Что-то заставило меня проснуться. Я открыла глаза.

— Я бы подождал, но времени нет, — произнес Джек Максуини. В руке у него был мясницкий нож. — На улице уже светло. Не спорю, девчонка, ты выглядишь так привлекательно, что я боролся с искушением позабавиться с тобой немного. Но есть более важное дело.

— Что вы тут делаете? Вы вроде как должны лететь в Шотландию, — брякнула я.

— Вы считали, что покончили со мной? Нет, у меня остался маленький счетец. А прежде всего, мне нужны реликвии Бернса.

— Что?!

— И ты поможешь мне завладеть ими.

Он наклонился. Глаза его блестели, он выглядел осунувшимся. На подбородке щетина, да и одежда была та же, что и вчера. Впрочем, на мне тоже. Внезапно все мои вчерашние травмы резко напомнили о себе. Я чувствовала себя как пришпиленная бабочка. Я завозилась, стараясь подняться, но Джек поднес к моему горлу нож.

— Лежи, не двигайся. Рука меня не очень хорошо слушается, как ты, наверное, можешь себе представить.

Я замерла.

— Чего вы от меня хотите?

— Чтобы ты встала, девчонка, но медленно. Спускай ноги с этой стороны. В мои планы не входит пускать в ход этот нож без крайней необходимости.

Я дернулась и скатилась с противоположной стороны постели, мигом вскочив. Мы оказались друг напротив друга, разделенные широкой кроватью.

Джек издал вопль и одним прыжком перемахнул через кровать, прямо как Лайэм Нисон в фильме «Роб Рой». Недооценила я противника. Отступать было некуда, только в угол. Сделав обманное движение, я произвела разворот, пытаясь бросить Джека через бедро, как учил нас сенсей на уроках айкидо. Но Кавалер, руководствуясь своими представлениями о борьбе, пронесся у меня между ногами, и я потеряла равновесие. На тренировках мы никогда не отрабатывали приемов с учетом шмыгающих котов или в условиях узкого пространства между стеной и кроватью.

Отпихнув Кавалера, Джек ринулся на меня.

Я закричала, кот заорал и опрометью кинулся из спальни.

Максуини схватил меня за руку, заломил ее за спину и приставил нож к шее. Я ощущала острое лезвие, прижатое к коже. Потом Джек навалился на меня так, что не оставалось ни малейшего шанса вывернуться. Теперь я оказалась в совершенно безвыходной ситуации.

— Не трогайте моего кота, черт побери! И как вы сюда вошли?

— Давай не будем об этом. Мне нужны те штуки, принадлежавшие Бернсу. Я намерен продать их.

— Ничего не выйдет. Джордж тормознет любую сделку по продаже.

— Мне нет нужды идти на открытый рынок, у меня есть покупатель, который заплатит по-королевски, что поможет мне снова встать на ноги. В противном случае моя жизнь идет под откос. Так где же реликвии?

— Не знаю.

— Мюррей взял их? Чтобы передать твоей тетушке? — с каждым вопросом нож все сильнее упирался мне в шею.

Я закричала, ощутив теплую струйку, побежавшую по спине. Боль от полученных ушибов усилилась.

— Мне ни к чему, чтобы ты вырубилась. Я не собирался нажимать так сильно.

Джек протащил меня по коридору в кухню и схватил висевшее рядом с раковиной полотенце. Намочив его, он отхлестал меня им по лицу. Схватив полотенце, я прижала его к ране на шее.

Злоумышленник явно знал дорогу в кухню — успел все изучить, прежде чем разбудил меня. Ну и какой тогда из Кавви сторожевой кот, а? Тут я заметила пустую ячейку в наборе ножей фирмы «Хенкель». В голове мелькнула шальная мысль: известны ли статистике люди, зарезанные собственным ножом?

Полотенце остановило кровотечение, но шея саднила и горела. Меня бросило в пот, но я твердо решила не говорить ничего этому ублюдку. Он поволок меня в гостиную, где на диване валялось мое пальто, и приказал одеваться.

Кавви, затаившийся за креслом, при нашем вторжении забился поглубже.

Я обернула шею шарфом, прямо поверх мокрого кухонного полотенца.

— Едем навестить тетушку. Ей не понравится вид раненой племянницы. Учти, пока я не получу того, что мне нужно, ты моя заложница.

— Мне плохо, — сказала я, ничуть не кривя душой, но стараясь выиграть время.

— Надевай пальто и сделай несколько глубоких вдохов. Я не собираюсь убивать тебя, если ты сама не вынудишь.

Мне не очень верилось. Я решила, что он все равно собирается зарезать меня. Вспомнились его вчерашние угрозы. Стоит ли впутывать тетю?

С трудом надев пальто, я механически взяла сумочку. И слишком поздно сообразила, что реликвии до сих пор в ней.

— Ты знаешь, терять мне нечего, так что не дури. Дорогу я знаю, бывал там раньше.

Нет, нельзя дать ему добраться до тетушки. Наш Дракон марширует только под свой барабан, и Максуини наверняка убьет ее. Она ведь даже не в курсе, что он похищал у меня реликвии. Тетя натворила бед, но и заплатит за них как пить дать. Надо все обдумать, но голова кружится.

— Идем, — скомандовал Джек.

Голос его глухо отдавался у меня в ушах, боль в шее стала нестерпимой. Колени подгибались, а сверкающие зеленые глаза Кавви померкли в тумане, окутавшем все вокруг. Когда Максуини открыл дверь, я сделала глубокий вдох, потом другой, и настойчиво убеждала себя помнить, что настоящий шотландец никогда не лишается чувств.

Максуини рывком распахнул дверь и чуть не столкнулся с женщиной, собиравшейся было постучать. Это была Спарки. В моем полупотухшем сознании мелькнула мысль: она-то как здесь оказалась?

Рука Максуини ухватила Спарки за пальто и втащила внутрь. Джек ногой захлопнул дверь и направил нож на гостью. Я наблюдала за происходящим как в тумане, не в силах предпринять что-либо.

Внезапно рука Спарки, до того прижатая к боку, поднялась. В ней был пистолет. Она выстрелила раз, потом еще, и Джек Максуини медленно сполз на пол. «Мне, видимо, снится сон», — как-то отстраненно подумала я, пытаясь сообразить, насколько в затруднительном положении оказалась теперь.

— Идем! — приказала Спарки.

Дуло ее пистолета уперлось мне в спину, подтолкнув с такой силой, что я двинулась с места только за счет полученного импульса. Мы направились к черному выходу из здания.

— Пошевеливайся! — рявкнула Спарки, открывая дверь и указывая на улицу. Холодный ветер заставил вздрогнуть, но не помог прийти в себя.

— Стой здесь! — раздался ее приказ, когда мы подошли к машине с работающим двигателем и открытым багажником.

Мне хотелось бежать, но ноги не слушались. Спарки втолкнула меня в багажник и захлопнула крышку, не дав пошевелиться. Мокрое холодное полотенце, пропитавшееся кровью, сдавливало горло. Я закрыла глаза. Последнее, о чем я подумала, прежде чем отключилась, что лежу прямо на драгоценных тетушкиных сокровищах. Любопытно, известно ли Спарки, что у меня в сумочке?

Откуда-то издалека доносился голос Спарки, зовущий меня. Голос становился ближе и громче, я начала чувствовать, что замерзла, а шея страшно болит.

— Ну же, вылезай! — Спарки тянула меня за пальто. — У нас есть еще дела, так что не пытайся изобразить обморок!

В памяти возникла Спарки, без слов стреляющая в Джека Максуини, и я еще глубже забилась в багажник. От одного движения голова невыносимо закружилась, я не вполне понимала, сон это или явь.

Спарки перекинула мои ноги через борт багажника и вытащила меня наружу. Я едва не падала, ледяной ветер, забираясь под одежду, пробирал до костей. Когда Спарки захлопнула багажник, я поняла, что сумочка с сокровищами осталась внутри.

Меня начало трясти от холода, но в голове постепенно прояснялось. Я поняла, что мы в «Хай-Дате», и удивилась, зачем. Мы стояли позади тисовой посадки, на «Парковке для сотрудников», если верить указателю. Единственными живыми существами помимо нас были несколько воробышков, снующих у изгороди. Стоянка была совершенно пустой.

Вопреки шоку мозг работал достаточно четко. Пока Спарки волокла меня к служебному лифту, я пыталась сосредоточиться. Вовсе не Джек Максуини испортил мои тормоза — это, видимо, работа Спарки. Что-то нехорошее творится в «Хай-Дате». Гарри Марли заподозрил Кена и Нормана. Он прав, вот только забыл прибавить Спарки. Ей в самом деле удалось одурачить меня. Гарри предположил, что Норман запаниковал, когда Кен поделился фальшивыми долларами с Марси. Теперь, увидев Спарки в действии, я засомневалась, что именно Норман убил Кена и Марси.