать в меня ложку манной каши, говоря: «Любить надо партию, а кашу нужно есть».) Если бы они с Нечволодовой в двадцатом встретились — убили бы друг друга.
Дедушка и бабушка. Начособотдела дивизии и начособотдела бригады (ну у меня и гены)
Но про бабушку расскажу как-нибудь в другой раз.
Читаем в воспоминаниях И. Сагацкого: «… Около вагона Слащева стояла большая группа и Ниночка-ординарец.
Это была миловидная и стройная девица в белой рубахе с погонами унтер-офицера и одним или двумя Георгиевскими крестиками, в кавалерийских синих бриджах и сапогах со шпорами. Мне успели шепнуть, что Ниночка — из хорошей семьи, ведет себя безупречно и вполне заслуживает свои Георгиевские крестики…».
Сагацкий видел Нечволодову в апреле 1920 года, когда она уже состояла при своем сорви-голове и была личностью полулегендарной.
Годом раньше, когда начиналась эта любовь, Нина была сестрой милосердия. Однажды Слащев, в ту пору командир дивизии, был прошит пулеметной очередью. «Между тем пришлось отступать с позиции, и селение, в котором расположился Слащев, оказалось в районе, захваченном красными. Спасла Слащева молоденькая сестра милосердия, бывшая при гвардейском отряде, т. к. была сестрой служившего в этом отряде офицера. Она верхом отправилась в селение, в котором лежал Слащев, метавшийся в жару и беспамятстве, взвалила с помощью крестьян раненого на лошадь и прискакала с ним к гвардейскому отряду. Эта сестра милосердия неотлучно оставалась при боровшемся со смертью Слащеве и выходила его. Вскоре после выздоровления Слащев женился на ней. Его первый брак был несчастлив. Эта же вторая жена вполне подходила к нему: под видом ординарца (из вольноопределяющих) Никиты, она безотлучно находится при Слащеве и сопровождает его и в бою, и под огнем», — пишет очевидец.
С того дня и до самой смерти полоумного генерала Нина была с ним неразлучна. Куда он — туда и она. Даже если на верную гибель.
Вот описание знаменитого боя на Чонгарской гати — двухметровой насыпи через Сиваш.
22 марта 1920 года Слащев решил пройти по ней под ураганным огнем красных и захватить противоположный конец. Все офицеры сказали, что это невозможно. Тогда генерал построил мальчишек-юнкеров и под духовой оркестр, строевым шагом, повел вперед. «Ординарец Нечволодов» шел рядом — и был ранен. Гать в результате взяли, красные не выдержали «психической атаки».
Помните, как в пьесе «Бег», где Михаил Булгаков разделил образ реального Слащева на двух генералов — Чарноту и Хлудова, последний говорит вестовому Крапилину: «Я на Чонгарскую гать ходил с музыкой и на гати два раза ранен!», а Крапилин в неистовстве кричит: «Все губернии плюют на твою музыку!»?
По-моему, губернии правильно делают. Гнать под пулеметы любимую женщину — скверный героизм.
Биографию Слащева я пересказывать вам не буду, и так знаете. Разве что совсем коротко.
У Врангеля лопнуло терпение, и он снял самодура с командования армией. Нина последовала за Слащевым.
В эмиграции Слащева разжаловали и оставили без пенсии — Нина (в отличие от подруги генерала Чарноты) любимого не бросила.
Потом Слащеву взбрело в голову вернуться в Совдепию, где он был заочно приговорен к смертной казни. Нина поехала с ним.
Бывшего генерала амнистировали, и он преподавал тактику на высших командных курсах «Выстрел». Нина руководила там театральной студией.
Даже в кино они снялись вместе: в кинокартине «Врангель» сыграли самих себя.
Но в 1929 году Слащева убил некий Коленберг, мстя за брата, казненного белыми (у Слащева было прозвище «вешатель»).
В фильме «Бег» подругу Чарноты сыграла Татьяна Ткач
И здесь следы Нины Нечволодовой теряются. Куда она исчезла и что с ней было дальше, неизвестно.
Хотел вам рассказать еще про одну «белую амазонку», самую поразительную из всех, но пост и так слишком длинный.
Next time.
Белые амазонки (окончание)
22.10.2012
Эту-то женщину вы почти наверняка знаете, а во времена моего детства, когда телесериалов было мало и каждый из них становился событием, ее знала вся страна. Правда, многие думали, что ротмистр Мария Захарченко из фильма «Операция «Трест»» — персонаж вымышленный или, по крайней мере, сценаристы нарочно подбавили «женщине с маузером» колорита.
А вот и нет. Реальная Мария Лысова-Михно-Захарченко-Шульц прожила жизнь еще более удивительную, чем героиня Людмилы Касаткиной. В кино, снятом к «пятидесятилетию великого Октября», всей правды про белогвардейскую подпольщицу, конечно, рассказать было невозможно, но чувствовалось, что авторы против воли восхищаются этим вроде бы отрицательным персонажем.
Самая яркая роль фильма
/Кстати говоря, написал про «пятидесятилетие октября» — и вздрогнул. Мальчишкой я смотрел тот фильм про чекистов и белых террористов как сказку про невозможно далекие времена. А ведь 1967 год от наших дней дальше, чем тогда был 1927-ой, когда происходит действие фильма. «Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной» (И. Бродский). Но не буду отвлекаться./
Юность у генеральской дочки Маши Лысовой была вполне заурядной для девушки ее круга. Пожалуй, единственная не совсем обычная деталь — страстная любовь к лошадям. Мария с детства была прекрасной наездницей. А так что ж? Закончила Смольный, годик поучилась в Швейцарии, в двадцать лет выскочила замуж за гвардейского офицера. Было это за год до начала мировой войны.
Теперь сравните две фотографии.
Марии двадцать лет
Марии немногим за тридцать
Невозможно поверить, что это один и тот же человек. Между снимками всего одно десятилетие. Но какое…